Клан на прицеле (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— (Револьверы! У него револьверы!), — вопит самый глазастый полицейский бегун, тыча в меня пальцем и тут же начиная улыбаться так, как будто я его любимый богатый и умирающий брат. Остальные зеркально отражают улыбки.

Нобилей, то есть благородных, грабить невыгодно. Чеки не обналичишь, тут в Южную Америку плыть надо, да и по суше там до крупного города с банками Европы добираться не ближний свет, одежду и револьверы не продашь, некому. А вот огрести можно очень серьезно, так как для местных немногочисленных аристократов любой белый гость высокого происхождения — потенциальный бизнес-партнер. А уж Инквизиция, чей серебряный перстень причастного у меня на пальце, тут вообще царь и бог, как единственный защитник местного населения от американских демократов. Липа, конечно, процентов на 90, но именно эту липу местный князь и подает населению за чистую правду, дабы оно здесь не бунтовало и не свергало правителей каждые лет 5–7.

Десять процентов «не липы» приходятся на крупную базу Инквизиции, располагающуюся на Каймановых островах. Охотники на магов, монстров, мутантов и прочую дрянь сильно заинтересованы в стабильности региона Карибского моря, из-за чего периодически оказывают местным нобилям услуги. В основном именно поэтому я сюда смело сунулся лишь с двумя девушками карманного размера.

Правда то, что окружившие нас и излучающие любовь полицейские отрядят пару своих, что деловито и быстро отрубят с помощью массивных мачете головы неудавшимся похитителям, я не ожидал. Это было даже для Порт-Рояля чересчур!

Ответы на свои невысказанные вопросы я получил позже, так как табун полицейских, ведя себя максимально предупредительно, тем не менее совсем не думал рассасываться, а крайне настойчиво предлагал нам проследовать куда-то. Куда именно нас пытаются сопроводить сумела понять Регина, переведя с местного испанского — к третьему заместителю князя Ямайки, который, по каким-то своим причинам, нас очень сильно ждёт. Понимая, что это стечение каких-то нелепых обстоятельств, я решил, что лучшим способом действовать будет именно разговор с этим господином.

Барон Флорретта Томпсон, третий заместитель князя Ямайки, представлял из себя чистокровного ямайца в высоком статусе — подвижный, высокий, полный, с большими слегка вывернутыми губами закоренелого сластолюбца, в глухом полувоенном мундире оливкового оттенка, уже начавшем пропитываться потом. В его кабинете было жарче, чем на улице. А еще он, в отличие от обычного населения, прекрасно владел английским, считавшимся здесь «высоким языком».

— Очень рад, что вы здесь, инквизитор! Очень рад! — зачастил выскочивший из-за монументального стола барон, нервно и просительно улыбаясь, — Вы пришли с солдатами?! Они потребуют размещения?! Мне отдать приказ готовить порт к приему судов?!

— Подождите, сэр Томпсон! — предупреждающе выставил я ладонь, — Меня зовут лорд Алистер Эмберхарт, и я являюсь подданным японского сегуната. А также носителем статуса «причастного» у Инквизиции, что доказывает этот перстень. Но здесь нахожусь в поисках Хервина Франсиса Кларка, изобретателя. Похоже, вы меня перепутали с официальным представителем Инквизиции.

— Это… невероятно плохо, — барону потребовалось несколько секунд, чтобы переварить новость и приуныть. Затем он поднял на меня мрачный взгляд, — Увы, лорд, но ваши поиски прямиком утыкаются в проблему Ямайки. В таком случае мы с вами обречены ожидать помощи от Инквизиции дальше!

— Расскажите мне, что происходит, — я вновь продемонстрировал перстень, пояснив, — Он обладает определенным влиянием. Возможно, это пригодится.

Ситуация была отвратительной. А еще, судя по всему, она была связана с происходившими недавно в Лондоне событиями. Недели полторы назад, когда Лондон еще пылал, неизвестные силы сбили «Тор» Инквизиции, шедший по своему обычному курсу к базе на Каймановых островах. Колоссальный дирижабль «сняли» с неба крайне умело, продырявив оболочку так, что гигант довольно плавно приземлился у восточного подножия Голубой Горы, находящейся неподалеку от бывшего Кингстона.

Разумеется, власти Ямайки, встревоженные до озноба, тут же отправили несколько военных отрядов, только получив сигнал тревоги с Кайман. Все эти отряды оказались безжалостно уничтожены превосходящей группой противника, имевшего в своем распоряжении как самое современное автоматическое оружие, так и СЭД-ы, бывшие в местном тропическом раю лишь страшной сказкой.

Затем, через пару дней, эти неизвестные пришли в город. Десяток в железнодорожных доспехах и два легких СЭД-а с пулеметами. Они поставили простое условие: Порт-Рояль отправляет ежедневно к подножию Голубой Горы четыре тонны продовольствия, оставшиеся военные силы Ямайки даже дышать не смеют в сторону той же горы, а в обмен на это города острова… не горят. Затем эти люди вломились в дом Хервина Франсиса Кларка, изъяв его вместе с тремя молодыми любовницами, а также со всей рабочей командой, после чего исчезли в известном направлении.

С тех пор ямайцы нетерпеливо ожидают прихода инквизиторов, а последние не отвечают ни по радио, ни по телеграфу.

Вот же…

— У меня очень быстрый дирижабль, барон, — наконец, заговорил я, извлекая из портсигара сигарету, — Долечу до базы Инквизиции, узнаю, что там происходит. Сейчас же постарайтесь вспомнить, говорили ли эти вымогатели еще что-нибудь. Это очень важно.

Спустя три часа мы уже вновь были на «Намерениях», плавно поднимающихся к облакам. Пока за штурвалом был Уокер, а все остальные члены нашего небольшого отряда собрались в рубке, чтобы дворецкий мог одновременно участвовать в дискуссии.

— Судя по всему, — сухо говорил я, — это Халифат. Только речь уже не идёт о какой-то там фракции или секте. Подобное со скрипом могло получиться в случае Лондона, где действовала относительно небольшая команда профессионалов, но здесь, если верить словам барона Томпсона, большая военная группировка, великолепно оснащенная, с силовыми доспехами. Окопавшаяся около рухнувшего «Тора». И… взявшая в заложники знаменитого Кларка, который нам нужен.

— Первый вопрос! — Регина подняла руку как примерная ученица, — Зачем тебе… нам этот Кларк?

Логично. Мы прилетели сюда за ним, если найти замену, то проблемы инквизиторов и ямайцев перестают быть нашими. Только замены, насколько я знал, не было.

Хервин Франсис Кларк был коренным ямайцем, с отличием закончившим Стэндфортский университет по специализации «инженер-конструктор эфирных станций активного сбора». Ему пророчили блестящее будущее в той же Англии, но темнокожему простолюдину вовсе не хотелось становиться богатым и уважаемым простолюдином, которым всегда будут пренебрегать средние и высшие слои общества. Родная земля, несмотря на свою бедность, обещала ему куда большие дивиденды. Так оно и вышло. Вернувшись домой, молодой гений починил три мелкие станции, что не работали с незапамятных времен, а затем, получив полное одобрение и признание местного князя, собрал свою команду, затеяв постепенную модернизацию остальных станций. Его буквально всё население носило на руках.

Причиной же такого необыкновенного карьерного решения в первую очередь было то, что Кларк был не только гением, но еще и обладал весьма специфичным вкусом по отношению к женщинам. Проще говоря, предпочитал тех, кто помладше. Заклеймить его педофилом язык бы у закона не повернулся, так как тут с 13 лет было «вполне можно», но высокий статус давал этому прохвосту еще и возможность менять девушек как перчатки. Хотя нет, не так. Он менял девушек как перчатки, даже не тратя время на то, чтобы искать новых. Девчонок приводили ему сами родители. К порогу. Разумеется, о подобной роскоши в цивилизованных странах он мог и не мечтать.

Мне же лично подобный тип нужен был потому, что именно руке Хервина Франсиса Кларка принадлежало несколько научных работ по оптимизации расстановки станций эфирного сбора. Для Европы подобное смысла не имело, так как там горожане могли себе позволить поставить ЭДАС на каждую крышу, что вкупе с большими станциями, стоящими, где удобно, прекрасно защищало города от Бурь. Для бедных стран подобное было немыслимой роскошью. Изобретатель научился снимать данные о эфирной напряженности, потоках и Бурях со всей площади Ямайки. Проще говоря…