Шаг в небеса (СИ) - Сапожников Борис Владимирович
В окровавленных гимнастёрках. С замотанными почерневшими тряпками лицами. Кашляющие и плюющиеся кровью. Урдцы шагали медленно, разворачиваясь в стрелковую цепь. Новобранцы, вчерашние рекруты, сделали бы это увереннее. Но чего ждать от полумёртвых бойцов, выплёвывающих на пожухшую траву свои лёгкие. Вот только цепь была ровной. Шагали бойцы, словно на параде. Комендант крепости на правом фланге. Уполномоченный - на левом. Их можно узнать только по мундиру и чёрной кожаной куртке. Лица, как и у остальных, замотаны пропитанными кровью тряпками. И ни у одного из чудом переживших газовую атаку урдцев не дрогнула рука.
Нестройный залп уложил всего нескольких блицкриговцев. Но он стал словно сигналом для других. Сигналом к отступлению. Хуже того, позорному бегству!
Все бросились бежать, объятые ужасом перед этой чудовищной атакой мертвецов. Бежал и "зелёный" новобранец, два месяца назад взявший в руки винтовку. И бородатый вояка с имперскими медалями за прошлую войну. Рядовые, унтера и офицеры. Все обратила в бегство атака мертвого гарнизона крепости Соловец.
Генералоберст Ордис Альфивальд вскинул свой пистолет. Выстрелил несколько раз в ближайшего урдца. Пули пробили его грудь. Но тот и не думал останавливаться. Продолжал шагать, как ни в чём не бывало. Казалось, он даже не обратил внимания на них. Ужас объял генералоберста. Он так и замер, не в силах пошевелиться. Даже на курок нажать ещё раз. Хотя патроны в магазине пистолета ещё оставались.
Тот боец, в которого стрелял Альфивальд, и прикончил его. Удар штыка пробил живот генералоберста. Гранёный клинок вышел из спины. Боец вырвал штык из раны. Ударил для верности ещё раз. Оттолкнул рухнувшего на колени Альфивальда. Перешагнул через его тело.
- За удирающим врагом, - голос коменданта крепости был хриплым, он то и дело срывался на кашель, - бегом марш!
- Бей их! - поддержал его уполномоченный.
Спотыкаясь, кашляя и отплёвываясь сгустками крови, бойцы Народной армии бежали вслед за врагом. Стреляли на ходу, целя в спины солдат и офицеров. А блицкриговцы не обращали внимания на падающих товарищей. Страх заставлял их бежать быстрее ветра и не крутить головой.
Три полка покинули свои позиции. Были обращены в бегство горсткой умирающих от газа людей, которых почему-то не брали пули.
Даже мёртвым Соловец не сдался врагу.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ Миссия в Котсуолде
Глава 1.
Народная армия пришла спустя три дня после газовой атаки на Соловец. Фельдмаршал Брунике не спешил снова вести свои войска в атаку на крепость, которую считали проклятой. Причём считали не только блицкриговцы, но и сами бойцы крепостного гарнизона. Они встали лагерем на бывших позициях генерала Орверда, повернув его пушки в сторону линии фронта. А та отодвинулась на несколько десятков километров от Соловца. Теперь она проходила примерно посередине между Соловцом и Берестьем.
Несколько раз мы прилетали в лагерь Драгобрата - бывшего коменданта нашей крепости. И снова лететь туда мне совсем не хотелось. Слишком страшно было смотреть на людей в грязных гимнастёрках, с замотанными окровавленным тряпьём головами. Тряпки бойцы не снимали потому, что слишком уж страшно выглядели их лица под ними. Смотреть друг на друга в таком случае становилось, видимо, совсем уж жутко.
Заходить в крепость, где всё ещё было полно газа, никто не решался.
- А разве в Соловце противогазов нет? - поинтересовался я в первый прилёт из крепости Китобоев у Чудимира. Бывший комбат принял командование остатка гарнизонного полка после смерти Колывана.
- Есть конечно, - речь Чудимира была невнятной. То ли из-за тряпки на лице, то ли из-за сожжённой газами гортани. - На складе лежат, в ящиках. Несмотря на войны, никто их забирать не спешил.
- Как всегда, - кивнул я. - Пока жареный петух не клюнет... - Заканчивать фразу не имело смысла.
- Никто не хотел таскать с собой ещё и сумку с противогазом, - пожал плечами Чудимир. - И без того слишком много всего на себе тягать приходится.
- А нужного как раз и не оказалось.
Наш разговор тогда прервался кошмарным кашлем одного из бойцов. Умирающие, или кажущиеся такими, лежали в госпитальной палатке с красным крестом. При них сидели товарищи - ни врачей, ни фельдшеров не осталось. Не пережили они газовой атаки. Умирали и те, кто вышел из ворот Соловца, но с жизнью они расставались долго и страшно. К примеру, молодой боец, который прикончил штыком генералоберста, постоянно кашлял, сплёвывая тёмно-красные сгустки. И каждый раз из простреленной груди его били фонтанчики крови, пропитывая перевязку. Однако умирать он не спешил.
- А Народной армии всё нет, - невпопад заметил Чудимир.
Народная армия пришла через три дня. Первыми появились конные разъезды разведчиков. Они встретили выживших бойцов Соловца - и едва не открыли огонь по своим. Слишком уж страшно выглядели их товарищи. Однако разобрались и доложили о выживших бойцах гарнизона.
Когда я прилетел к крепости в четвёртый раз, там уже был разбит военный лагерь Народной армии. И части её всё прибывали. Постоянно подтягивались колонны пехоты. Ехали своим ходом танки. Катились бронеавтомобили. Рядом с ними гарцевали кавалеристы. Здоровенные першероны тащили орудия. Грузовики везли тонны боеприпасов.
В Прияворье пришла война.
Выживших бойцов соловецкого гарнизона, в каком бы состоянии они ни были, вывезли в глубокий тыл. Официально, в лазарет, но почему-то мне казалось, что совсем не туда. И дальнейшая судьба их будет далеко не простой.
Как только я приземлился, к моему "Шмелю" тут же подбежал аэродромный техник.
На основе нашего старого лётного поля здесь уже сделали нормальный передвижной аэродром. Выровняли покрытие. Разметили полосы. Поставили большие палатки, которые станут временными ангарами для аэропланов.
- Товарищ военлёт, - отдал мне честь техник, - вас ждут.
- Ясно, - кивнул я, выбираясь из кабины.
Ждал меня - точнее не меня, конечно, а любого летуна из крепости Китобоев - сам командующий армией. Товарищ Бессараб. Он воевал в этих местах ещё в гражданскую войну - и знал всё Прияворье, что называется, как свои пять пальцев.
Бравый командарм поразил меня в первого взгляда. Богатырского роста и телосложения. С начисто выбритой головой, но с карикатурно маленькими усиками. Такие, кажется, в Народном государстве называли как раз по его имени бессарабскими. Форма на нём сидела идеально, будто влитая.
- Кто такой? - спросил он у меня, не прибегая ни к чьей помощи.
- Военлёт Готлинд, - ответил я, отдавая честь.
- А, это дилеанский шпион, - кивнул командарм, и у меня по спине побежали струйки ледяного пота. Шутит ли он? Или может на самом деле считает меня шпионом.
- Дилеанская империя - союзник Народного государства, - ответил я.
- Правильно! - хлопнул меня по плечу командарм. От этого удара я едва не повалился на пол штабной палатки.
Находившиеся рядом с ним командиры только усмехнулись, хотя и поглядели на меня с уважением. Видимо, не все вставали после подобных хлопков.
- Вы с чем прилетели, товарищ дилеанский шпион? - спросил у меня Бессараб.
- Я из крепости Китобоев, - ответил я слегка невпопад. - Представляю сейчас всех летунов крепости Соловец. Мы были отправлены к китобоям по приказу коменданта Соловца.
- Знаю уже, - не слишком вежливо перебил меня Бессараб. - Значит так. Что с вами делать, я не знаю. Так что пока придётся вам посидеть в гостях у Бронда. Взять к себе - не могу. Хотя и нужны мне летуны, а не имею права. Насчёт всего соловецкого гарнизона есть отдельный приказ. За вами прибудут люди с особыми распоряжениями. Я доложил наверх, где именно находятся летуны крепости. У вас больше ничего нет, товарищ военлёт?
- Никак нет, - отчеканил я.
- Тогда свободен. Отправляйся в крепости Китобоев - и сообщи новости остальным товарищам военлётам.
