Железное сердце (ЛП) - Макмастер Бек
«А жаль», – подумала она, сидя на кушетке в гостиной и разглядывая широкие плечи Уилла.
– Выпрями спину, будто просто прогуливаешься, а не выслеживаешь по переулкам какого-то грабителя.
Нельзя было не признать, что грация движений Уилла привлекательна, но в его повадках сквозило нечто опасное. Даже застывая, он все равно казался готовым к нападению.
Уилл мрачно зыркнул на Лену:
– Не хочу семенить, как один из тех стервятников в рубашках с буфами. Скока б ты меня ни гоняла.
Лена села ровнее. Уже четвертый урок, а Уилл сопротивляется на каждом шагу. Проблема не в том, что он не способен, просто ему плевать на правила этикета.
– Еще раз, – приказала она с вызовом.
Уилл скрестил руки на груди:
– Не пойму на кой.
– Как и всегда. Дело в том, что я дала тебе указание, а ты согласился меня слушаться. Я знаю этот мир, а ты – нет. И сейчас ты похож на трущобного хулигана, готового треснуть кого-то по голове.
Скрежеща зубами, Уилл вернулся к окну.
Лена прижала руку к глазам, едва сдерживая вздох. День обещал быть долгим.
– Расскажи про источники власти в Эшелоне.
– Все решения принимает Совет герцогов.
– И кто в него входит?
– Семь глав Великих домов и принц-консорт.
– Кто может наложить вето?
– В теории, королева по праву регента, – отозвался вервульфен, поворачиваясь кругом напоказ, чем напомнил ей Блейда. – Хоть правительница и выражает мнение принца-консорта.
– Как ты все это помнишь? – Он на все вопросы отвечал верно, хотя будто бы не слушал, когда Лена рассказывала о власть имущих в Эшелоне.
– Мя Блейд научил. Мы в Логове писать не мастаки, над все помнить. Кто нам деньжат должон, скока кто уплатил, адреса, имена, кто поколачивает свою девку… – Уилл пожал плечами. – Плевое дело.
И медленно прошелся к Лене. Пальто он снял сразу, как часто делал в помещении. Серый твидовый жилет натянулся на широкой груди, а рукава Уилл закатал. На внутренней стороне запястья виднелась татуировка в виде пары скрещенных кинжалов – метка Блейда. Такую носили все в банде.
– Надо тебе избавиться от привычки закатывать рукава.
«Да и пальто не снимать».
Но Лена настолько наслаждалась видом, что ничего вслух не добавила. Взяв еще вишенку, она оторвала стебелек и сунула ягоду в рот.
Глаза Уилла задержались на ее губах.
– Че еще? Мы изучили поклоны, расшаркивание, жеманную походку, кого мне надо опасаться, у кого есть власть, у кого ее нет, че мне надеть…
Лена прокусила округлую сочную мякоть и сглотнула.
– Танцы.
– Тока не это. Мы уже потанцевали. – Он встал на колени на край кушетки и взял одну из вишенок.
Да, танцевали, под зорким взглядом миссис Уэйд, которая вела себя как неодобрительная мамаша. Теперь же они были одни…
– Определенно надо еще потанцевать.
Вытащив парочку ягод, Уилл наклонился и поболтал ими у губ Лены.
– Ты эт делашь, чтоб меня помучить.
Лена сорвала вишню зубами.
– Точно.
Уилл закинул оставшуюся себе в рот и задумчиво прожевал.
– Позже. Все эти скачки мне надоели, а я еще не выспался.
– Извини, что мое общество так тебя утомляет.
Опершись на руку, он убрал ее ноги повыше, чтобы сесть нормально. Уилл действительно выглядел усталым: челюсть заросла щетиной, глаза темнее обычного.
– Дело не в твоем обществе. Прошлой ночью кто-то решил поджечь лавку под покровительством Блейда. Пришлось их искать. Какой-то пьяный идиот, который чуть не обосрался, када нас увидел. Такой проспиртованный, шо даж не заметил на двери скрещенные кинжалы.
– Ладно, – сказала она, выпрямляясь. – Отложим танцы на потом.
– И больш никаких нотаций.
Лена поджала губы.
– Ни танцев, ни нотаций. Может, тебе больше понравится демонстрация?
– Определенно.
С улыбочкой она встала на колени. Дверь была открыта, и миссис Уэйд часто заглядывала, но пока они одни. И Лене хотелось проучить Уилла за то, что ему скучно в ее обществе.
– Расскажи, как женщина демонстрирует свою доступность в качестве потенциальной трэли?
– Понятия не имею.
Лена встала и подошла к миске с вишней, чуть больше покачивая бедрами. Взяла позолоченную миску, вернулась и села рядом, задев изумрудными юбками его бедра. Она оделась наряднее, чем обычно днем, но ученику этого знать не стоит.
Уилл напрягся. Она никогда прежде не понимала, сколько силы таится в мускулистом теле, но от него буквально исходила энергия.
– Во-первых, она одевается в белое, – сказала Лена, подцепляя еще одну ягоду. – Но только вечером, так как днем такое платье считается немодным. Вишенку?
Уилл смотрел, как ягода приближается к его губам. На мгновение Лена засомневалась, возьмет ли он угощение, но затем вервульфен откусил сладкий плод, и ярко-красный сок окрасил его губы.
– И ты это сделашь для голубокровного? – еле ворочая языком спросил он.
Лена глянула на него из-под ресниц. Он слизал сок с ее пальцев.
– Они бы посчитали меня фривольной, а это опасная репутация для дебютантки.
Уилл закрыл красивые глаза.
– Значит, со мной ты в игры играешь?
– Это все игры, – ответила Лена, легонько его обнимая. Заметив, что цвет глаз Уилла изменился, она поднесла еще одну ягоду к его губам. – Я же тебя не усыпляю?
Уилл поймал ее за запястье.
– Нет.
Забрав вишню из несвободной руки, Лена откусила кусочек.
– Хорошо. – Наклонившись поближе, она указала на горло, легонько проводя пальцами по коже. – На женском теле есть некоторые местечки, которые трэль обнажает, если ищет покровителя. Если они прикрыты, значит она не заинтересована. К примеру, горло. – Выгнув шею, Лена грациозно продемонстрировала гладкую кожу. – Ни одна дебютантка не наденет ни ожерелья, ни другого шейного украшения, если, конечно, не собирается подписывать контракт.
Зрачки Уилла блеснули, а взгляд опустился на горло Лены и ниже – к ключицам и холмикам груди. Платье было смелым даже для нее. Такое она надела лишь для Уилла.
– Че еще? – прошептал вервульфен, и по коже побежали мурашки.
В его глазах сиял вызов.
Наклонившись ближе, Лена показала ему внутреннюю сторону запястья. Мягкая кремовая кожа и голубые пульсирующие вены.
– Вот. – Их глаза встретились. – Помнишь, как здороваться с женщиной?
Уилл по инерции взял ее за руку, но она приподняла запястье. Вервульфен застыл, от неуверенности его лицо напряглось.
– Нужно прижаться губами к тыльной стороне руки, – прошептала Лена. – А женщина выражает свой интерес, подставляя запястье.
Уилл опустил голову и, чуть царапая щетиной коснулся губами нежной кожи внутренней стороны запястья Лены. Прохладная, едва ощутимая ласка. Напряженные соски вжались в черное кружево корсета. Лена прикусила язык, чтобы заглушить стон.
– Если голубокровный заинтересован, то поцелуй будет продолжительным. Возможно, даже с языком.
Уилл снова наклонил голову, следя за ней. Лена приоткрыла губы, когда он прижался ртом к ее запястью, посасывая мягкую плоть. Прикосновение шершавого языка задело что-то глубоко внутри, и она сжала ноги вместе, чувствуя раздражающее трение ткани панталон.
– А это очень дерзко для голубокровного, – прошептала Лена.
Уилл прервался. Его теплое дыхание охлаждало чувствительное местечко. Сердце Лены стучало под тесным корсетом. Что он с ней делает? Как ему удалось поменяться ролями так ловко? Она не могла этого вынести.
Уилл согрел ее руку в своей, словно обдавая волной гостеприимного жара, и задумчиво посмотрел на нее.
– А ты часто подставляешь свое запястье?
– А что? – Лена поерзала.
Янтарная радужка его глаз загорелась.
– Отвечай.
От властного голоса она заволновалась.
– Какое это имеет значение?
– Расскажи мне. – Он крепче стиснул ее руку.
– Однажды, – призналась она. – Я была молода, а лорд Рэмси – красив. Однако я усвоила урок. С тех пор – ни разу.
