Копье Судьбы - Валерий Игоревич Иванов
– Ведите его на заставу, ребята, – кивнул Скороходченко на черного археолога, свистнул овчарке и пошел вниз по склону.
Смуглолицый и верзила повели Скворцова вслед за егерем.
– Че-то я проголодался, – белобрысый Виталя подложил в мангал сухие ветки, полил их горючкой, и вскоре на чаире затрещал костер.
Парни принялись доставать еду из рюкзаков и накрывать на стол, за которым всего полчаса назад завтракали Скворцов и Даша. Она лихорадочно соображала. Что делать? Рассказать этому «красавчику X» про поиски погибшей партизанки? Надо отозвать его в сторонку и постараться все объяснить.
Виталя разливал по пластиковым стаканчикам водку.
От раскопа вернулся веснушчатый паренек с соломенным чубом, в руках у него был пакет со сломанными костями.
– Вот над чем надругался ваш друг-мародер! – с упреком сказал он Даше. – Останки павших надо «поднимать» осторожно, а вы их все переломали!
– Он мне не друг, – ответила она. – Случайный попутчик.
У нее горело лицо от вранья и соленого пота.
– Девушка не копала! – «заступился» «парень X», обнял ее за плечи и заглянул в вырез майки. Даша неловко высвободилась.
– Хватит водку греть! – сказал Виталя. – Помянем павших.
Группа поднялась с пластиковыми стаканчиками в руках.
«Парень Икс» заставил и Дашу взять стаканчик.
– За знакомство. Меня Димой зовут.
Они чокнулись.
– За дедов наших!
– Светлая им память.
– Ну, давайте…
– Аж мурашки по коже, – крякнул веснушчатый паренек, показав предплечье, на котором вздыбились волоски. – У меня всегда так от теплой водки…
– Ты чего не пьешь? – посмотрел на Дашу Капранов.
Даша показала стаканчик.
– Я выпила…
– До дна!
– Мне много…
– Давай-давай, за упокой тех душ, что вы здесь потревожили.
Даша допила теплую водку, поперхнулась и закашлялась. Дмитрий раскрутил крышечку на бутылке минералки, дал ей запить. Глотая колючую воду, Даша заметила, как Виталя подмигнул приятелям и подпер языком щеку изнутри. Другой выразительно показал растопыренными ладонями, «какие у нее буфера».
Низко пролетел вертолет. Парни замахали ему руками.
– Мне надо с тобой поговорить, – сквозь грохот винтов крикнула Даша на ухо Дмитрию. Он кивнул на палатку.
– Иди, я сейчас приду.
ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ДЕПАРТАМЕНТ ФСБ
Николай Кондратьевич Святной оказался крепким стариком с седыми бровями и крашенными в черный цвет поредевшими на темени волосами. Одет он был в добротный, но поношенный костюм и растоптанные туфли, при ходьбе опирался на палочку.
– Чай, кофе, чего покрепче, а, Николай Кондратьевич? – спросил Огуренков, усаживая гостя в кресло.
– Благодарю, ничего не надо, готов к труду и обороне, – улыбнулся ветеран крепкими, желтоватыми от курения зубами.
– Николай Кондратьевич, вы работали в отделе «Р». Не могли бы вы вкратце рассказать об истории отдела, о его специфике, о том, чем он занимался.
С чувством собственного достоинства, ветеран начал рассказ.
– Отдел «Р» был создан в НКВД в 1923 году, товарищ генерал. Занимался поисками магических артефактов, потому и получил литеру «Р», что значило «реликвии и раритеты». Во время войны боевая группа «Р» противостояла особому отряду СС из оккультного ордена «Аненербе», который тоже занимался поисками реликвий. Это была ожесточенная тайная война, в ходе которой погибло много наших боевых товарищей. Отдел курировал лично товарищ Сталин, затем Хрущев, а при Брежневе нами занимался напрямую Андропов. Горбачеву было уже не до отдела «Р», он вообще панически боялся спецслужб. Ну, а Ельцин с Бакатиным отдел вообще ликвидировали.
– Вы не могли бы помочь нам в поисках некоторых документов?
– Конечно, товарищ генерал. Каких именно?
– Не встречались ли вам материалы операции, в которой упоминалось бы кодовое название «Шекспир»? Крым. 1942 год. В ней участвовал майор Буран, если вам что-то говорит это имя.
Святной поджал губы, глянул настороженно поверх очков.
– Откуда вам стало известно про эту операцию, товарищ генерал?
– Поступил запрос сверху, – Огуренков поднял глаза к потолку, – нужно срочно найти материалы, а в вашем отделе еще конь не валялся.
– Конечно, мне известно, где находится дело «Шекспира». И майора Бурана я лично знал.
– Так в чем же дело? Может быть, пройдем прямо туда, и вы укажете, где замурован вход в ваш мистический отдел?
– Отчего же не пройти? Пойдемте, укажу, – ветеран поднялся, опираясь на палочку.
Отдел «Р» располагался в законсервированной штольне. Вход перегораживала стальная дверь, покрытая слоем пыли. Святной вставил пять ключей в отверстия, находящиеся по четырем краям стальной двери и в ее центре. Пятеро сотрудников одновременно трижды повернули ключи. В стальной утробе что-то застрекотало, как в механизме часов с боем, затем раздались слабые щелчки. Когда створки медленно растворились, генерала поразила их массивность – не менее двух метров в толщину. Такая дверь и ядерный удар выдержит.
– Можно заходить, – сказал Святной, – только вам одному, товарищ генерал, свита ваша пускай тут останется.
Тяжело проползли и закрылись створки. Святной задвинул внутренние засовы, поднял рубильник, включив в тоннеле потолочные лампы, убранные в сетчатые стеклянные колпаки, и, припадая на палочку, пошел по коридору.
– Это и есть таинственный отдел «Р» ФСБ? – спросил генерал, осматривая штольню.
Святной поправил его.
– Это отдел не ФСБ, а НКВД.
– Разница в аббревиатурах не так уж существенна.
– Очень даже существенна! – сварливо заметил Святной. – ФСБ! Кто это название только придумал. Собачку так кликают на улице, а не называют самое грозное учреждение державы. – Ветеран сжал и поднял кулак. – ВЧК! Что слышите?
Валентину Григорьевичу послышалось клацание нагана.
Святной потряс мосластым кулаком.
– НКВД! ОГПУ! Одно это сочетание звуков запугивало врагов! КГБ уже послабее звучало, ну, а ФСБ… – старик махнул рукой. – Переименовать наше учреждение, тогда будет толк.
Черные многожильные кабели тянулись по стенам, волнообразно поднимаясь и опускаясь над рубильниками и ящиками учета. Хозяйство было старое, запыленное, но добротное, четко пронумерованное.
Святной подобрал ключ из связки, открыл дверь в конце тоннеля, включил свет.
– Входите, товарищ генерал.
– Огуренков вошел.
Сзади с оглушительным грохотом что-то рухнуло.
Генерал резко обернулся.
Его и Святного разделяла решетка, упавшая из потолка по полозьям, проложенным в торцах дверного проема. Старый чекист снял очки и с резким звуком захлопнул их в очечник. Он смотрел на генерала с любопытством, как на обезьяну в клетке. По крайней мере, так показалось Валентину Григорьевичу, который сказал, поежившись.
– Совсем у тебя старое хозяйство. Она ж могла нас, как гильотина, по шеям рубануть.
– Никак нет, – странным голосом отозвался Святной. – Двери в полном порядке..
– Как ее открыть? – генерал взял решетку на грудь в полуприсяде.
Он регулярно качал «железо» в зале и был уверен, что легко поднимет вес. Но не тут-то было, решетка стояла, не шелохнувшись.
– Зря стараетесь,
