Красным по белому (СИ) - Костин Константин Александрович
Это и должны показать испытания.
— Кто пойдет? — тихо спросил доктор Бруммер.
И Цайт, как и в случае с П-лодкой, понял, что сейчас вперед выйдет он. Потому что если не он — то никто.
— Я пойду, — твердо сказал он. Искренне надеясь, что эта фраза не прозвучала как юношеская бравада.
Не прозвучала же, да?
9
Цайт сел на крохотную лавочку — при проектировании аппарата учитывали каждую уницию — взялся руками за рычаги управления… Медленно разжал пальцы и в этот раз действительно взялся, а не вцепился, как утопающий в протянутый канат. Потянешь за левый — аппарат качнется влево, за правый — вправо. Потянешь за оба… ну, в теории он должен подняться выше. А на практике — сейчас увидим.
— Tolkaj!!! — крикнул он и несколько дюжих солдат, осторожно взявшись за каркас, чтобы не прорвать ткань, толкнули аппарат… как же этот тканелет назвать?… потом, все потом!
Солдаты, с натугой толкая тканеле… аппарат, прошли несколько шагов, потом дело пошло легче, он зашагали быстрее, потом побежали.
Цайт почувствовал на лице потоки воздуха — надо какую-то маску… или очки… — и, каким-то, внезапно проснувшимся чувством, которого никогда не было у людей, а может, наоборот, было всегда, только до этого момента оно не использовалось за ненадобностью, так вот — этим самым шестым чувством Цайт понял…
ПОРА!
И дернул рукоять соединения винта с машиной.
Лопасти дернулись и закрутились, все быстрее и быстрее, сливаясь в полупрозрачный гудящий диск.
Аппарат рванулся вперед, уже сам собой, отбежали в стороны солдаты, пыхтела машина за спиной, отлетали от колес камушки и вечная пыль…
ПОРА!
Цайт плавно потянул на себя рычаги управления. Тяги шевельнули клапана на крыльях, свистнул воздух в проволоке растяжек, аппарат вздрогнул, как застоявшийся конь, и…
И — нет.
Все тем же проснувшимся чувством полета Цайт почувствовал, что — нет. Сколько не пытайся, сколько не тяни он рычаги — он не взлетит.
Опять ничего не вышло.
До конца расчищенной полосы оставалось еще расстояние, но юноша уже понял — нечего и продолжать хлестать мертвую лошадь. Он отключил соединение, винт провернулся еще несколько оборотов и остановился.
Аппарат прокатился некоторое расстояние и замер.
9
— Ну и? Что вы скажете, ДОКТОР? — ядовито поинтересовался Бруммер у доктора Реллима, — Ваша эфиристика — не сработала!
Честно говоря, шагая от аппарата к молча ожидавшим его людям, Цайт думал о том, что не удивился бы, узнав, что перед самым полетом доктор Реллим исчез в неизвестном направлении, украв столовое серебро и мешок яблок. Тем более что его, как вспомнил Цайт, на испытаниях аппарата и не было.
Однако пухленький доктор неожиданно появился как из-под земли и сейчас с легкой улыбкой выслушивал все возникающие к нему вопросы. А вопросов становилось все больше и больше. Слово «мошенник» еще не прозвучало, но явно витало в воздухе.
— А теперь послушайте меня! — понял Реллим ладонь, — Когда ваша конструкция не взлетала у вас — вы кого обвиняли?
— Но у нас-то она не взлетала, потому что не хватало мощности двигателя?
— И зачем вы ставили маломощный двигатель?
— Но до испытаний мы не знали, что его мощности не хватит!
— Вот. И я до испытаний не знал, хватит ли мощности моего ускорителя. Мало ли что там случилось, может, вы недостаточно его обработали.
Бруммер, только что возмущенно высказывавший недовольство Реллиму, несколько замялся.
— Вы же его обрабатывали, верно?
— Я решил, что это излишняя процедура. В конце концов, я не очень ерю в ваши эфиристические…
Релли воздел руки к небу:
— Он не верит! Эфир не нуждается в вере, он просто есть и все! Если вы влезете в электроустановку с высоким напряжением, то ваши обгоревшие сапоги не смогут никому рассказать, что не верили в электричество! Пойдемте, сотник, я лично посмотрю на усилитель!
10
— Ну вот! — Реллим осмотрел, ощупал и обнюхал решетчатую конструкцию усилителя, притащенную в помещение, выделенное ученым под лабораторию, — Он совершенно не обработан! Разумеется, он не сработал!
— Как вы вообще поняли это? — буркнул Бруммер, все еще не считавший себя виновным, но определенную вину уже чувствующий.
— Если бы вы столько проработали с эфиром, сколько и я — вы бы тоже это поняли. А потом я доработаю приборы… Несите установку!
Установка по обработке эфиром усилителя паровой машины летательного аппарата… в общем, эта штуковина выглядела как четыре медные трубки высотой по грудь человеку — то есть — выше корзины усилителя, обмотанные металлической сеткой серебристого цвета, а сверху, там, где ножки сходились, крепилась площадка с шестеренками и пружинами.
— Вращение диска создает завихрение эфира, потоком опускающееся вниз и оказывающее воздействие на конструкцию усилителя, заряжая ее… — рассказывал Реллим, заводя ключом механизм.
— Какого диска? — не понял наблюдавший за процедурой Цайт.
— Доктор, несите диск!
Бруммер, ворча, что он не мальчишка на побегушках, принес уже знакомый Цайту портфель, тот самый, который он принял за бронированный, щелкнул замками и извлек небольшой, диаметром в ладонь покрытый темно-красным лаком диск с хитрыми вырезами. Судя по тому, с какой натугой Бруммер его поднес к установке — диск был металлическим и тяжелым.
Очень тяжелым.
Крайне тяжелым.
Настолько тяжелым, что Цайт неожиданно понял, за чем охотился таинственный вор, что именно он хотел украсть, что это была за ценность такая.
Да, диск был всего лишь частью механизма, но, в силу каких-то эфиристических причин, его материалом должен был быть определенный металл. Металл, отличающийся высокой плотностью, электропроводностью, пластичностью, стойкостью к кислотам…
Металл, также обладающий одним нефизическим свойством.
Ценностью.
Золото.
Глава 34
Перегрин
Провинция Митчелл. Логан-Крик
6 число месяца Королевы 1855 года
Джонни Дженкинс
1
— Кто это? — с некоторой опаской спросил Хэнк, рассматривая приближающихся к ним людей.
— Золотодобытчики, — пожал плечами Джонни, не видевший смысла гадать до момента, когда стрелки подойдут поближе и сообщат, чего им, собственно, надо. Но дробовик он на всякий случай вскинул поудобнее и приметил подходящее место, где можно славно отстреливаться, лежа за камнем.
Хотя отстреливаться ему и не хотелось.
Стрелявшие подошли поближе и оказались смутно знакомыми. Вон тот здоровяк, что держит к руке ружье с дымящимся стволом — это один из тех, кто приходил к шерифу вместе с Мыльным Гарри. Да и остальные, кажись, из той же компании. Интересно, что им здесь-то надо.
— Джонни Дженкинс, — хмуро произнес один из подошедших.
— Нет, — спокойно ответил Джонни, — Это я Джонни Дженкинс.
Подошедшие — числом четверо — переглянулись, нахмурились, но задираться не стали, довольно-таки мирно представившись и поздоровавшись.
— Что ты здесь делаешь, Джонни? — спросил тот же, что и заговорил первым, назвавшийся Билли Логаном. Получил ли он фамилию в честь городка, городок ли построил какой-то предок Билли, или же эта фамилия была такой же подлинной, как купюра в двенадцать талеров — осталось неизвестным, да и Дженкинсу было плевать на это.
— Охочусь на уток.
— Могу тебя заверить — уток здесь немного…
— Могу заверить в ответ — это не я их всех перебил.
— Их и до тебя здесь не водилось, поэтому мой тебе добрый совет, Джонни — шел бы ты отсюда… туда, где уток побольше.
— Ага, хорошо, — безразлично ответил Джонни, не трогаясь с места. За его спиной тревожно затоптался Хэнк.
