Морис Дантек - Вавилонские младенцы

Тороп снова переключил внимание на сидевших напротив.

Чуть дальше за их спинами тихо урчала черная машина. Ее экран озарял какой-то электронный мираж, освещенный синими всполохами.

Двое собеседников Торопа были совершенно непохожи друг на друга. Даркандье излучал скорбную, горькую ауру, омраченную неведомым для Торопа опытом прошлого или заботами настоящего. Эдакий черный Христос. Данцик напоминал сгусток самопроизвольно вырабатываемой ядерной энергии. Он был воплощением неистощимой силы и железной воли. Тем не менее натренированный взгляд Торопа обнаружил в нем некую тень, трещину, грусть, запрятанную глубоко под многотонной броней.

У них была только одна общая черта. Золотистый загар. Свидетельство длительного пребывания в открытом море. Примета здорового человека, резко дисгармонировавшая с этим больным миром.

Данцик издал нечто похожее на вздох. Казалось, он целиком сосредоточился на какой-то проблеме. Взгляд его на мгновение потерялся где-то внутри него самого.

— Я хотел бы начать с самого начала. Однако сейчас это невозможно, поскольку эта история представляет собой переплетение нескольких причинно-следственных цепочек. Я постараюсь обозначить ее основные пункты. Пожалуй, лучше всего начать с элемента, который собрал нас всех здесь, — я имею в виду Мари Зорн.

— Действительно, отличное начало. Какую же ценность представляет собой эта девушка для вас?

— Не думайте об этом, — ответил Даркандье. — Важно лишь то, что позволит нам быстро приступить к эксперименту.

Тороп поморщился.

Данцик жестом выразил упрек в адрес Даркандье и попытался успокоить собеседников:

— Артур немного резковат. Нельзя сказать, что он страдает от избытка вежливости и умения общаться с людьми. Но он — талантливый исследователь. Именно под его руководством вам предстоит осуществить эксперимент.

— Что за эксперимент? — почти выкрикнул Тороп.

— Вы правы, лучше начнем именно с этого.

Данцик задумался на мгновение, посмотрел на Даркандье и решил, что все сам объяснит Торопу.

Он посмотрел на него и сказал:

— Вы поможете нам отыскать Мари Зорн.

— Вы смеетесь? Я потерял связь с ней в ту ночь, когда произошла бойня. С тех пор прошло уже почти две недели.

Данцик улыбнулся:

— Нам это известно. Но это не имеет или почти не имеет значения. Два дня или даже две недели, этого достаточно, не так ли?

Он посмотрел на высокого типа в черном, с седоватой бородкой. Тот процедил что-то вроде:

— … учитывая корреляционный анализ таких параметров, как расстояние и объективная длительность контакта… думаю, хватит и двух месяцев…

Кипя от негодования, Тороп громко выдохнул:

— Да объясните же мне, черт побери!

Данцик сказал:

— О'кей. Во-первых, вы сейчас примете один препарат. Во-вторых, ваш мозг подключат к этой машине — к компьютеру под названием нейроматрица. В-третьих, благодаря этому, вы отыщете Мари Зорн.

Тороп чуть не подавился. Он не мог отвести взгляд от экрана, на котором переливались цветные всполохи.

— Вы шутите?!

— По-вашему, я похож на шутника?

По взгляду искрящихся голубых глаз Данцика и сумрачному, горящему черным пламенем взгляду Даркандье Тороп понял, что они говорят всерьез.

Он долго молчал. Его собеседники невозмутимо ждали, когда он переварит информацию. Тороп понимал, что спорить не приходится, и ответил:

— Согласен. Почему я?..

— Именно это я только что вам объяснял. Сколько времени вы провели рядом с ней?

Тороп мысленно подсчитал.

— С Мари? Я… Мы провели с ней в Монреале почти шесть недель. И еще неделю в Казахстане.

— Вы находились рядом каждый день?

— Здесь, в Монреале, каждый день. Каждую ночь. Круглосуточно.

— И, как вы утверждаете, потеряли с ней связь примерно две недели назад… Артур?

— Об этом я и говорил. Остаточная мыслесвязь, пригодная к использованию, — это уравнение второй степени, которое использует в качестве коэффициентов объективную длительность контакта между двумя индивидуумами, а также соотношение расстояния между ними и времени, которое они провели отдельно друг от друга. Согласно моим расчетам и исходя из того, что вы мне говорите, мыслесвязь между вами будет действовать приблизительно два месяца.

— Господин Тороп, — произнес Данцик, — ваши воспоминания свежи как огурчики.

— Это единственная причина? Тот факт, что я общался с ней недавно, причем в течение достаточно длительного периода, и потерял ее из виду не так много дней назад?

— Это принципиально важная причина, которая определяет все остальное. Да.

— И все получится благодаря вашему препарату?

— Благодаря Джо-Джейн.

— Джо-Джейн?

Данцик поднял вверх большой палец и кивнул в сторону машины:

— Компьютер. Искусственный интеллект нового типа. Шизоматрица. Она была хорошо знакома с Мари Зорн. Сначала мы отыскали девушку сами с помощью машины. Но в этом-то и заключается суть проблемы, с которой мы столкнулись, господин Тороп. Чем больше времени проходит, тем сильнее сокращается полезная активность нашей памяти. Это верно и для мозга нейроматрицы.

Торопу предстояло принять препарат — чрезвычайно мощный галлюциноген. Ему облепят голову электродами, подключат к искусственному интеллекту, и он словит самый крутой кайф в своей жизни — в процессе ментального поиска шизофренички, которая перевозит каких-то генно-модифицированных животных по заказу секты сумасшедших. Сначала он должен был получить за свою работу пять, десять и, наконец, двадцать тысяч долларов, а теперь не получит ничего. Толпа вопросов уже выстроилась в очередь, препираясь разными голосами внутри его головы. Тороп с трудом выбрал один из них.

— Что вам известно о нынешнем состоянии Мари Зорн?

Данцик и Даркандье быстро переглянулись.

— Поясните вашу мысль, — бросил Данцик.

— О ее состоянии. Я говорю о биологическом состоянии.

— Биологическом? — перешел в наступление Даркандье. — Вы наверняка имеете в виду состояние психики?

— Нет, — холодно парировал Тороп. — Именно о биологическом. А… вижу, вы не знаете…

— Что вы хотите сказать? — сухо спросил Данцик.

— Да, что вы хотите сказать? — подхватил Даркандье.

— Я хочу сказать, что Мари таскает в себе какой-то вирус. А мое задание заключалось в том, чтобы обеспечить сопровождение этого вируса до территории Северной Америки.

— Вирус? Вы уверены?

— О чем вы говорите?

— Я был заражен, так что знаю, о чем говорю. И я полагаю, что все случившееся — бойня и все прочее — вызвано действием этого проклятого вируса.

Даркандье нахмурился. Казалось, он обдумывает ситуацию на пределе своих возможностей, как компьютер, которому не хватает оперативной памяти. Данцик ничего не говорил. Он сидел неподвижно и хранил молчание.

В конце концов Даркандье заговорил:

— Опишите симптомы.

Тороп рассмеялся:

— Симптомы? Конечно. Я встретился с приятелем, умершим десять лет назад, и всласть поболтал с ним на проезжей части улицы. Наблюдал, как сон, увиденный предыдущей ночью, становится реальностью. Другие люди, судя по всему, погибли из-за различных форм параноидального психоза. Ну, а меня, так сказать, спасло то обстоятельство, что паранойя — моя вторая сущность.

Даркандье надул губы, вероятно соглашаясь с последним мнением. При этом он издал какой-то неопределенный звук, что-то вроде «ммм, ммм».

— Что, МММ… МММ?..

— Я действительно считаю, что с Мари, а следовательно, и с вами произошло нечто совершенно удивительное, но не думаю, что вы правильно установили причину этого явления.

— Как это?

— Вирус. По моему мнению, в данном случае речь не идет об упомянутом вами «грузе», иначе это было бы чудесным совпадением. И без сомнения, катастрофическим по своим последствиям.

— Объясните, черт возьми.

— Скажем так: существует высокая доля вероятности того, что Мари сумела развить некоторые из своих способностей выше пределов, которые нам представлялись возможными.

— Вы можете выражаться понятно, хотя бы на этот раз?

Даркандье смерил Торопа сердитым взглядом. В глазах психиатра сверкали черные молнии.

— Тот вирус, о котором вы нам сказали. Мари научилась пользоваться им.

— Что вы плетете?

Данцик фыркнул:

— Я же говорил тебе, Артур. Сначала нужно все ему объяснить, иначе он не сумеет ни понять, ни оценить положение дел с учетом дальнейшей перспективы.

Тороп усмехнулся:

— Что бы вы мне ни объясняли, остается один очевидный факт. Мари таскает в себе не только вирус, но и кое-что еще. Нечто, что производит этот вирус.

— И что же это, если не ее собственный мозг, господин Тороп? Я сейчас объясню вам, почему это так. Или, скорее, каким образом это происходит.