Серый Дол - Николай Покуш
- Ну! - поторопил он повитуху.
- Может, - закивала женщина. - Если в правильном месте надрез сделать, то может спасти малыша и получится, коль живой ещё он конечно.
- Только малыша? А мать что же?
- Слаба она очень, говорю, родной. Измучил её ребёночек совсем, а может и повредил что внутри. Так что может и не пережить подобного.
- Но, если ничего не делать, то они оба умрут, так?
- Всё так, родной. Дела их плохи. И хуже ты им уже не сделаешь.
- Тогда пусть лекарь ваш, мне нож отыщет поострее.
Долгих раздумий ему не потребовалось. Ведь Сайн должен был использовать любой, даже самый малый шанс спасти любимую супругу и мать своих детей, дорогую сердцу Шанту, без которой просто не видел своей жизни.
Детей, в сопровождении Шрийи, Сайн отправил в дом пасечника, с семьёй которого находился в дружеских отношениях, а едва стоящего на ногах врачевателя выставил за дверь, и остались в доме только хозяйка, согласившаяся помогать, чем сумеет, бывший военный врач, его беременная жена, и их не родившийся ещё ребёнок.
Пока Сайн обжигал принесённые ему инструменты, кстати не такие плохие, как могли оказаться, - на войне он обходился и меньшим, - старуха опоила Шанту отварами, от которых боль той отступила, но разум женщины стал стремительно затягивать в себя омут сна.
Опустившись на колени, в изголовье кровати Шанты, Сайн поцеловал её влажный от пота лоб.
- Никогда не видела тебя таким бледным, - проговорила женщина, прикасаясь холодной рукой к его небритой щеке.
- Это тебе так только кажется. Света тут мало, вот и выгляжу как мертвец, - Сайн едва сумел выдавить из себя улыбку. - Но на самом деле я румян и полон сил.
- Так держать, мой солдат, - голос Шанты был слабым, и Сайн видел какое неимоверное усилия она прикладывает, чтобы держать веки открытыми, те то и дело норовили опуститься.
- Отдохни, любимая. Поспи. А когда проснёшься, всё уже будет позади.
- Не хочу засыпать. Не хочу... уходить.
- Это совсем ненадолго. Я обещаю.
- Не нужно... Я понимаю.
- Ничего ты не понимаешь. Здесь врач я, а не ты.
- Так и есть. Просто знай, Сайн, что я всё понимаю, и если встанет выбор между мной и ребёночком... ты не раздумывай ни мгновения.
- И слушать не хочу, - замотал головой Сайн.
- Это сын, Сайн. Твой сын. Ты так давно ждал сына... И... просто поверь мне, я знаю, это мальчик. Спаси его, прошу тебя.
- Я спасу вас обоих, - уверенно сказал Сайн, положив руку поверх ладони жены.
- Конечно спасешь, - веки Шанты опустились и разомкнуть их вновь она уже не сумела, но в уголках бледных губ появилась тень улыбки. - Спасешь, Сайн. Я... тебе верю... И не боюсь. Вот и ты... ничего... не бойся.
- Пора, родной - проговорила старуха, кладя руку ему на плечо. - Коль уж решил резать, то делать нужно сейчас. Время наш злейший враг.
Он кивнул и поднялся. Взял в руки острый нож, наточенное лезвие которого блеснуло в свете свечей, и сел на табурет, жалобно скрипнувший под его весом. Старуха поставила рядом миску с тёплой водой и положила чистое полотенце. Сайн взглянул на лицо уснувшей супруги: мокрые волосы прилипли к её лбу и щеке, а часы страшной боли отразились темными синяками вокруг её сомкнутых глаз. Но сейчас она выглядела спокойной и умиротворённой.
"Я тебе верю" - в голове Сайна эхом звучали эти последние слова супруги. - "И потому не боюсь. Вот и ты ничего не бойся".
Он вздохнул и посмотрел на свои руки. Они не дрожали. Никогда не дрожали прежде, не подвели и сейчас, сохранив былую твёрдость. Его звали мясником, звали костоправом, звали спасителем, звали и убийцей. Но важным теперь было только одно: кем он сам себя наречёт, когда всё это кончится.
Сайн вздохнул и, наклонившись вперёд, коснулся лезвием тела Шанты.
***
С наступлением темноты, как и предрекал Маллид, пошёл снег. Мелкие мушки, кружась, медленно опускались на землю с чёрных небес, где почти сразу таяли. Старый вояка наблюдал сквозь щели в досках, которыми заколотили окно в гостиной Сайна, за их краткой жизнью, проведённой в незатейливом танце. Он сидел один, в относительной тишине старого дома, наполненного скрипами и шорохами. Драйган находился в комнате девочек, а Синта в хозяйской спальне на втором этаже, и так они могли следить за окрестностями дома почти со всех сторон. При условии, что никого не сморил сон, конечно, в чём Маллид сильно сомневался. Но люди были не единственными и даже не первыми, кто должен был заметить противника. Маллид посадил на цепь двух псов Сайна по разным углам дома, зная, что те почуют непрошеных гостей ещё до того, как они себя покажут, и предупредят об этом истошным лаем.
- Но они ведь погибнут! - вспомнил Маллид слова Драйгана, когда озвучил сыну свой план касаемо собак.
- Лучше они чем мы, - сухо ответил вояка, тоном не требующим возражений.
Тогда Драйган одарил родителя взглядом полным возмущения и укора, но ничего не сказал. Возможно потому, что принял правоту отца, но скорее потому, что
