Экипаж (СИ) - Борисов Олег Николаевич

— Согласен… Значит, команде с утра по стопочке горячительного, чтобы взбодрились. Торпедисту своих проверить, от их слаженной работы зависит, сколько раз промажем. И — готовимся к карнавалу. У нас сольный выход… Где-нибудь часиков в десять и начнем.

Ночь. Привычное для нас время возиться по хозяйству неожиданно сменилось на “спи-посыпай”. Нет, орк мудрый, он дрыхнет в любой свободный момент времени. Потому что припашки, авралы, кати-тащи могут случиться в любой момент. И надо отоспаться впрок.

Но сегодня по лодке ползут шепотки. Матросы знают, что голова болит у шибко умных, у офицеров. Их же дело — выполнить поставленный приказ. Но все равно, беспокоятся. Пытаются уложить в крепкой башке — как это, в одиночку против самой большой и грозной эскадры морей? И какие шансы на то, что не просто получится вывернуться, но при этом спровадить ушастых на дно и побольше.

— Не слишком ли Наш кусок решил отхватить огромный? Не подавимся?

— Да ладно тебе. Вон как лихо под чужим брюхом катаемся. Всю округу пробомбили, дно мелким ситом просеяли — а мы только пузо почесываем и в ус не дуем.

— А если найдут?

— Тогда Ша по взрывателю у торпеды кулаком стукнет и как минимум “Берту” на небеса отправим. Шикарные похороны…

Рядом с мотористом политинформацию проходит Зур:

— Жалко будет, если и эти громыхалки не сработают. Только тащили в такую даль и бестолку.

— Бракованные мы в прошлом году получали. Четыре штуки в борт транспорту воткнули — только портки их команда испачкала. Помнишь же, как всплывали и гнали за ними на полном ходу.

— Не, я тогда масло подливал, не видел, что наверху было.

— Капитан из пушки в них стрелял, дырок насверлил, но потопить не смог. Снаряды кончились, так он заставил на абордаж идти. Залезли на палубу, а ушастые уже шлюпки с другой стороны сбросили и драпают.

— И что?

— Плюнули на них, но корыто потопили. Прорубили топором борт и пустили на дно.

— На этих топоров не хватит, много в этот раз над нами топчется.

— Капитан их голыми руками порвет, — механик довольно скалится. Бдык верит в единственного бога на море — в своего шкипера. И если тот решил прихлопнуть всех и сразу — значит, так и сделает. Даже отлично, что толпа в одном месте собралась, не придется за одиночками по всей округе гоняться. Наверное, идею каравана узкоухим тоже босс подбросил. С него станется.

Лодка дремлет. Над головами чапают винты, волокут “Толстуху” навстречу судьбе. Перемигиваются прожекторами корабли охранения. Нарезают круги эсминцы для самоуспокоения. Задор победы над потопленными орками потихоньку затихает, эльфы медленно приходят в привычное состояние “гордого страха”. Это когда море вокруг — мокрое, соленое, глубокое. И лучше бы побыстрее в порт. Потому что в случае любых проблем тебя спишут на “пограничный инцидент”. А вместо этого хочется на твердую землю и с премиальными за переход в зоне повышенного риска. Счастье еще, что тупые клыкастые сбились в кучу на другом конце света. Вот пусть там и сидят. А сказки, как гоняли орду зеленых дикарей, расскажем в Приште. До нее осталось-то всего ничего — неделю продержаться.

— Ваш кофе, господин адмирал!

На улице свежо, прохладный ветерок морщит волну и бросается холодными брызгами. Это не шторм, даже не намек на него. Просто от берега отошли уже прилично, вот океан и дышит полной грудью.

Оседлав стул, Луи тянет пахучий напиток, смакует каждый глоток. Хорошо. Опасное место проскочили, теперь топать по прямой до соседей. Там их уже встретят местные. В такую даль орки не забираются. Можно сказать, что половина дела почти завершена. Останется вопрос с возвращением, но можно забрать еще севернее, огибая даже Элегиум по большой дуге. Плюс миноноски к тому времени в эскадру вернутся. И все — долгожданная пенсия, с повышенным окладом и орденом за блестяще проведенный визит. А лучше — с двумя. За прекрасное руководство и плюс потопленную вражескую подлодку.

Шкипер застыл рядом с опущенным перископом, в нетерпении потирая лапы. Штырь на рулях, готов творить чудеса. У переговорника вестовой — будет орать Ша данные для торпедного удара. Плюс два самых крепких матроса рядом с подъемным механизмом. Им сегодня придется, сменяясь, крутить его туда-обратно, давая возможность выглядывать наружу одним глазком и снова прятаться в неспокойную воду.

Акустик еще раз уточнил количество вражеских кораблей и направление на них. Эскадра держит размеренный ход, даря возможность всадить хотя бы первый залп как на учениях. Теперь — все зависит исключительно от выучки экипажа.

Носовые четыре торпедные аппарата заряжены, лодка готова рвать добычу.

— Штырь, выворачивай налево! — шипит капитан, приглаживая мятую фуражку.

— Рули переложены, удерживаю! — моментально реагирует Штырь.

Народ хватается за переборки и подволок — лодку ведет резко влево, разворачивая в набегающем потоке воды и одновременно выталкивая из-под брюха “Берты” вбок.

— Винты вне рубки, даю отмашку по перископу, — флегматично бубнит голос акустика из динамика. — Три, две, одна… Можно!

Перископ стрелой вылетает вверх вслед за бешенно крутящемуся колесу.

— Еще, еще… Стоп! — тормозит вспотевшего матроса капитан. Приникнув к окуляру, он осматривается и сходу начинает диктовать. Старпом скрипит углем на краю стола, фиксируя координаты. Ему вторит вестовой, транслируя данные в носовой отсек: — Первый, лево пять, дальность семьсот… Второй, лево пятнадцать, дальность шесть сотен двадцать… Третий лево полста, дальность четыреста… Третий лево шесть сотен, дальность три сотни…

Торпедист через мгновение подтверждает, что цели вбиты в головки торпед.

— Залп!

Шипит воздух, вышибая длинные черные тела в воду, из носового кричат:

— Есть, все вышли штатно! Заслонки закрываем!

Капитан жестом приказывает убрать перископ и командует:

— На рулях — в обратную позицию!

Слушаясь Штыря, лодка словно норовистый конь вбзрыкивает и уходит вправо, выравниваясь под чужим днищем. Рулевой умудряется выполнить это настолько виртуозно, что натянутые буксирные цепи не провисают, не дергаются. Все — одним слитным движением. Раз — и мы опять спрятались. Нас нет. Только торпедист орет в носовом, отслеживая перезарядку аппаратов:

— Первый — люльку подать! Гостинец на нее — и, раз! Что с готовностью?

— Воды нет, люк к работе готов! — идет отмашка от головного в команде.

— Люк открыть! Торпеду загрузить!

— Устройства на боевом! Разъем штатно!

— На второй — люльку подать!

Не успели отдышаться, как Ша кивает Тратте и тот докладывает центральному:

— Перезарядка произведена. Ждем приказ.

Капитан косится на шамана. Тот отслеживает тонкую струйку в песочных часах и считает время до возможных взрывов. Покачивает головой — рано еще. Кэп принимает решение:

— На рулях, уходим вправо!

— Переложил, удерживаю! — Штырь бросает лодку на противоположный борт “Берты”.

Оживает акустик:

— По перископу… Две, одна… Можно!

Отмашка, окуляр, беглый взгляд и новая порция цифр:

— Первый, право десять, дальность восемьсот… Второй, право пятнадцать, дальность шестьсот… Третий право двадцать, дальность четыре сотни, — капитан приценивается, зло прикусывает губу и решительно заканчивает: — Четвертый, право три, дальность девять сотен, на разгон…

Отработав залп, лодка прячет перископ и скользит обратно под киль супер-дестройера. Старпом разглядывает цифры, затем отметки чужих кораблей и уточняет:

— Хочешь авиаматку спереди зацепить?

— Хорошо идет, не рыскает. Как раз в толстую задницу и воткнем подарочек. На палубе там флаги подняты, явно к полетам готовятся. А это — горючка, боеприпасы. Если сдетонирует чего — мало не покажется. Потому что после первых же взрывов ее из конвоя вышибут в сторону с охранением и вряд ли мы просто так дотянемся.

— А хочется, — скалится старпом.

— Само собой, — соглашается кэп, следя за мрачнеющей рожей шамана. У того песок все сыплется и по времени вроде как…