Мертвец с улицы Синих Труб - Владимир Торин
«Дорогая мисс Хоппер!
Вынуждена сообщить, что я была весьма удивлена, когда вы не явились в обычное время, так как прежде вы никогда не опаздывали и не пропускали наши встречи. Вам известно, как я ценю пунктуальность. Но вы не пришли ни через час, ни даже через два, и мне хотелось бы узнать причину вашего отсутствия.
Если вы себя дурно чувствуете, стоило об этом написать. Я глубоко убеждена, что благовоспитанная мисс должна предупреждать свою хозяйку о дурном самочувствии, даже будучи при смерти. Недомогание и даже смерть не повод изменять хорошему тону и манерам.
В ожидании получить от вас объяснения, миссис Корнелия Дин»
Хоппер не знал, что и думать. Лиззи не пришла к миссис Дин? Прежде она никогда не пропускала работу. Да она скорее умерла бы, чем совершила подобное!
Констебль испугался. По-настоящему. Так он не боялся различных вертлявых и шушерников, которые всегда не прочь проверить полицейскую шкуру на прочность. Так он не боялся собаку соседа мистера Крайли, которую на самом деле очень боялся.
Вооружившись ручкой, чернильницей и листком бумаги, Хоппер взялся за записку для миссис Дин, в которой сообщал, что Лиззи нет дома, а также высказывал свои опасения за нее. Он просил супругу адвоката подтвердить, что Лиззи у нее так и не появилась…
Ему всегда тяжело давалось письмо, но он старался выводить буковки ровнее, не оставлять клякс и совершать как можно меньше ошибок – все-таки миссис Дин была очень строгой дамой.
Отправив письмо, констебль попытался зажечь фонарь над крыльцом, но, так и не определившись, какой именно вентиль на какой именно трубе отвечает за этот фонарь, вернулся к приемнику пневмопочты.
Ответ пришел очень быстро. Миссис Дин была взволнована. Она подтвердила: Лиззи к ней сегодня не приходила.
И тут Хоппер вспомнил. Утром Лиззи сказала, что перед тем, как пойти к миссис Дин, сперва заглянет к маме… Кладбище! Чемоданное кладбище возле Мосто́вой балки! Там же обитает всякий сброд: самые бедные из рабочих, приезжие, различные типы с дурными намерениями…
Запретив себе даже думать о всевозможных ужасах, что могли приключиться с сестрой, Хоппер вызвал Бэнкса. Несмотря на то, что толстяк уже был на свидании с третьей по счету кружкой эля, явился он незамедлительно – подобной настойчивости за своим напарником Бэнкс прежде не замечал.
– Что стряслось? – спросил он, раздосадованный тем, что его оторвали от «Синего Зайца», а трактирщик запретил ему брать кружку с собой.
– Лиззи пропала.
– То есть, пропала?
– То и есть. У тебя что, глухота приключилась к вечеру?
– Эй, потише… Отыщем мы мисс Лиззи, не кипятись. Что тебе известно?
– Она ходила на Чемоданное кладбище.
Бэнкс поморщился.
После короткого спора было решено отправиться прямиком туда, и Хоппер даже взял старый отцовский револьвер из сундука на чердаке. В барабане было всего три патрона, но подобные мелочи констебля сейчас не заботили.
Они быстро добрались до кладбища, и каков же был ужас Хмырра Хоппера, когда возле могилы мамы они нашли корзинку Лиззи.
Бэнкс меж тем обнаружил следы, ведущие к аллее, на которой явно совсем недавно стоял экипаж.
Вывод напрашивался очевидный: кто-то похитил Лиззи.
Бэнкс и Хоппер отыскали кладбищенского смотрителя, но тот был настолько пьян, что не имело ни малейшего смысла ни избивать его, ни что-либо у него выпытывать.
Тогда напарники отправились на Полицейскую площадь, где Хоппер проявил максимум непочтения и грубости в отношении своего прямого начальника, старшего сержанта Гоббина. Тот поначалу отнесся к словам Хоппера снисходительно и безразлично, отчего констебль в ярости обозвал его ленивым злыднем, бессердечным хмырем и «со всем моим уважением, сэр, но, если вы не ударите в колокол, я сам ударю в чей-то колокол, если вы понимаете, о чем я!».
Никто и никогда не смел так разговаривать со старшим сержантом, который наводил ужас на Дом-синей-крышей и весь Тремпл-Толл в придачу, но тем не менее тот не смог проигнорировать настойчивость своего констебля.
Заверив его, что они найдут мисс Лиззи, Гоббин велел ему отправляться домой и ожидать ее на случай, если она появится. Хоппер начал было спорить, но сержант ничего не стал слушать, и констебль под запущенное вытье полицейской тревоги был препровожден до дома. Ему не оставалось ничего иного, как ждать…
Бэнкс сообщал ему новости, отправляя их через уличные пункты пневматической почты.
«Пайпс сообщает, что его отряд проверил Семафорную площадь и окрестности. В Мостовой балке трупа мисс Лиззи не обнаружено. Начинают обыскивать меблированные комнаты. Кажется, Гоббин ухватился за возможность – он давно искал повод навести там шороху…»
«Гун сообщает, что в окрестностях улицы Вишневой и “Эрринхауз” трупа мисс Лиззи нет…»
«Мы углубляемся в кварталы у канала, на заброшенных фабриках трупа мисс Лиззи пока не обнаружено…»
Ночь прошла в невероятном напряжении. И все эти сообщения про труп Лиззи…
Кажется, констебли и, в частности, Бэнкс были убеждены, что живой они сестру Хоппера не найдут. Похищения в
