Тайны старой аптеки (СИ) - Торин Владимир
Джеймс оборвал себя. Это ведь не то, что его интересует на самом деле! Главное — это отыскать книгу, и за целый день в аптеке ему не удалось приблизиться к ней ни на шаг. Хотя Лемюэль косвенно подтвердил, что книга существует, и даже то, что он изготавливает уникальные сыворотки. Заговаривать с ним об этом было опасно, и все же риск того стоил: Джеймс выяснил, что с сыворотками Лемюэлю кто-то помогает… Вот только кто? И где искать «Секретные прописи»?
Думая обо всем этом, Джеймс и сам не заметил, как заснул.
Сон был беспокойным и весьма сумбурным. В нем Джеймс подходил ко всем и спрашивал, не найдется ли у них подходящей замочной скважины для его заводного ключа, а Лемюэль и мистер Тромпер сражались на дуэли за сердце миссис Лемони. Тромпер попытался ударить аптекаря дубинкой, но промахнулся, а Лемюэль, откупорив какую-то бутылочку, вылил ее содержимое на констебля. Откуда-то Джеймс знал, что это одна из «чудесных сывороток». От нее Тромпер начал прямо на глазах уменьшаться в росте, пока не стал напоминать десятилетнего мальчишку. Его лицо при этом изменилось и превратилось в деревянное лицо с пуговицами вместо глаз и острым длинным носом Говарда Бека. Констебль (или кукла?) заканючил, что это, мол, нечестно, и потребовал жалобную книгу, которая лежала на дне аквариума. В аквариуме плавала рыба с лицом мадам Клопп. Она сказала, что никому не позволит записывать туда жалобы и что скорее ее изжарят и съедят, чем она допустит подобное. За всем происходящим наблюдала невероятно тощая дама в черном платье и шляпке с вуалью. Джеймс знал, что ее зовут Карина. Она сидела на аптечной стойке, свесив ноги, и лениво поедала большой кусок сырого мяса, откусывая от него крошечные кусочки. С мяса на пол капала кровь и…
Джеймс проснулся. Он заморгал, понял, что все это ему приснилось, и бросил взгляд на дверь. Та по-прежнему была закрыта.
И вдруг он почувствовал. По ноге что-то ползало… что-то склизкое и мокрое!
Джеймс с ужасом отдернул одеяло и вздохнул с облегчением. Ничего и никого под одеялом не оказалось. Наверное, там был просто какой-то обрывок сна, который почему-то задержался дольше положенного, а потом развеялся.
Укрывшись, Джеймс погладил Пуговку и снова заснул…
Проснулся он от того, что где-то рядом раздался скрип. Как будто приоткрыли дверь.
Джеймс поднял голову. Дверь была закрыта. Мышеловка, как и прежде, стояла у порога.
Скрип повторился. Звучал он откуда-то из коридора.
Выбравшись из постели, Джеймс подошел к двери и прислушался. Скрипели половицы — кто-то прошел по коридору.
— Все хотят их заполучить… — донесся из-за двери негромкий хрипловатый голос. — Они всем нужны… вот только никто не знает, что с ними делать. Если мои «Секретные прописи» попадут в плохие руки, этот город ждут беды, каких он прежде не видел…
Джеймс округлил глаза.
«Секретные прописи»?!
Дрожащей от волнения рукой он повернул ручку и приоткрыл дверь. Высокая фигура в зеленом скрылась на лестнице, ведущей на третий этаж, и Джеймс на цыпочках двинулся за ней.
В коридоре третьего этажа он никого не увидел. При этом, к его удивлению, дверь комнаты миссис Лемони была широко открыта. Он подошел и даже не понял сперва, что видит. Комната была заполнена спутанными черными волосами — они занимали собой все видимое пространство и вываливались из нее наружу сухими всклокоченными лохмами.
— Миссис Лемони? — шепотом позвал Джеймс. — Вы там?
Откуда-то сбоку раздался уже знакомый скрип, и, повернув голову, Джеймс увидел, что дверь в тупике коридора приоткрыта. Подойдя, он заглянул в щелочку. В комнате горел камин, у которого стояло кресло, повернутое высокой спинкой к двери так, что разглядеть, кто в нем сидит, не представлялось возможным. При этом Джеймс мог бы поклясться, что там точно кто-то сидит…
— Ты ведь это ищешь? — спросил человек в кресле, и из-за спинки показалась рука. Рука держала большую книгу в темно-зеленой обложке.
Джеймс в отчаянии закусил губу.
«Не может быть! Откуда он знает?!»
— Мои рецепты… — сказал человек в кресле, и на этот раз Джеймс узнал его голос. Это был Лемюэль. — Мои «Секретные прописи». Ты ведь именно за ними проник в мой дом? Чего ждешь? Подойди и возьми…
Джеймс застыл. Книга была так близко! Нужно было просто преодолеть несколько шагов и схватить ее! И тогда все это закончится! Тогда можно будет взять Пуговку и сбежать из этого жуткого места! Забыть все это, как страшный сон!
И тем не менее ноги будто вросли в пол.
— Подойди, я сказал!
Джеймс качнулся, открыл дверь и, переступив порог, на негнущихся ногах приблизился к креслу, потянулся за книгой, но Лемюэль отдернул руку.
Внизу вдруг что-то заскрежетало.
Опустив взгляд, Джеймс увидел, как зашевелились ножки кресла — они оказались механическими — такими же, какие были и у кровати в его комнате.
Кресло начало поворачиваться, как громадный паук, а Джеймс мог лишь с ужасом ждать, пока оно не явит того, кто в нем сидел.
— Лемюэль? — прошептал Джеймс, но в кресле был вовсе не кузен.
Ему предстал некто в старомодном зеленом камзоле с белой кружевной оторочкой на рукавах и пышным жабо. На месте его головы сидел… череп в высоком желтом парике и в защитных очках с круглыми изумрудными стеклами, скрывающими глазницы.
Прадедушка!
Джеймс вскрикнул и проснулся.
Он тяжело дышал, словно бегом взобрался по очень длинной лестнице, по лицу тек липкий ледяной пот, впитываясь в воротник нижней рубашки и в край одеяла.
Струйка пота скатилась по щеке и попала в приоткрытый искаженный рот, и тут Джеймс понял, что никакой это не пот. Чернила! Ему в рот попали чернила!
Он хотел подняться и выплюнуть их, и не смог. Тело отказывалось слушаться — оно будто ему больше не принадлежало! Не удалось двинуть ни одним пальцем…
«Это сон?! — с отчаянием подумал он. — Я все еще сплю?!»
Джеймс ощутил шевеление на подушке, у левого уха, и почувствовал, как что-то забралось к нему на голову. Что-то поползло по волосам, по лбу.
— Какая досада, — раздался шепот, и Джеймс скосил глаза.
У кровати стоял Лемюэль. Его костюм сливался с темнотой комнаты, и казалось, что рядом висит лишь его бледное, лишенное эмоций лицо.
— Ле… ю-ю-ю… эль… — прохрипел Джеймс.
Кузен поднял руки — в них было нечто, похожее на клещи с длинными ручками. Лемюэль развел их в стороны и медленно поднес к лицу Джеймса.
«Он сейчас сдавит мне голову! — пронзила Джеймса мысль. — Сдавит!»
Лемюэль придвинул клещи еще ближе — их жуткие кошмарные жвала оказались прямо перед глазами Джеймса — а затем резко свел их.
Над головой что-то зашипело, и Джеймс увидел извивающуюся в клещах черную тварь с длинными щупальцами. Единственный желтый глаз твари чуть светился и дергался в глазнице в бессильной ярости, лоснящиеся, истекающие чернилами отростки пытались зацепиться за волосы Джеймса и за ручки клещей, но Лемюэль сдавил тварь еще сильнее, а потом быстро поднес свою добычу к стоявшей рядом банке и засунул ее внутрь, после чего заткнул банку пробкой.
Джеймс, не в силах даже моргнуть, глядел на аптекаря.
— Я ведь говорил вам не трогать эту банку, Джеймс, — сказал Лемюэль. — Я предупреждал… но вы меня не послушали…
Он достал из кармана стеклянный шприц и склонился над кузеном.
«Не-е-ет! Не делайте этого, Лемюэль! Прошу вас!» — хотел закричать Джеймс, но не смог выдавить ни звука.
Впрочем, его мольбы вряд ли помешали бы Лемюэлю сделать то, что тот собирался.
Аптекарь вонзил шприц Джеймсу в шею и надавил на поршень.
Джеймс дернулся и… застыл. Веки его медленно опустились. Все кругом погрузилось в темноту, как будто опустилась крышка чемодана, в котором его заперли.
И в этой темноте прозвучал тихий голос аптекаря:
— Что? Нет, это ничего не меняет. Да, я знаю… Я сделаю все, как ты скажешь, прадедушка.
