Тахира Мафи - Сломи меня (ЛП)

— Мы должны решить, куда мы направимся, — говорит он. — Мы не можем рисковать, и слишком долго оставаться на дороге. Я не уверен в том, как долго и насколько удачно я смогу проецировать свою способность. Моя энергия возвращается, но это происходит медленно. Она возвращается и снова иссякает. Сейчас я не могу на нее полагаться.

— Кроме того, нам нужно подумать о пропитании, — негромко говорит Йен.

— Да, я довольно голоден, — добавляет Джеймс.

Я сжимаю его плечи. Все мы до смерти голодны.

— Верно, — говорит Кенджи. — Ну, так есть у кого-нибудь идеи?

Все мы отвечаем ему молчанием.

— Ну же, ребята, — говорит он, — думайте. Любые укрытия, безопасные места… да что угодно, где вы когда-либо оказывались… место, которое некогда было безопасным…

— А что насчет нашего старого дома? — спрашивает Джеймс, оглядываясь по сторонам.

Я выпрямляюсь, удивленный тем, что я сам об этом не подумал.

— Точно… конечно же, — говорю я. — Хорошая идея, Джеймс, — я треплю его по волосам. — Это сработало бы.

Кенджи колотит кулаком по рулевому колесу.

— Да! — говорит он громко. — Хорошо. Превосходно. Идеально. Слава Богу.

— Но что, если они обнаружат нас? — спрашивает Лили. — Разве Уорнер не знал о том, где ты раньше жил?

— Да, — говорю я ей, — но, если они думают, что все из Омега Поинта мертвы, то они не станут думать о том, чтобы найти меня. Или любого из нас.

После моих слов в воздухе повисает мертвая тишина. Очевидную проблему, которую все пытались не замечать, стало невозможно игнорировать, и теперь никто из нас не знает, что сказать. Все мы смотрим в сторону Касла, надеясь на то, что он скажет, как нам следует поступить, но он ничего не говорит. Он смотрит прямо перед собой, в пустоту, словно его парализовало изнутри.

— Поехали, — тихо говорит Алиа. Она — единственная, кто отвечает мне, посылая добрую улыбку. Она нравится мне этим. — Мы должны как можно быстрее подыскать укрытие. И, может быть, найти для Джеймса какую-нибудь еду.

Я улыбаюсь ей в ответ. Меня очень тронуло то, что она упомянула Джеймса.

— Может, мы могли бы найти еду и для всех остальных, — вклинивается Йен, ворча. Я хмурюсь, но не могу винить его за это. Мой желудок уже тоже устроил несколько собственных протестов.

— У нас дома должно быть достаточно еды, — говорю я. — Все было оплачено до конца года, поэтому у нас будет все необходимое — вода, электричество, крыша над головой — но там будет тесно, и убежище это будет временным. В скором времени нам придется придумать долгосрочное решение для нашей проблемы.

— Звучит неплохо, — говорит мне Кенджи. Он разворачивается для того, чтобы посмотреть на всех остальных. — Все согласны?

В ответ слышится приглушенный шум голосов, свидетельствующих о согласии, и это — все, что нам в действительности нужно для того, чтобы тронуться с места и направиться в мой старый дом. Вернуться к началу.

Меня заполняет облегчение.

Я так благодарен за то, что могу отвезти Джеймса домой. Дать ему поспать в своей собственной постели. И, хотя я знаю, что мне никогда не стоит говорить это вслух, небольшая часть меня рада тому, что наше время в Омега Поинте подошло к концу.

Во всей этой ситуации имеется небольшой просвет, и суть его заключается в том, что Уорнер думает, что все мы мертвы. И, несмотря на то, что Джульетта есть у него сейчас, она не останется у него навсегда. Она будет в безопасности до тех пор, пока мы не найдем способ вызволить ее, и до того момента он не станет нас искать. Мы можем найти способ жить — подальше от всей этой жестокости и разрушений.

Кроме того, я устал сражаться. Я устал постоянно находиться в бегах, все время рисковать своей жизнью и постоянно переживать из-за Джеймса. Я просто хочу отправиться домой. Хочу заботиться о своем брате. И никогда, никогда, никогда больше я не хочу почувствовать то, что я чувствовал прошлым вечером.

Я не могу рисковать Джеймсом. Никогда больше.

Глава 13

Дороги практически полностью заброшены. Солнце высоко в небе, ветер резкий и холодный, и, несмотря на то что дождя больше нет, в воздухе ощущается запах снега. Мне кажется, что погода будет суровой.

Я еще крепче обнимаю Джеймса своими руками, вздрагивая из-за холодка, поднимающегося из глубины моего тела. Он снова заснул, спрятав свое маленькое личико в изгибе моей шеи. Я еще сильнее прижимаю его к своей груди.

Учитывая то, что оппозиционеры были уничтожены, у них нет особой — или вообще никакой — необходимости в наземных войсках.

Вероятно, сейчас они собирают тела, убирают беспорядок и приводят все в норму как можно скорее. Именно это мы всегда и делали.

Битва была необходима, но и устранить ее последствия не менее важно.

Уорнер обычно пользовался этим методом: мы никогда не должны были давать местным жителям времени на скорбь. Мы никогда не могли дать им возможность превратить своих любимых людей в мучеников. Нет. Было лучше, если смерти казалась как можно менее значимыми.

Все были обязаны мгновенно возвращаться к работе. Я так часто принимал участие в этих миссиях. Я всегда ненавидел Уорнера, ненавидел Восстановление и все, что они провозглашали, но сейчас я испытываю ко всему этому еще большую ненависть. Мысль о том, что я потерял Джеймса, что — то сделала со мной прошлым вечером, и этот ущерб непоправим.

Я думал, что уже знаю, каково это — терять кого-то из близких, но на самом деле я этого не знал. Боль от потери родителя — мучительна, но по какой — то причине она очень отличается от боли, вызванной потерей ребенка. Во многих смыслах Джеймс для меня — мой собственный ребенок. Я вырастил его. Заботился о нем.

Защищал его. Кормил и одевал. Научил его практически всему, что он знает. Он — моя единственная надежда во всем этом опустошении — единственное, ради чего я всегда жил, ради чего я всегда боролся. Я бы потерял себя, если бы не он. Джеймс обеспечивает мою жизнь целью.

И я не осознавал этого до вчерашнего вечера.

Восстановление разлучает родителей с их детьми, разлучает супругов, в буквальном смысле разрывает семьи на части, и делает оно все это специально. И я никогда в полной мере не осознавал жестокости их действий. До текущего момента.

Не думаю, что когда — либо снова я смогу быть частью чего — то подобного.

Глава 14

Мы добираемся до подземной парковки безо всяких проблем, и, как только мы оказываемся на месте, мне удается выдохнуть. Я знаю, что здесь мы будем в безопасности.

Все мы, девять человек, выбираемся из танка и на мгновение замираем возле него. Брендан и Уинстон крепко держатся друг за друга, все еще восстанавливаясь от полученных травм.

Я не знаю, что именно с ними произошло, потому что все предпочитают об этом молчать, но мне кажется, что я и не хочу этого знать. Алиа и Лили помогают Каслу спуститься вниз, и Йен следует за ним. Кенджи стоит рядом со мной. Я все еще держу Джеймса на руках, и ставлю его на ноги только тогда, когда он просит меня об этом.

— Готовы подняться наверх, ребята? — спрашиваю я. — Принять душ? Позавтракать?

— Звучит отлично, чувак, — говорит Йен.

Все остальные соглашаются с ним.

Я веду их вперед, Джеймс хватается за мою руку.

Это безумие… в последний раз, когда мы были здесь, мы были в бегах, прятались от Уорнера. Я и Джульетта. Тогда она впервые повстречалась с Джеймсом, это был первый раз, когда мне показалось, что у нас действительно могла сложиться совместная жизнь. А затем появился Кенджи, и переменил направление всего происходящего.

Я качаю головой, вспоминая это. Почему — то кажется, что это происходило миллион лет назад. Столько всего изменилось. Тогда я был практически другим парнем. Мне кажется, что сейчас я стал старше и жестче, во мне появилось больше гнева. Трудно поверить, что прошло всего лишь несколько месяцев.

Входная дверь пребывает в том же самом искореженном состоянии, в котором она осталась после визита Уорнера и его парней, но нам удается с ней справиться. Я тянусь к ручке, сильно толкаю дверь, и она, раскачиваясь, распахивается вовнутрь.

Все мы перешагиваем через порог.

Я оглядываюсь по сторонам, ошеломленный тем, что все вокруг осталось практически таким же, как и в день нашего бегства. Несколько вещей опрокинуты, и это место нуждается в основательной уборке, но его будет достаточно.

Оно станет для нас замечательным, безопасным местом, в котором мы сможем пожить некоторое время. Я начинаю щелкать выключателями и маленькие комнаты оживают, флуоресцентные лампы настойчиво гудят в тишине. Джеймс бросается в сторону своей спальни, а я осматриваю ящики, желая убедиться в том, что у нас есть баночные консервы и продукты с продолжительным сроком годности; у нас по — прежнему имеется масса контейнеров для Автомата.