Светлана Тулина - Мяугав
— А… у вас? Извини, что спрашиваю, но… у вас свадьбы что, не такие?
Ксант представил себе десяток ополоумевших от гормонов соплеменников, с высунутыми языками нарезающих круги вокруг какой-нибудь из Старых Леди. И содрогнулся.
— Нет, — ответил он осторожно, тщательно подбирая слова. В конце концов, она просто маленькая глупая сучка, она не виновата в том, что ничего не понимает. — У нас выбирает… кот. Видишь ли, кошке… ей, как правило, все равно кто. Поэтому именно кот решает, будет ли он именно с этой кошкой. Или другую подождет.
— Что, на самом деле? — У нее обиженно вытянулось личико. — А я думала, что наставник врет… Как же это может быть, чтобы совсем все равно? Не представляю… Ужас какой! А если вдруг никто не захочет? Или сразу двое?! Тогда что, она сразу с обоими, что ли?!
— Это опять же решают коты. Иногда дерутся, иногда договариваются. Но недолго — кошки ждать… не любят. Бывает, что и оба становятся мужьями на какой-то срок. А что, если они друзья и их это вполне устраивает — кому какое дело?
— Жуть какая!
Она прижала ладошки к щекам. Что-то непохоже по ее восторженной мордахе, что ее так уж испугали кошачьи нравы. Или это свойственно всем правильным песикам — так восторгаться всем, что ужасает? Только вот братишка ее, помнится, что-то не очень-то восторгался…
— У нас рассказывали историю о Леди-Кошке и трех ее Кронпринцах, но я всегда думала, что это просто сказка…
Она снова каким-то неведомым образом оказалась рядом. Ведь вроде же не двигалась — и вот, почти вплотную. На этот раз Ксант не стал отодвигаться — летом сумерки короткие, а ночи холодные. Вот и сейчас вечерняя прохлада уже вступала в свои права, утепляться же, сползая в сквот в присутствии… хм… было как-то не очень. А у нее горячее тело. Если перейти на ночное зрение — наверняка будет пылать, что твой костер. Горячая гладкая кожа… Это приятно.
Мвау!
— Ну почему же… Я был с ней знаком, хотя и не очень близко. Она умерла всего два сезона назад. Сильная женщина…
Он слегка потерся ухом о ее горячее плечо. Но мурлыкать не стал — обойдется. Хотя и… приятно.
Ну и что такого? Ну и подумаешь!
Просто приятно в холодных сумерках прижаться боком к такому горячему телу. Просто слишком давно… почти двухсезонный траур — пожалуй, этого вполне достаточно даже для такой неординарной личности, как Миу. И так уже все хихикают втихаря…
— А ты хороший. — В голосе истовая убежденность.
Ню-ню. Забавно слышать такое от сучки. И даже немного — вот ведь странно! — приятно. Так же приятно, как холодным вечером прижиматься к ее, пусть даже и костляво-нескладному, но такому горячему, боку. Голос у нее приятный, а лица в темноте не видать. Вот и славно…
— Ты хороший и все-все-все понимаешь. Ты слушаешь, а не просто делаешь вид. А это такая редкость… Будь ты из наших — я бы, наверное, тебя выбрала.
Ур-рф…
Вот же… с-сучка!
Словно ведром холодной воды — да против шерсти, когда только-только в сквоте пригрелся да расслабился… Это хорошо еще, что у Ксанта выдержка из мореного какбыдуба, другой бы на его месте…
Короткая паника — она же просто ничего не понимает! Она же уверена, что комплимент ему отвесила, — а она и отвесила, по ихним сучьим законам. Нда. Увесистый такой комплимент, слышали бы ее Старые Матроны — вот бы обхихикались! Промолчать — обидится, а начнешь объяснять — обидится тем более. Вот же вляпался! Пригрелся у гладенького да тепленького, расслабился… и даже не отстраниться теперь — тогда уж точно обидится.
Она отстранилась сама. Можно даже сказать — отшатнулась. Попыталась заглянуть в лицо — встревоженно и напуганно:
— Я что-то не то сказала? Ты так напрягся… Извини, я совсем не хотела! Я думала — ты посмеешься! Извини! Пожалуйста! Я не хотела!!!
Ур-рф!
А объяснить, похоже, все-таки придется. Может, тогда она и обидится, но иначе — заизвиняет ведь до смерти!
— Послушай… я же объяснял тебе уже — у нас все иначе. Кошки не выбирают. Но даже не в этом дело…
— Да-да-да, я помню! — закивала она радостно, думая, что поняла основную проблему. Заулыбалась, в темноте сверкнули белые зубы. — Я потому и думала, что тебя развеселит, если я…
— У нас нет свора, — решительно перебил Ксант. — И связи, как правило, не длятся дольше Периода. Ну, четверть сезона от силы, да и то редко. Тебе наверняка наставники говорили, что коты не умеют любить, только трахаться… Ну так вот, это правда. Это не байки, это способ защиты, понимаешь? Никто из нас просто физически не способен на глубокие чувства — иначе мы бы все давно попереубивали друг друга. Кошку, ее ведь нельзя любить и оставаться при этом в здравом рассудке, понимаешь? Ею можно восхищаться, перед ней можно трепетать, ее можно опасаться или ненавидеть, но любить — упаси тебя Лоранты-Следователи! Нельзя любить шлюху, которой все равно с кем. Нельзя любить того, кто каждый сезон по два раза надолго уходит в сквот, причем уходит не телом, а разумом… О, они ужасно разумны и рациональны — в любое другое время, но когда наступает их пора… И наше счастье, что мы давно уже не относимся к ним серьезно. Правда, иногда случаются… атавизмы…
— Во-во. Наши кобели такие же! Вам хоть повезло, у вас дважды в сезон, а наши разумные Да верные только до свадьбы! А чьей — не важно, лишь бы поближе была. Стоит унюхать — и все. У них от любой, самой завалящей свадьбы просто напрочь рубку сносит. И как их любить — таких?!
Кажется, она снова пододвинулась. Хм. Это была не совсем та реакция, на которую Ксант рассчитывал. Может, следовало быть еще чуть пооткровеннее? Какое-то время он раздумывал, а она молчала. А потом вдруг спросила очень тихо:
— Как ее звали? Ну, эту, которую ты… атавизму твою? И что с ней случилось? Ведь случилось же что-то, да?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду…
Даже он сам слышал, насколько фальшиво это звучит. Фальшиво и жалко. Ознобом продернуло по позвоночнику. Ей неоткуда знать. И догадаться не с чего. Он ведь почти ничего не сказал, она не могла…
— Ты ведь тоже из этих, которые неправильные, правда? Я сразу поняла, когда ты заговорил про защиту и про то, что вы не умеете всерьез… У тебя стал такой уверенный голос! Вит тоже всегда говорит таким голосом, когда начинает врать… У нас говорят, что любопытство сгубило кошку, но я же не кошка. Значит, мне можно быть любопытной. Как ее звали?
— Не важно.
Ксант передернул плечами.
От воды явственно тянуло сыростью, наверное, именно от этого его все сильнее знобило. Конечно от этого, от чего же еще? Внезапный поворот темы перестал ему нравиться. Захотелось уйти. И он сам не понял, почему, вместо того чтобы встать и разом оставить неприятный разговор за спиной, вдруг сказал:
— Это было давно.
— Она… умерла?
Наверное, слух у собак настроен как-то иначе. Во-всяком случае, сам Ксант не слышал в своем голосе ничего особенного. Уйти, оборвав слишком странный и ставший чересчур откровенным разговор, хотелось все острее. Но почти так же остро — вот ведь странность! — хотелось продолжить опасную игру в вопросы и ответы. За последнее время он неплохо наловчился избегать таких игр — слишком уж высоки были ставки. Но сейчас-то ситуация несколько иная. Она — с другого берега, у нее совсем иные понятия о том, что правильно, а что нет. Она не отшатнется в ужасе, не покрутит пальцем у виска, не посмотрит с брезгливой жалостью, даже если узнает…
— Да. Давно. Еще в позапрошлом сезоне.
— А все-таки — как ее звали?
Ур-рф!
А она упрямая.
Ксант замешкался не больше чем на пару вдохов. Да ладно! Она все равно не общается ни с кем из правобережных. Это имя не скажет ей ни о чем. А значит, и врать незачем. А он так давно не доставлял себе удовольствия произносить его вслух, это короткое имя…
— Миу.
— Красивое имя… И ты до сих пор ее любишь?
О Лоранты, она же совсем щенок! И ей так хочется сказки. Извини, детка, но сказки сегодня не будет. А то ведь ты еще и счастливого конца потребуешь…
— Вряд ли.
— Ты был ей верен?
— Нет, конечно. У меня восемь признанных плановых котят только в последнем сезоне, и это не считая всякой мелочи. Верность — такая смешная штука… от нее никому никакого толку. Верность — это для вас. Вместо поводка и ошейника, чтобы удобнее управлять. А коты слишком любят свободу, чтобы быть такими… хм… верными.
Даже в темноте было видно, как разочарованно вытянулась ее мордашка. И она больше не делала попыток придвинуться ближе.
Вот так, девочка. Именно так. А чего ты ожидала от кота? Романтики?
Фан-та-зер-ка…
* * *— А вот эти, пожалуй, вполне перспективная пара.
— Которые?
— Зонд девять, третий экран. Те, что у водопада.
— Ну-ка, дай глянуть… Ничего себе! Ты в своем уме?! Они же с разных берегов! Ты на ауры посмотри!!!
