Райдо Витич - Фея Лоан
- Теперь ты наследница Флэта и у тебя нет ни времени, ни возможности отдаваться болезни. Все в нас дочь. Ад, рай, болезнь, здоровье. И жизнь, те вехи что прошли, еще пройдем - тоже наши. Ни я, ни мать, ни Поттан, ни любимая служанка не проживет за тебя, ни поможет тебе. Если ты не возьмешь себя в руки, не укрепишь Ка, не осознаешь, что тебе надо и что мешает выздороветь, мы все будем биться о глухую стену. Не только твоя жизнь - будущее империи зависит от тебя.
- Поэтому ты решил выдать меня замуж за Монторриона? Теперь мне ясно.
- Уясни другое.
Эйфия задумалась, прижалась к отцу в тоске, что детство кончилось и юность пролетела - теперь нет девушки и нет сейти - есть соправительница. Кому-то дорога к трону, кому-то защита спокойствия империи.
- Тяжело, - прошептала.
- Я знаю. Крепись, ведь ты Лоан.
- Мне… все хуже отец.
- И это знаю, - сжал зубы Рэй, вздохнул, поглядывая перед собой, лишь бы не увидела она смятение в его глазах, лице. Не гоже Великому крестнику Модраш слабость проявлять пусть и перед дочерью. Но как размякшие от боли и сожаленья сердца унять? Как удержать скорбь и отчаянье? Как можно удержать эмоции в узде глядя как умирает любимое дитя? И четко знать, что чувствует она, не понаслышке - по себе четко представлять, что предстоит пройти ей стоя на краю. И понимать - ей не помочь, не в силах это никому.
- Монторрион… он высказал одну мысль бредовую и все же… И-цы испуганного, ненавидящего тэн стоит как ком, не помогает. Мне толку нет и раб умирает. Но если не пугать их или…
- Добровольный донор? Идея не нова, но несбыточна. Кто свою силу отдаст? Где тот безумец? Вальторцы отпадают - смысла нет. Они слабы и их энергия инертна. Юксиоты? Нет, Эя, цигруны и земляне - все. Отчет кафиров точен. Но что те, что другие - горды и своенравны, свое не отдадут ни за награду, ни блага мира. Агнолики дежурят на торгах и ничего пока. Одни отбросы, в которых ненависть клубится словно змеи, свитые в комок. Они предпочитают умирать, чем к здравомыслию прислушаться и дать что нужно нам. Со временем, возможно, кто-то попадется. Но времени как раз у нас почти что нет. Я мать твою ждал годы, как века, а тут и года нет на ожиданье… Алорна! Не могу простить Монторриона что он убил ее и тем лишил возможности ответить за свое преступление.
- Алорна? - отодвинулась от отца Фея, не понимая о чем речь.
- Жрица подпоила тебя. Окрон. А ты и так не очень-то была здорова.
- Вот в чем дело! - поняла девушка, нахмурилась, холодея от осознания, что Алорна попросту отравила ее, заставила мучаться. Но за что, зачем? - Не вздорили мы.
- Месть за мать и за отца. Мне не нужно было оставлять ее в живых, но она была ребенком, и я по глупой мягкости своей ее не уничтожил. Зря.
- Нет, я не верю, что дело только в ней. Я чувствую, есть и еще что-то.
- Что?
- Не сердись - любовь. Я не могу забыть…
- Не надо! - отрезал Рэй, отодвинулся от дочери, к окну ушел.
- Ты обещал!
- Не стоит даже вспоминать! Все изменилось - ты наследница Флэта! Твой муж станет соправителем пусть и фиктивным! И допустить раба и чужеземца, слабого, трусливого невежественного червя к трону?!
Эя пошатнулась. Резко навалилась слабость и стало больно душе, захотелось крикнуть: отчего какие-то условности, политика и ранги встают меж теми кто любит и любим?! И почему она должна мириться с разлукой? Думать о Семене, а замуж выходить за Монти? За чем? За что? И отчего он слаб, и в чем он трус?
Да. Да! Пусть раб, пусть слаб, но и такой он мил ей. И все равно гоним иль ненавидим, любим ли почитаем - он есть он. А остальное пыль и тлен, труха обмана.
- Мне все равно, какой он - главное он есть…
- Ты слепа. Он тебя забыл. И ты забудь. Где твоя гордость дочь? Он канно. Тэн и трус. Он не пошел с тобой, не защитил, не удержал. Он не мужчина! И мысли он твоей не стоит.
- Не правда, он не мог забыть. Он выбрал сам меня, он…
- Тля! Я не желаю засорять эфир не мыслями о нем ни словами! Не знаю, чем он взял тебя, возможно трусостью и варварством манер, а может, сказки матери твоей сыграли шутку? Но ты флэтонка! Ты Лоан! И позволять унизить себя вздорной привязанностью к канно? Страдать? Из-за кого? Недоразумения что существует ни понимая, ни зачем, ни отчего! Пыль под ногами, вот что он. И это муж сейти? Опора трону?! И где же уважение к семье к себе, где долг перед планетой?!
Фея не устояла на ногах, осела на пол и вдруг не захотела встать. Ей стало все равно на трон, на жизнь, на Флэт и на отца. Да, стыдно, да бесчестно, малодушно, но смысл воевать с тем, что в ней сильнее долга дочернего и гражданского живет? И с этим не побороться, как и с окроном, они вдвоем добьют ее. Быстрей бы…
- Эя?!
Она уже не слышала - ушла. В тумане две фигуры плыли силуэтом теней: одна черна как ночь, другая свет приглушенный, но теплый, мягкий. Семен - не видела, но сразу же признала, вторую не смогла узнать, как не старалась. Чуяла лишь и боялась угадать. Отец ей отчего-то грезился в ней - и в том был страх. Нет хуже выбора меж родным и милым. Как распилить себя, чтобы в равной доле им достаться, не мучиться, не мучить?
Рэй поднял дочь с пола и уложил в постель. Тревожно хмурясь, прикоснулся к ее лбу - прохладный и испарина. Совсем плохо. Что же делать?
И вызвал кафиров и Монторриона. Жених? Так пусть займется делом! Пусть выбьет образ дикаря из головы и сердца своей невесты! И Модраш с ним - Рэйсли позволит ему все, что для того понадобится. Лишь бы толк был.
Не трон, а дочь заботила его, и оттого коробило сегюр. Он не привык настолько зависеть от обстоятельств, поддаваться эмоциям, но сил справиться с ними у него не хватало. Впервые, пожалуй, Рэйсли почувствовал настоящую душевную боль и поразился тому, как быстро и крепко она завладевает разумом, как сильно бьет и давит. Вот она, настоящая угроза личности, угроза будущему династии Лоан и Флэту - последствие влияние и-цы землянки. Он стал чувствителен, раним. А уязвимость императора - уязвимость подданных - уязвимость всей планеты.
Как только Эйфия выздоровеет или…умрет… Ни одного земного тэн сегюр не оставит на планете. Они опасны, в этом уже нет сомнений. Пусть варятся в своем болоте, а Флэту и цигрунов хватит. Рэнни позаботится.
Ссора с капитаном уже на следующий день вылилась в серьезную распрю. Констант и Рукихан кинули в лицо друг друга нешуточные оскорбления и они нуждались в сатисфакции. Но если юнец сейти мог требовать удовлетворения, то старый вояка не мог даже ответить, как подобает мужчине и требует задетая гордость флэтонца и капитана.
В итоге были вызваны кэн Диган и почти поправившийся Лоундэйн, чтобы решить, как аккуратно восстановить честь капитана и при этом удовлетворить задетую гордость наследника империи. Посовещавшись мужчины пришли к выводу, что с каждой стороны стоит выставить бойца и те выяснят за своих господ кто прав а кто виноват, кому унижаться извинениями, а кому удовлетвориться ими. Понятно мысль о цонхоях пришла Лоундэйну, который лично познакомился с мастерством нового тэн сейти. У Рукихана же не было шанса противиться решению, потому что агнолик тонко и хитро подвел к озвучиванию своего решения Дигана, который был уверен, что эта гениальная мысль пришла в голову лишь ему. Что и говорить, воины Модраш коварны и в достижении своих целей на благо господина нет им равных.
Бой был назначен на предобеденное время. Со стороны Рукихана выставлялся степцерец, гибкий и умелый боец, имевший немало побед за спиной. Со стороны Константа понятно шел землянин.
Констант лично пришел за Горцем. Навис над мужчиной с отстраненно надменным видом и приказал:
- Поднимайся. Тебя ждет победа в бою.
Колмогорцев убрал руку со лба, внимательно посмотрел на парня:
- Как-нибудь обойдусь без победы и без боя соответственно.
- У тебя нет выбора. Ты тэн и обязан исполнять приказ господина.
- А господин это ты? - усмехнулся мужчина, окинув уничтожающим взглядом юнца.
- Ты должен встать, когда разговариваешь с хозяином!
- Никому я ничего не должен, - процедил Семен, прерывая бравурную мазурку речи глупого мальчишки, возомнившего себя центром вселенной, не меньше.
Констант, не обратив внимание на вздор высказанного тэн, кивнул роботехам - выводите. Те подхватили Семена и выволокли из каюты в коридор.
- Здорово, - разозлился мужчина. - Это простое человеческое спасибо за помощь? Сначала угрожаешь расправой, теперь применяешь силу и пытаешься заставить драться с кем-то. Не мечтай. После всего я и пальцем ради тебя не пошевелю, - предупредил парня Колмогорцев.
- Куда ты денешься, - уверенный в своем, заявил Констант, гордо шагая рядом с рабом. - И запомни - ты должен победить.
- Угу. Обязательно, - не скрыл сарказма Семен и глянул на сейти так, что любой бы понял, что ждать хорошего от Колмогорцева не стоит.
Но Лоан был слишком самоуверен и еще ни разу не встречался с такими упрямцами как Семен, поэтому проигнорировал его взгляд, приписав его вздорности характера землянина. Тот же стиснул зубы и мысленно спросил у Феи: за что ж ее такой родней наградили? И как при таком братике и папаше она наивность и чистоту с простотой приобрела и сохранила? Нонсенс просто.
