Переполох - Том Торк

— Лишь за тем, чтобы непременно его спасти!

Вновь зашипела толпа. Не любят они, когда кто-то делает что-то для другого.

— Вот, значит, как заговорила ты! Не станем помогать тебе мы!

— Как же! Измените себе? Разве можно человеку совет честной не дать? — неискренне изумилась Анастасия, пристально рассматривая толпу. Те, кто смотрел на неё, потупили головы вниз, вновь начав шептаться.

— Противоречива ты! — заговорил один мужчина, непременно поправляющий собственный смокинг, — не место тебе среди нас. Отправляйся на север, прочь от здешних мест, а как выйдешь, поверни на запад и попадёшь куда надо!

Толпа пошепталась, тихо-тихо посмеялась да закивала головами в знак согласия. Врут «Падшие Боги», им всё для потехи, ибо любят они понаблюдать за чужими неуспехами. А раз так, то стоит, в таком случае, сделать всё, как эти существа говорят, но наоборот. Пойти на юг, а после на восток. Словом, не мешкая, Анастасия отправилась этим путём, под общий хохот и крики: «не туда!».

Вечный сон

«Какой ключ лежит

За пределом сознанья?

Где тот путь, лимит?

Надо ли?

Должно ли?

И коль лестен ответ,

То чей там высечен завет?

Долго ли Бог иль Человек

Сможет вглубь идти?

Бездна ведь спрячет навек –

Нечто срежет дух — не ползти», — говорил Пётр Эрсте, сидя на берегу Бездонного Озера.

Были у этого юноши, собравшего подле себя несколько ребят, сохранивших кое-как остатки сознания, цепляясь, по всей видимости, за Созидание и Творение друг друга, некоторые особенные планы на всю сложившуюся ситуацию. Во-первых, он не просто догадывался, а знал, что есть кто-то или что-то, меняющее всё вокруг по мановению руки. Во-вторых, Пётр Эрсте понимал, что этот кто-то или что-то прибудет по его душу, ведь прежде только он мог и менял мирозданье вокруг. Следовательно, было бы крайне неверно не начать что-либо делать.

Сперва был созван круг единомышленников, как среди пиратов, так и защитников (несмотря на то, что первые достаточно скоро покинули ряды и из-за недееспособности, и из-за скуки и непонимания). Далее процессия отправилась к Бездонному Озеру, ибо оно, даже пересохнув, продолжало иметь некоторые «магические» свойства: в частности, там по неведомым причинам пробуждалась противоположность, Нечто (хотя, однако, стоит признать, что это не более, чем вымысел, потому как руины древней подозёрной цивилизации влияли на всех по-разному. Тем не менее, как всякий заклятый атеист не может отказаться от веры во что-либо, так и Пётр Эрсте не мог отбросить суеверие). Там же, на гальке, выстроили укрепления (сложили несколько брёвен друг на друга) и принялись ждать неведомо что. Разведчики, которых в начале отправляли пачками, не возвращались, запасов пищи, как и воды не осталось вовсе. От этого немногие глупцы злились, заражая остальных протестными идеями.

Однако вся эта, безусловно, прискорбная, и даже плачевная, ситуация нисколько не заботила вожака. Он стоял во Тьме и вдыхал холодный воздух познанья — словом, ждал. И дождался: чума, наконец, добралась до его убежища, что очень порадовало его, ибо план, таённый с первого выхода за пределы комнаты, мог стать явью.

Анастасия не пряталась, в этом не было нужды: никто ей не препятствовал и не пытался мешать. Все только смотрели, как она приближалась к Петру Эрсте, вставшему для приветствия да молчали.

— Мы, поверьте, ждали Вас, — располагающе-благоговейно улыбнулся вожак, — но постойте-постойте, перед тем как сделать то, за чем Вы прибыли сюда, — Анастасия покорно остановилась, в шагах трёх-четырёх. — выслушайте мою теорию, прошу.

Безусловно, Вы так же, как и все мы здесь ответили на начальный вопрос, вышли за пределы комнаты. Не ошибусь, если скажу, что Вы, как и я сейчас, находитесь во Тьме, Нечто. Но задавались ли Вы вопросом о том, что лежит за пределами пределов? Быть может, именно там находится не один ответ на все вопросы, а по миллиону ответов на один вопрос? Быть может, там всё истинно, а мы лишь довольствуемся сладкой ложью? Быть может, мы всё ещё спим?

Но знаю, что Вы скажете, наверное: «как можно! Туда ходить не нужно!». Да, многие гибли, заходя всё глубже во Тьму. Безусловно, душит и убивает Нечто. Там его владения, стихия. Но разве кто-то пробовал с Нечто объединиться? Ведь вместе сподручней, не так ли? Иначе зачем нужны ключи, коль нет дверей от них?

Мы с Вами двинемся дальше. Туда, куда не заглядывал ни один Человек и ни один Бог! — Пётр Эрсте стал подходить ближе к Анастасии, та не шевелилась, знала, что собирается он сделать, однако ж не смела и мысли допустить о сопротивлении, — Земли те, мне думается, откроют всё новое, вечное и бесконечное! Столько всего нужно сделать! Ну-с? Право, чего ждать? — восторженно, с быстро бьющимся сердцем проговорил он и, серпообразный нож достав, одним движеньем убил Анастасию, перерезав ей горло.

Солнце погасло. А мужичок в соломенной шляпе был тут как тут. Смотрел, улыбался, торжествовал.

Явление Нечто

«Что лежит за пределами сознания?»

После Побоища

«Погасло солнце –

Погибло сознанье,

Померкло лонце –

Восстало изгнанье.

Мирозданью конец –

«Гаргес» горит!

В одиночестве малец –

Голод морит…

Засияли изломы,

Не огнём правосудия

Зажглись аксиомы –

Разногласие сутия!

Погибнуть –

Сгореть.

Воздвигнуть –

Мереть.

Только глаза не закрывай,

Знаешь — что случится.

Грань осознанья не зарывай,

Помни — нужно грузиться», — раздавался во Тьме голос одинокий враспев.

Пётр Эрсте погиб. Он не смог зайти глубже во Тьму, постигнуть предел пределов. Напротив, открыв дверь Нечто и никого по ту сторону не обнаружив, он оказался не в желанной и привычной Бездне, а в той же комнате, зеркальной его собственной. Но стоило ему только более пристально оглядеться, как на третьем стуке погибающего сердца, дверь захлопнулась. «Обманули!», — пронеслось у него в голове, — «Обман! Всюду ложь! Всё ложь!». От монстрючей паники Пётр Эрсте стал биться и стучать в навеки закрытую дверь. «Пустите! Пустите меня!», — кричал он, но тщетно — больше не было существа, способного открыть тому путь к осознанию. Тогда, тяжело дышащий агнец, бросился к окну, но и ставни, и стекло как будто окаменели и застыли — больше не смогут они открыться, хозяин тех мест убит, а значит, и мир его разрушен и забыт. Не могло спасти и удобное кресло — не было его в комнате. Да и не могло оно помочь, некому было шептать