Клан на прицеле (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

В душе я надеялся, что этот мелкий истощенный сверхразум загнется, будучи окутан Тишиной, но этим надеждам не суждено было сбыться. Тезка моего покойного отца постоял в зоне действия способности, осунувшись, расслабившись и прикрыв веками глаза, а затем, после того как я убрал своё поле, довольно быстро пришёл в себя, хоть и выглядел поначалу полностью дезориентированным. Радостно обозвав полученный опыт наиболее отвратительным чувством полнейшей беспомощности в состоянии абсолютного кретинизма, барон, выглядящий после процесса как попрошайка, отходящий от тяжелых стимуляторов, упылил, спотыкаясь, меж войсковых палаток, пригрозив прислать своих потомков в обозначенный нами срок.

Пришлось в срочном порядке возвращаться на «Намерения», попутно выпросив у инквизиторов палатку и запас сухих пайков. Вряд ли эти детишки сумеют быстро собрать достаточное количество ядовитых тварей. На дирижабль я их не пущу. Проще убить.

Приём далеко не желанных гостей я организовывал на полянке, километрах в десяти от предполагаемых патрулей предполагаемых хабитатцев. Спрятав дирижабль так, чтобы новоприбывшие не увидели даже края машины, а затем настрого предупредив своих, что в случае чего Уокер и Праудмур покажутся перед младшими из семейства Кросс лишь в доспехах и не произнося ни слова, я, разбив палатку, установил зеркало посреди небольшой поляны, а затем его активировал.

Первой, аж в прыжке, зеркало покинул мальчуган лет 12-ти, одетый в легкие бриджи и белую рубашку. В отличие от отца он был черноволос, обладая при этом неплохо выраженным румянцем, но уже с оттенком кожи в серость. Радужка глаз у парнишки была пятнистой — карий цвет постепенно уступал молочно-белому родовому. Следом неторопливо вышагнула коренастая и простоволосая девушка лет 18-ти в легком сарафане и босиком. Вот эта представительница Кроссов от своего предка отличалась лишь полом, да куда меньшей степенью помятости кожи.

— Ты весишь значительно больше, чем должен! — с места в карьер «обрадовал» меня мальчишка, подбегая ко мне с наивно выпученными глазенками, — А ты сильный? А на чем прилетел? А где твои слуги?

— Шарль! — почти безучастно одёрнула его сестра, — Сначала дело!

— Отстань, Лили! — нетерпеливо махнул подросток рукой, — Уже занимаюсь! Сама же чувствуешь!

— А у меня к лорду более важный вопрос! — внезапно выпалила девушка, подбегая ко мне точно таким же образом, как и пацан, — Лорд Эмберхарт! А как можно попасть в Ад?!

— Кроссы не попадают в Ад, — вздохнул я, выуживая первую сигарету и предчувствуя, что она будет за сегодня далеко не последней, — Личная заинтересованность любого для вашей семьи в любом, сколько угодно, объекте или субъекте, совершенно ничтожна по сравнению с эмоциями среднестатистического человека. Слишком слабая связь с субъективной реальностью. Из-за этого недостатка вы единственная семья, уязвимая перед Бурями.

— Но вы же можете…

— Что-то же можно…

И наступил мой персональный кошмар, в котором два чудовища, попутно обследуя поляну, небо и материал палатки, пытают меня тысячами вопросов. Пришлось тысячу раз пожалеть о том, что идею встречать этих мелких бесов в железнодорожном доспехе я отклонил как «неподобающую». Они болтали, болтали и болтали, перескакивая с темы на тему и с вопроса на вопрос. Жара, карибское летнее солнце, удушливая влажность и два монстра, что уже третий час даже воды из фляги не отхлебнут, но продолжают тараторить.

На мое молчание эти подобия детей не обижались, а вот на категорический отказ знакомить их со своими слугами и семьей — да. Точнее, крайне неумело делали обиженный вид.

Всё это время сонмы самой разной насекомьей гадости, имеющей и не имеющей отношение к ядовитым видам, ползло, летело и передвигалось иным способом к позициям сил, сбивших дирижабль Инквизиции. Милые серые детки даже удосужились мне объяснить, как и чем они «обычно» возмещают возможный дефицит носителей серьезных нейротоксинов — заставляя медленных тварей выделять свой яд на пригодные к прокалыванию кожи отростки более мобильных, но менее смертоносных сородичей. Либо, к примеру, атакуя мелким роем относительно резистентных организмов седлоносых лягушек, что водились здесь также, как и в Бразилии с целью забора яда с их шкуры. Наиболее досадным минусом этой способности Кроссов был недостаток вида подконтрольных — редкое насекомое малых размеров обладало резервом яда, достаточным для нейтрализации человека.

Опасная способность.

— Вы можете как-то координировать своих подопечных? — спросил я сосредоточенно обнюхивающих выданную им сигарету детей, — Скажем, заставить их атаковать только тех, у кого есть оружие?

— Нет, сэр, — тут же мотнул головой Шарль, — Мы можем заставить их атаковать сначала силовые доспехи, затем обычные, потом просто людей. Подобную команду они распознать в состоянии, точнее, мы можем распознать через их органы чувств. Но отдельная металлическая палка не воспринимается в фокус.

Что же, Хервин Франсис Кларк, видимо, такова твоя судьба. Хотел я подстраховаться, но не вышло. Впрочем, если уж не врать самому себе, то я бы всё равно гения потом бы убил. Не сколько из-за его образа жизни, сколько из-за того, что не было весомого повода возвращать его назад. Лишние свидетели… кстати, о них. Интересно, сколько успели узнать эти два мелких серых засранца, на лбах которых стали посверкивать первые капельки пота?

— Мы почти готовы.

Эту фразу произнесла Лили Кросс, где-то через три часа после того, как я наловчился игнорировать их голоса. Видимо, в внутреннем семейном кругу подобный навык был делом привычным, потому что девушка, к тому времени выстроившая целую узкую башню из найденных сухих веток, проговаривала их совсем иным тоном, нежели тот, которым она донимала меня и общалась с братом.

— Чего мне ожидать? — настроился на конструктив я.

— Сначала мы атакуем тех, кто без доспехов и внутри дирижабля, — тоже изменил тон мальчик, посмотрев на меня своими странными глазами, — Потом придёт очередь солдат на патрулях. Затем мы сосредоточимся на бронированных целях. На их пилотах мы используем существ с наиболее болезненными укусами…

— Это будет наиболее эффективное использование имеющихся ресурсов, — перебила его сестра, — Высокую летальность гарантировать не можем. Не более 65-ти процентов, лорд Эмберхарт. Но полный или частичный вывод из строя остальных гарантируем на 100 процентов. Спустя 30–40 минут после того, как начнем действовать.

— То есть, мне их придётся добивать, — резюмировал я.

— Отец сказал, что вам выдали пробойник с таймером для активации «Гекаты», — выдал пацан, — Останется лишь проникнуть внутрь «Тора» и поставить его на бомбу.

— А по пути добивать…, - пыхнул я дымом.

— Немножко, — неожиданно улыбнулась девушка, показывая небольшое расстояние между большим и указательным пальцем правой руки, — Вот столечко!

— Что же, тогда прошу вас приступать, господа Кроссы, — кивнул я, — Время не ждет.

Глава 15

Услышав из небольшого куста, едва вырвавшегося над густой травой, тихий стон, я, наклонив с легким шипением штурмовой доспех, коротко взмахнул левой рукой. Аккуратно зажатый в трех пальцах доспеха клинок Эмберхартов перерубил позвонки у лежащего вниз головой и покрытого шевелящимися насекомыми человека. Коротко дернувшись напоследок, он затих.

…отвратительно.

Большинство из тех, кто по достойной причине берет в руки оружие, предпочитает убивать быстро, тихо и чисто. Это работа, неприятная и крайне рискованная. Идеально её исполнять можно как раз с помощью «Гекат», но мир не настолько совершенен, чтобы такое оружие было у всех под рукой. И слава сущему. Однако, несмотря на понимание, что во всем должен быть разумный баланс, я сейчас никак не мог определиться — идём ли мы с Региной и Момо добивать выживших во славу Инквизиции и цивилизации… или осуществляем миссию милосердной смерти?