Серый Дол - Николай Покуш
Вновь, превозмогая боль ставшую уже столь сильной, что от колена до стопы нога казалась объятой пламенем, дочь Зана поднялась.
- Драйган, покажись мне! Не бойся! Я тебя не отвергну, клянусь! Я приму тебя любым! Только вернись ко мне. Прошу тебя!
И снова лишь тишина ночи была ей ответом.
"Он не придёт," - поняла Синта. - "Он так решил. Мне не удастся его уговорить".
Но теперь она знала, что Драйган рядом. Он стоял рядом, касался её. Значит возлюбленный не обратился в чудище, и человеческого в нём осталось куда больше.
Холод пронизывал до костей, от чего вся кожа девушки уже покрылась мурашками а губы дрожали. Нога невыносимо болела. Но Синта всё никак не хотела отходить от окна. Стояла и смотрела в ночь, надеясь что Драйган там и тоже не сводит с неё глаз.
Затем, когда силы Синты уже были на исходе, от боли начала кружиться голова и казалось, что она вот-вот упадёт, девушка прошла, держась одну рукой за стену а другой опираясь на костыль, к своей постели, но не легла. Дочь Зана открыла стоящую на прикроватном столике резную шкатулку, купленную много лет назад ей отцом на городской ярмарке в Медовом Холме. Внутри лежали немногочисленные украшения: пара блестящих серёжек, кулон, да несколько сплетённых ей самой браслетов. Среди них покоилась и чёрная жемчужина отца. Двумя пальцами Синта осторожно извлекла вещицу обладающую древней силой и спасшую им с Драйганом жизнь. Вгляделась в неё, чувствуя лёгкое покалывание на коже, а затем обернулась к окну и, размахнувшись, кинула жемчужину в ночь.
- Если ты и правда там, пришёл ко мне потому что любишь, значит на утро я не отыщу её под своим окном. И тогда я буду знать, что есть ещё надежда. Я так и не научилась пользоваться этой силой, но теперь чувствую её присутствие. Так исполни же мою просьбу, и возьми эту вещь себе. И каждый раз, когда ты будешь держать её в своей руке, знай, что я почувствую это, как если бы ты взял меня за руку. Я хочу чтобы ты никогда не оставлял её, и никогда не забывал о нашей связи. Помни, пожалуйста, и то, что я скажу тебе сейчас: я люблю тебя, и это навсегда.
Ночь ответила ей лишь холодным дуновением ветра.
***
Молодой шаман стоял на пустой просёлочной дороге, залитой светом Рунона, пробивающимся сквозь рваные облака, быстро бегущие по небу. Стоял и смотрел в темноту, но его острый взгляд пронзал мрак и Драйган видел вдалеке крышу своего родного дома, где он рос наедине с отцом. Отличное было время. О нём у шамана останутся самые тёплые воспоминания. И неважно хорошим ли воспитанником был Маллид, не важно сколько слёз маленький Драйган пролил в этом доме, и сколько раз мечтал убраться из него прочь навсегда. Всё плохое исчезнет, раствориться в темноте ночи. А вот всё хорошее и светлое останется, и будет сиять в этой темноте подобно огню костра, манящему ночного путника. Сейчас шаман бы всё отдал, лишь бы снова стать ребёнком, босоногим мальчуганом, бегающим по двору дома со звонким хохотом. И пусть отец пожурит его в очередной раз, ввернув одно из своих хлёстких и обидных словечек, пусть накажет - главное пусть будет рядом. Ему захотелось ещё хоть бы раз, пускай всего на миг ощутить тело исходящее от трескучего камина в том доме и кисловатый запах сваренного Маллидом пива. Он готов был бы вечно слушать истории военных приятелей отца о деньках их былой славы. Украдкой поглядывая на красавицу Синту, сидящую по ту сторону стола, мечтать и одновременно с тем бояться встретится с ней взглядом, потому что в нём может отразиться как взаимная симпатия, так и болезненное отвержение. Теперь-то шаман знал, что на самом деле Синта чувствовала нечто очень близкое, сидя напротив него. Но осознание это лишь сильнее ранило. Сколько времени он потерял, боясь признаться ей в своих чувствах. Теперь этого не возвратить, как не вернуть и отца, и его лихих друзей. Всё кануло во мрак, и дом опустел. Он не может туда вернуться, должен уйти навсегда, хотя сейчас ему этого совсем уже не хочется.
"Интересно, что станется с нашим домом?" - подумал шаман. - "Может в него вселится нова семья?".
Эта мысль неожиданно согрела душу. Так было бы лучше, чем если бы этот дом так и стоял пустым долгие годы, разрушаясь и загнивая. Нет, пусть в нём вновь зазвучит детский смех, и может у тех, кто поселится здесь после, всё сложится намного лучше.
"Властитель, пусть они будут счастливы в этом доме. Кто бы они ни были, прошу тебя, подари им счастье!".
Шаман опустил голову и тяжело вздохнул, глядя на маленькую чёрную жемчужину Синты, лежащую на его ладони. Он не хотел показываться девушке, но просто обязан был на прощание увидеть её. Хотел запомнить каждый изгиб её прекрасного лица, и хранить эти воспоминания в памяти до самой своей смерти. Он не мог остаться с Синтой, не в таком виде, а иным ему уже не стать. Победив прежнего шамана, вкусив его плоть, глотнув его крови, Драйган сам обрёл его силы. И очнувшись там, на горе, он уже ощущал себя совсем иначе. Он чувствовал как струится по венам могущество ночного народа. Ощущал связь с каждым из остальных желтоглазых, которые столпились вокруг него в темноте пещеры. Они готовы были служить новому вожаку. Шаман заглянул в мысли всех, но обнаружил там только самые низменные желания, превалировал в которых голод. Среди прочих была и Зана. Молодой вожак коснулся её разума с осторожностью, боясь, что девочка стала такой же как и остальные. Но оказалось, что для дочери Сайна не всё ещё было потеряно. Да, она обратилась, но где-то в глубине, под тенью животных инстинктов, всё ещё тлел разум маленькой девочки, любящей страшные истории про волколаков
