Серая сталь (СИ) - Земляной Андрей Борисович
– Простите чем? – Глаза генерала буквально полезли на лоб.
– Именно так. Первому он воткнул нож в верхнюю правую часть груди, второму вогнал пятак в плечо, и хирург полицейского отделения буквально выковыривал его из тела. А третьему монета попала в глаз, и теперь он ослеп на левую сторону и жив только благодаря докторам Первой градской.
– Как же зовут этого лихого побивателя бандитов?
– Боярич Белоусов Николай Александрович.
– Занятно. – Московский градоначальник, с задумчивым лицом подкрутил ус. – Я уже слышал это имя, и причём от своего шофёра. Велимир рассказал мне о некоем молодом человеке, который настолько близко к сердцу воспринял беду одной девицы, что разрешил все её проблемы, потратив изрядную сумму. – Интересный юноша. – Медленно проговорил полицейский генерал. – Ну, продолжайте, что ещё там у вас?
Возня с полицейскими протоколами и очными ставками заняла Николая до самого утра, а уже в шесть часов, в кабинет ворвался адвокат Дворянского Общества, и потребовал немедленного освобождения боярича Белоусова, так как по уложению 1803 года, задерживать дворянина на срок более трёх часов, без санкции городского прокурора воспрещалось.
К этому моменту, Николай уже успел коротко сойтись со следователем, и не дожидаясь его ответа, сам встал на защиту полиции.
– Но позвольте, уважаемый господин Ульянов. Никто и не думал меня, как вы выражаетесь, задерживать. Мало, того, только что мы с уважаемым господином участковым приставом вернулись с завтрака, которым он меня угостил в ближайшем трактире. Так что моё пребывание здесь, есть проявление гражданского долга, и искреннего желания помочь в расследовании.
– Я бы на вашем месте, не доверял так безоглядно полицейским чинам, молодой человек. Адвокат смешно картавил, и Николаю едва удалось справиться с собой и не улыбнуться.
– Каждый из нас, на своём месте. Но вы можете не беспокоиться Владимир Ильич. Ваши хлопоты будут оплачены. Сегодня же я отправлю полную сумму гонорара за разовый вызов.
Недовольный адвокат замер на мгновение, а затем коротко кивнул.
– Тогда позвольте мне откланяться. – И оставив на всякий случай визитку, вышел.
– Скандалист. – Прокомментировал следователь явление адвоката. – Вечно у него проблемы с нашей коллегией. Батюшка у него действительный статский советник, а брат – видный химик, в прошлом году имел счастье быть представленным государю, как один из ведущей учёной империи, а этот… Но кстати мы уже закончили, Николай Александрович. – Следователь положил перед Николаем пачку листов и ручку. Ознакомьтесь и распишитесь. Между прочим, звонили из канцелярии самого обер-полицмейстера Трепова. Очень интересовались этим делом и вашей ролью в нём. Так что советую ещё недельку побыть в столице. Сюрпризы бывают не только неприятные.
– Да я в общем и не собирался. – Николай стал быстро просматривать протокол. – Наметил для себя поступление в Технологический, на факультет силовых машин и агрегатов.
– Да, инженеров в империи не хватает. – Со вдохом подтвердил следователь. – Но на всякий случай, возьмите вот телефон приёмной комиссии Императорской полицейской школы. После её окончания присваивается первый чин – губернский секретарь, что соответствует армейскому поручику. А с вашими данными, полагаю, карьера будет блестящей.
Михалыч терпеливо ждал на улице, пока Николай выйдет. Он уже разузнал от бывших сослуживцев все детали происшествия, и решив для себя, что его воспитанник поступил правильно, теперь раздумывал о том, как об этом сообщить Белоусову – старшему.
Увидев воспитанника выходившего из дверей управления, он молча кивнул ему на машину, и дождавшись, когда таксомотор тронется, коротко скомандовал:
– Рассказывай.
Выслушав версию Николая, он в принципе одобрил действия Николая, кроме того, что тот вместо того, чтобы взять такси и ехать в полицию или на худой конец к нему в гостиницу, стал шляться по городу. А с другой стороны понимал, что так оно может и хуже бы вышло, поскольку преступники могли скрыться.
– Ладно, он хлопнул по плечу Белоусова. – Всё хорошо, что хорошо закончилось. А то мы с Като уже хотели бежать вызволять тебя. Я еле отговорил этого бешеного ниххонца. – Он помолчал. – Н ты хоть переночевал с этой, как там её?
– Мириам. – Николай хмыкнул. – Нормально всё.
– А то я уж хотел тащить тебя в заведение… – Михалыч добродушно улыбнулся.
– Дак вроде без надобности. – Николай озадаченно посмотрел на наставника. – Я как-то решаю эти вопросы и без заведений.
– Это правильно. – Михалыч кивнул. – Но батюшке твоему, я всё равно отпишусь.
Экзамены в Политехнический университет, не сильно напрягли Николая. Отличная подготовка, и спокойная уверенность в себе, позволили сдать все предметы на хорошо и отлично, что было достаточным условием для поступления, и уже через месяц после прибытия в Москву, он, поднявшись в очередной раз рано утром и сделав зарядку, понял, что на день у него нет более никаких дел. Занятия в университете должны были начаться лишь первого сентября, а до него было целых три месяца.
Поэтому Николай решил заняться культурным самообразованием, тем более, что среди абитуриентов только и разговоров было, что о новых постановках, гастролях губернских театров в столице, и визиографических картинах фабрики Ханжонкова.
Для таких как он, провинциалов, даже существовали специальные бюро, подбиравшие культурную программу, и обеспечивавшие билетами, но свежеиспечённый студент, решил всё сделать сам.
Наняв таксомотор, посетил выставку картин Общества Промышленных Художников в саду Эрмитаж, после, заехал в музей Патентного Бюро, выставившего непринятые к патентованию изобретения, и подивившись на собрание технических уродцев, отправился на Всеимперскую Выставку, располагавшуюся в бывших владениях Сельскохозяйственной Академии, которую перевели в Сокольники.
Так суетливо начавшийся, день, Николай решил закончить посещением театра, тем более, что примой значилась та самая боярышня Романова. Билеты было почти не достать, но Белоусов просто переплатил театральному маклеру в две цены, и взял место в ложу бельэтажа.
Действие балета, чарующая музыка, и невесомые словно призрачные фигурки балерин, порхавшие по сцене, так заворожили Николая, что он просидел всё время не отрывая взгляда, и даже не пошёл на антракт, боясь расплескать хрупкое очарование чуда.
Столичная публика уже успевшая соскучиться по своей любимице, устроила настоящую овацию после спектакля, а когда занавес наконец опустился, плотный поток людей двигаясь словно река потёк в сторону улицы, остановившись у бокового входа в театр.
Так случилось, что не прилагавший к тому никаких усилий, Николай оказался в первом ряду у стоявших перед толпой полицейских, и из-за их плеч мог видеть широкий проход уже устилаемый алой ковровой дорожкой, слугами в расшитых золотой нитью голубых ливреях.
Стоило боярышне Романовой появиться в дверях, как толпа разом выдохнула словно была единым организмом, и подалась вперёд, но полицейские чины стояли твёрдо, и лишь Николай крепко прижатый к уряднику, коротко улыбнулся.
– Простите, господин городовой. И рад бы отодвинуться, но прижимают, словно телегой.
– Терпи хлопчик. – Здоровяк лишь усмехнулся в ответ. – Таперича пока госпожа Романова не пройдёт, не выберешься.
Николай вздохнул, а переведя взгляд, наблюдал как по проходу словно принцесса шествует Анастасия, ведомая под руку статным мужчиной лет пятидесяти в алом с белым кавалергардском мундире, украшенном несколькими орденами.
Анастасия, за время, прошедшее с дня их знакомства, похорошела, щёки приобрели задорный румянец, а на губах блуждала счастливая улыбка. А вот мужчина, который вёл её под руку, был хмур, напряжён, и лицо его смягчалось лишь когда он поворачивал взгляд на шедшую рядом девушку.
– Батюшка её, гвардии полковник Николай Романов. Донёсся откуда-то сзади сдавленный шёпот.
За ними словно свита прошли ещё два десятка разодетых господ и дам в роскошных платьях, и сев в ожидавшие машины, споро уехали куда-то, а толпа нехотя стала расходиться.
