Тень ястреба (СИ) - Забелин Арсений

— Хватай его! — крикнул Ахимас и подскочил к убийце!

«Б-а-а-ан!» — резкий удар подсвечником в лоб Ахимаса.

«А-а-а!» — заорал Ахимас, в глазах у него потемнело.

Убийца подхватил с пола арбалет и вскочил на ноги. Питео отпрыгнул, в попытке увернуться. Скорый арбалетный болт вонзился ему в предплечье. Пират заорал. А убийца вспрыгнул на подоконник и перемахнул на соседнюю крышу.

Ахимас поднялся на ноги и подбежал к валявшемуся около кровати пирату. Темная кровь хлестала из его раны.

«А-а-а-а!» — стонал Питео.

— Че встал?! Лови этого ублюдка! Я справлюсь!

— Красный, нет черный, — судорожно соображал Ахимас. — Хорговы кишки! А-а-а уйдет! — выкрикнул он, кинувшись к окну, но, на момент обернулся на стон раненого пирата. — Красный! Красный! — заорал он как можно громче и перемахнул на крышу соседнего здания.

Вдали он увидел стремительно движущаяся фигуру в серой одежде. Ахимас заметил, что убийца был невысокого роста.

«Это же совершенно другой человек!» — понял он и ускорился, чтобы нагнать. Ахимас, несся, летел, минуя острые волны крыш, ущелья улиц и узкие трещины переулков.

«Вперед! Вперед! Давай, давай!» — задыхаясь, он мысленно подгонял себя, маневрируя меж печных труб. Ассасин становился все ближе.

«Я его догоняю! Вот-вот!»

Убийца развернулся и прямо на ходу выстрелил из Арбалета. Ахимас своевременно отпрыгнул в сторону. Укрылся за кирпичной трубой. Болт, визжа, пронесся совсем рядом. Ахимас схватил пистолет и нацелился на убийцу. Тот понял намеренья наемника и нырнул за небольшой простенок.

«Спрятался!»

Ахимас пригнулся и вовремя! Мимо пронесся еще один болт.

«Его надо ранить! Не убивать! Он мне нужен! Он все расскажет!»

Ахимас выглянул из-за угла печной трубы и выстрелил, целясь в руку.

«Мимо!»

Справа вновь пронесся болт арбалета.

«Мимо!»

Ахимас высунулся слева и выстрелил! Ассасин заорал.

«Попал!»

Ахимас кинулся к укрытию убийцы. Но тот снова, во второй раз, преодолев болевой шок, выскочил и побежал, понесся. Ахимас попытался выстрелить в след, целясь в ногу. Но пистолет заклинило.

«Так некстати, черт! Сибак свинья! Дрянной его пистолет!» — выругался он.

На черепице лежал арбалет, который убийца обронил. Ловко подхватив новое оружие, Ахимас устремился вслед за ассасином.

«Остановись! Ты безоружен!» — прокричал Ахимас

Убийца не остановился. Вместо этого он забрался на крышу высокого, заброшенного строения. Промелькнула его короткая рыжая борода. Ахимас последовал за ним. Ассасин добежал до края крыши и спрыгнул вниз на полуразрушенную кровлю соседнего дома. От его приземления часть черепицы обвалилась.

Ахимас добежал до края и тоже прыгнул. За секунду до этого он понял, что погоня окончена. И уже летя вниз отчаянно выстрелил в след убийце. Еще одного приземления старая крыша не выдержала и проломилась под Ахимасом. Он устремился в черную пустоту. За мгновение до конца все-таки заметив, что арбалетный болт прилетел незнакомцу прямо в голову. Тот, шатаясь, рухнул вниз с парапета крыши. Дальше ничего не было. Лишь на секунду, нет даже на долю секунды, Ахимас почувствовал резкий, невероятно болезненный удар по голове. После тьма поглотила все.

Глава 7. О расстворении

«Огоннещебо емн лад ен ит», — прошептала одна из глав ночного ветра. Слова были произнесены наоборот.

«Ты не дал нам обещанного» — сказали многие и многие главы с безжизненными лицами на долгих шеях, летавшие в пустоте вокруг Ахимаса. Они кружили, постепенно сжимая кольцо и приближаясь к нему. Их шеи все удлинялись и удлинялись, опутывая собой все пространство. Становилось душно.

«Не растворить ли нам тебя? Иль рано для того?..»

Круг сжимался все плотнее. Одна из голов, приблизилась и шеей, словно питон, опоясала Ахимаса. Он начал задыхаться. «Вот, еще мгновение и я… — подумал он. — И что дальше? Я уже в пустоте. Черной пустоте. Дальше только беспространство. Ни черный ни белый, никакой».

— Растворить? А-а-х… — выдохнула голова и пустыми глазницами посмотрела ему в лицо. — Ты мне еще нужен! А может, нужен я тебе… Но надо наказать тебя! Плыви… — сказала голова и ослабила хватку. Он начал падать в глубину водоворота летавших голов.

Ахимас открыл глаза и увидел тусклый свет настольных канделябров. Прямо перед ним стоял большой прямоугольный стол, покрытый синей атласной скатертью. Стол был обставлен множеством дорогих блюд.

«Это дворец» — понял Ахимас и осмотрелся. Действительно, он в обеденном зале дворца, в замке Эбинорг. Белокаменные стены, высоченный с кессонами потолок отделанный мореным дубом с резным узором и черный камин в глубине зала. В нем трещат ароматные сосновые поленья, сваленные горкой.

— Что ты там увидел? — спросил добрый женский голос. Ахимас перевел взгляд на говорившую. Это была его мать.

— Да нет, ничего особенного, — ответил он и понял, что говорит детским голоском. Ахимас посмотрел на руки. Увидел пухлые маленькие ладошки, а затем глянул вниз, там коротенькие ножки в кожаных туфлях с серебряными пряжками, дрыгали туда-сюда, не доставая до пола.

«Сколько же мне лет? Десять, может, одиннадцать?» — спросил он сам себя. С противоположной стороны стола сидел Иохим — его старший брат. Упитанный, светловолосый мальчик пятнадцати лет. Обычно жизнерадостный и беззаботный, сейчас он был не весел и меланхолично ковырял вилкой жаренного перепела. Похоже, что у него не было аппетита.

Ахимас обвел стол взглядом. Вся его семья была в сборе. Во главе стола сидел император Виктор VI, — его отец. Виктор был мужчиной 45 лет с красивым, хорошо выбритым лицом, и добрыми серыми глазами. Он, как обычно, был одет в дорогой, но ужасно старомодный синий камзол.

Слева от отца сидела мать — Фелиция Гроссенгемская. Она была одета в скромное, серо-жёлтое платье с оборками и, как и Иохим, была не весела. Ее, по обыкновению живые и веселые голубые глаза, сейчас выглядели туманными и неясными. Мать не пила и не ела. Правой рукой она крутила долгую прядь своих прекрасных каштановых волос.

Тут Ахимас понял, что за столом не ел совершенно никто, кроме отца. Виктор VI, не обращая внимания на гнетущую атмосферу, продолжал отрезать все новые куски от жареного оленя. Ахимас понял, почему все грустны и понял, что за этим столом не хватает его сестры.

— А где Теодора? — робко спросил он.

— Твоя сестра примеряет наряды для свадьбы, — ответил отец хорошо поставленным голосом. — Скоро она присоединится к нам. О! А вот и она!

В зал вошла красивая девушка 19 лет. Хоть с виду, она была худой и хрупкой, однако походка ее была твердой и уверенной и сразу выдавала дочь дома Теллуров. Девушка держала идеальную осанку и смотрела на всех собравшихся холодно и, даже несколько высокомерно. Теодора приблизилась к столу, и все начали ей аплодировать.

— Ахимас, похлопай сестре, — сказала матушка. Ахимас громче всех захлопал в ладоши. Но аплодисменты родных прервала Теодора.

— Как вам мое платье? Я решила, оно лучшее!

— Ты всё же выбрала белое? Напрасно! Океанический голубой и только голубой, — отец сделал здесь акцент и продолжил: — всегда был цветом невест дома Теллуров!

«Отец, как обычно, старомоден как вудуинская черепаха», — подумал Ахимас.

— Ну что за предрассудки и стереотипы! — встала на защиту дочери, Фелиция. — Да, раньше, во времена расцвета империи, то, во что была одета самая завидная невеста сферы и играло важную роль. Но сейчас?.. Сейчас какое это имеет значение?.. Не лучше ли, чтобы девочка порадовала себя напоследок?.. Взгляни как к лицу ей это белоснежное платье!

И действительно, в простом и чистом, как первый снег, платье с длинным шлейфом, Теодора выглядела существом иных сфер, ангелом воплоти. Платье прекрасно подчеркивало красоту ее голубых, унаследованных от матери глаз и роскошных белокурых волос, спадавших на плечи и грудь.