Сны с метеорита - Ними Мереойнен
Я не стал ничего выспрашивать у нее. На меня напала депрессия и тоска. Все казалось как-то просто. Стояла передо мной обычная девушка. Ни что в ней не выдавало кто она на самом деле. И если я снова буду на метеорите, все вряд ли будет отличаться от планеты. Тогда и смысла туда идти. Или лететь. Или что там будет. В общем этом бессмыслица. Я был огорчён. В этой ситуации проснулся эгоист. Я не хотел ничего делать, если ничего не получу. Как только я не представлял метеорит и обитателя… И этого всего точно не будет. Да, о том, что скоро будет конец света, я вообще не беспокоился. Это выше моего понимая было.
Мой мозг зацепился за обыденность, которая меня ждёт. Когда была интрига, мозг пытался понять происходящее. Пытался как-то это осознать. Но теперь этого делать не нужно. А мозг такая штука, ему только дай волю, будет отдыхать хоть до конца жизни. Меня же это и раздражало. Возможно какая-то часть мозга ленивая и влиятельная. А какая-то часть бунтарка. Вот бунтарка сейчас и злилась. У меня даже в животе заболело от такого облома. А моя гостья мне все что-то рассказывала и рассказывала. Я так и представлял как она будет разговаривать со мной как с умственно отсталым. От этих мыслей я закипал. Как закипал когда видел, что Пиндосия в чем-то лучше Россиюшки. Ну такой, типичный диванный патриот. И вот, мой узкий ум сейчас бунтовал.
Я остановил мысли и разговоры гостьи. Сказал, что мне было интересно поболтать. Но пора бы уже оставить меня. Позволить мне доспать. Завтра мне ещё нужно было идти в дальний путь. Тогда еще не задумывался, что поход мой стал бесполезный. Я уже вышел из того состояния. Точнее меня вытащили. За ногу вытащили.
Гостья хлопнула себя по коленям и начала вставать. На тот момент она сидела на краю старого углового дивана. Сказала мне, что все понимает. Не хочет приносить мне неудобства. И без проблем покинет помещение. Я спросил у нее каким образом она попадет на метеорит. Она сказала, что просто покинет тело. Я уже хотел спросить что мне делать с трупом. Но она сказала, что это была шутка. Она сейчас пойдет ещё походит по нашей планете. К этой части разговора мы были уже у калитки. Я шагнул вперёд, чтобы открыть замок. «Будто она не сообразит» подумал я, но все равно открыл ей дверь. И в тот момент когда она проходила мимо меня за калитку, она рассказывала что ей не хочется обратно. Там скучно и одиноко.
Во мне что-то ёкнуло. Но останавливать ее я не стал. В этом весь я. Я всегда избавился от тех, кто меня может вывести из зоны комфорта. Избавлялся, потом очень жалел. О чем-то жалеть, это мое обычное времяпровождение. Хобби. Никак повзрослеть не могу… Она ушла. Я вернулся домой, где меня разбудили. Зашёл на кухню. Сел и начал пить холодный кофе со свернушимся молоком. Час наверно сидел. Смотрел в одну точку. В голове было пусто. Потом пошел спать. Уже тогда я начал жалеть о произошедшем.
На следующий день я себя назвал всеми плохими словами , что существуют в русском языке. Пару раз плакал, когда слишком сильно накручивал себя. Окончательно есть перестал. По ночам, с закрытыми глазами, мысленно звал жителя метеорита. Все было без толку. В итоге пришел в решению, что я просто струсил. И просрал возможность о которой мечтает каждый учёный. И наверно каждый третий человек на Земле.
Так и занимался самоистязанием. Пока в один день не нашел записку под подушкой. Там было написано следующее:
«Ложись сегодня пораньше.
Твой друг с метеорита.»
