Фальдийская восьмерка - Андрей Андросов
– А если промахнешься?
– Бросить камень стоит монетку. Следующий – две монетки. Еще один – три монетки. Ты понял идею. На следующий день бросить камень снова стоит одну монетку. И да, я забыл сказать. Перед каждым броском тебя крутят вокруг своей оси, а расположение мишени могут поменять.
Брак недоверчиво взглянул на канторца. Идея игры звучала донельзя глупо, ведь попасть в таких условиях попросту невозможно. Вот уж действительно, “Бросок в пустоту”.
– Говорят, ее изобрел какой-то слепец, а уже потом она обрела популярность почти по всему архипелагу. Ты даже не представляешь, сколько людей готовы испытать благосклонность слепой удачи за одну жалкую монетку. Некоторые безумцы годами, а то и десятилетиями ходят на одно и то же место, просаживая целые состояния в погоне за неуловимой мишенью.
– И что, кто-то попадает? – скептически спросил Брак.
– Наверняка, ведь откуда-то берутся слухи о сказочно разбогатевших счастливчиках. На островах есть даже выражение “Бросил в пустоту” для случаев невероятного везения. Хотя, достоверно известно об одном человеке, который бросал в пустоту и каждый раз попадал.
– Создатель игры? – предположил калека. – Наверняка он знал какой-то трюк.
– Он самый, – подтвердил Торден. – А может, ему просто везло.
Он залпом допил очередную бутылку и уставился в окно, где из-за леса уже выглядывал Правый.
– Даже самые влиятельные доми любят рискнуть. Ставки в их игре куда выше, как и входная плата, но суть остается прежней – вслепую кинуть камень в надежде на то, что в этот раз повезет. Бернальдо Тепп и был одним из таких камней, закинутым на проклятый Гардаш. Старый параноидальный брюзга.
Торден указал взглядом на деревянный ящик, который вечером, пыхтя и матерясь, притащил из каюты старика. Брак настолько впечатлился этой демонстрацией, что больше с попытками помочь не влезал. Все равно, что руками пытаться вытолкать из грязи застрявший трак – с ног до головы обляпаешься и все равно ни шарга не сдвинешь.
– Не знаю, чем он заинтересовал Краатена, но тот всегда был падок на чудаков и их идеи. Мы забили трюм гразгами и отправились сюда.
– Зачем кому-то вообще могут понадобиться гразги? – спросил Брак, – К тому же, вы еще и рабов перевозили.
Торден поморщился, как от зубной боли, и запихнул в рюкзак очередную бумажную папку. Он натаскал их уже целую гору и запретил парню к ним даже приближаться.
– Спроси его сам, он внизу лежит. Ты точно не сумеешь вскрыть сейф?
Калека с сомнением покачал головой.
– Сутки провожусь. А если внутри бумаги, которые не должны сгореть, то всю неделю. Надо сводить что-то наподобие сверла. Или пилы. Можем попробовать сбросить с мостика…
– Не сработает. Будем надеяться, что удастся раздобыть транспорт. Иначе придется закапывать и возвращаться потом.
– Эти бумаги настолько важны? – удивился Брак, – Чтобы из-за них еще раз сюда добираться?
Торден с наслаждением потянулся, хрустнул шеей и ворчливо спросил:
– Парень, ты чем слушал? Не имеет никакого значения, что находится в этих бумагах. Они – собственность Аркензо, которую я обязан вернуть. Слышал о таком понятии, как страховка? – канторец не дождался ответа и пояснил, – Так вот, я и есть страховка, оплаченная в полном объеме. И страховой случай уже наступил.
– Что вообще случилось? Нападение? И как вам удалось спастись?
– Ты же местный, – Торден исподлобья взглянул на калеку, – Вот и скажи мне, знаток степей, из-за чего на проклятом Гардаше валятся с неба полностью исправные цепы?
Вопрос застал Брака врасплох. Нет, бродя по коридорам "Вдовушки" он и сам не раз об этом думал. Но очевидного ответа не находилось, а впустую гадать было бессмысленно. Да и других дел хватало.
Если подумать, список причин не очень большой. По цепу могли шарахнуть из баданги гигатрака. А если корабль шел достаточно низко – из скраппера. Правда, от корпуса в этом случае осталось бы решето, да и кочевники не любят упускать добычу.
Кроме того, катастрофу могло вызвать нападение другого цепа, матерый драк мог играючи порвать баллоны, да и банальную молнию не стоило списывать со счетов.
Все это Брак и озвучил собеседнику, однако тот остался разочарованным.
– Все время забываю, что ты с Гардаша. Не рычишь ругательства через слово и не мажешь лицо собственными фекалиями, но мыслишь однобоко. – Торден с усмешкой взглянул на обиженного калеку и добавил, – Это не оскорбление, а простая констатация факта. Ты сообразителен, но кругозора не хватает. Поживи на архипелаге хотя бы месяц, и самую очевидную версию назовешь не задумываясь.
Звучало это именно как оскорбление.
– Это какую? Проклятие старого докана? Невидимые зубастые твари, по ночам пожирающие эйносы? – саркастически спросил Брак, – Вы сами спросили, из-за чего здесь падают цепы. А если нужны сказки, могу до утра перечислять, но нам это ни шарга не поможет.
– Саботаж. Предательство. Халатность. Банальная ошибка. Случайность. Мне продолжать?
Переполняющая Брака обида схлынула и растворилась в осознании собственной глупости. Торден прав, самые очевидные вещи он проглядел. И это через неделю после событий на Плеши, где как раз таки подобная ограниченность мышления привела к гибели целого клана!
– Вижу, проняло, – удовлетворенно кивнул канторец, – Не забивай голову, если не узнали сразу, то не узнаем никогда. Весь экипаж погиб, я проверил, а мертвецы не спешат делиться знаниями. Да и смысла теперь в этой информации никакой.
– Я видел письмо в одной из кают…
– Там нет ничего существенного. Атум-Черргаш, если я правильно запомнил имя ублюдочного нойта, жалуется на плохую еду, презрение капитана и то, что ему недоплачивают. А в конце просит сжечь его тело, отвезти прах на высочайший утес Атумана и развеять там над океаном.
– Подождите! – осенило Брака, – А как тогда вы здесь оказались? Я был уверен, что вы каким-то образом покинули цеп после… Ну, после того, что произошло. Чем бы оно ни было. А вы, получается, сами не знаете?
Торден промолчал. Хмуро смерил взглядом четвертую бутылку, но открывать
