Михаил Новик - Крепость Дар-ар-дар
— Ого, что я вижу?! — с наигранной радостью произнёс мужчина, вечером ворвавшись в дом — Ты, красавица, на поправку пошла. Это очень хорошо. Видят боги, я за тебя молился.
Насчет молитвы он, возможно, не соврал. Только вот содержание этого послания к богам осталось тайной. Очевидно, на его лице гримаса неприязни, выдаваемая им за приветливую улыбку. Актёр он совершенно неумелый. Чего, спрашивается, он привязался к сиротам? Ведь по идее, сейчас у него, как у старосты, должно стать на одну проблему меньше. Семья поднимается, появляются работники, и дом не опустеет. Опять же, не надо будет о них заботиться. По сути — выгодно, а он от злости чуть ли не кипит.
— Вот видите, и постоялец у вас хороший, я помог. А вы всё о том, как плохо живётся и как обдирают вас, бедных, заставляя налоги платить, говорите. Все платят, и вам надо.
— Так мы и платим, всю скотину отдали, только минимум остался, вол да корова. — Попыталась сопротивляться Карита.
— Ну, корова-то тельная и разродится со дня на день, а скоро праздник большой. Возвышение Отца и заодно окончание посевной отмечать будем, и ваша очередь угощение на левый угол выставлять. Телёнка как раз хватит — продолжил гнуть свою линию Кален. Интересно, это он сам придумал смешать религиозное торжество с работами на земле или тут традиция такая?
— Так он же только родится и веса ещё не наберёт.
— Ну не знаю. Вот завтра в храм приходите, выходной день же, поблагодарите богов за излечение, а после службы с народом поговорим, может, чего и придумаем. И тебе, Рий, следует там побывать. Надо подумать, чем ты на празднике займёшься, — и Кален ушёл, чем-то очень довольный.
Как только дверь за незваным посетителем закрылась, я приступил к выяснению непонятных моментов.
— Чего он вас так не любит? — попытался прояснить я вопрос у Кариты.
— Это ещё из-за родителей. Ссорились они с Каленом, но почему, — не знаю. А потом, как их не стало, начал он на нас отыгрываться. До копейки обобрал. Перед народом делает вид, что заботится, а сам только и делает, что тянет и тянет наше добро. А как до предела дошли, вообще по миру пустить старается. Думал, что уже сделал это, когда я слегла. Но видишь, не получилось, и теперь злится. Вот и придумал, как избавиться. Телята ведь — наша надежда. Вол уже старый, пару лет, и его не станет, корова моложе, но и она не вечная, а по закону, если в хозяйстве нет вола и коровы, землю отбирают. Вот и думай теперь. Да и служба эта в храме только Калену и выгодна. — В общих чертах обрисовала девушка их отношения со старостой.
— Тебе служба в храме не нравится? — задал я следующий вопрос.
— Раньше соседи говорили, всё было нормально, но настоятель пить вино начал без меры. Служить стал плохо, порядка в храме нет, в последние годы люди не хотят туда ходить, только по праздникам или для того, чтобы собраться и обсудить общие вопросы. А Кален теперь всем там заправляет. Священник его всегда благословляет, даёт добро. Небось, за кувшин вина.
В общих чертах всё ясно. Еще немного расспросил сирот, как у них такие собрания проводятся, чтобы завтра выглядеть, не выделяясь, и стал думать, как выкручиваться. Оставить ребят самим справляться с ситуацией — не по моей совести. С другой стороны, нарываться на конфликт не входит в мои планы. Нужна помощь, хотя бы в виде совета. Единственный человек, с которым нормально познакомился, и к которому возникло чувство симпатии при общении — кузнец. Поэтому, несмотря на поздний час, пора сходить к нему.
Подходя к кузнице, понял, что появился как раз вовремя. Лысый мужчина собирался уходить. Он уже закрывал двери мастерской, как заметил моё приближение.
— Привет, Рий. Рановато ты пришёл за своим заказом, ещё пару дней надо — поприветствовал он меня и улыбнулся.
— Здравствуй, мастер Дирт. Знаю, что рано, но меня привело сюда не это — мужчина хмыкнул и кивнул.
— Если ты по делу, то лучше давай завтра после службы и собрания поговорим.
— По делу, но моё дело как раз с собранием и связано.
— А, понятно, на собрании про праздник разговор будет, а ты, наверное, выступать на нём собрался. Не волнуйся, к нужному сроку будет тебе перекладина, даже раньше. Я сам принесу её, как будет готова. И установить помогу, ведь для неё ты у плотника столбы заказал, «турник» будешь делать. Странное название, только от тебя и услышал.
Действительно, пару дней назад мне пришлось побегать за плотником, чтобы он принял мой заказ, так как упрямый мастер наотрез отказывался помочь, ссылаясь на посевную. Еле уговорил. Но речь сейчас пойдёт не об этом.
— Это, конечно, слышать приятно, но на самом деле я в тебе не сомневался. Привело меня сюда другое, — кузнец вопросительно поднял бровь. — Ты же знаешь, у кого я сейчас живу? — на что получил утвердительный кивок. Оно и понятно: в деревне все обо всём быстро узнают — так вот, сегодня к моим хозяевам Кален приходил, говорил, что им пора на праздник угощение выставлять, а у них на днях корова родит.
— Б… — Смачно выругался кузнец — Ну что это такое, он вообще страх потерял, совсем сирот в угол загоняет. Кстати, как там девочка? Говорили, на поправку пошла — и я кивнул, подтверждая эту информацию — это хорошо. Но что делать, даже не представляю. Мог же, урод, пару лет детишек не трогать, никто бы и слова не сказал, все понимают, нет, всё давит их. И каждый раз законные предлоги придумывает, не подкопаться. А я человек новый, всего два года здесь, и моё слово особо ничего не значит, но выскажу, что об этом всём думаю. Мне уже всё равно. Хороших отношений с Каленом и его прихвостнями не видать. Но моё слово, будь оно хоть десять раз правильным, ничего не решит и насколько я тут всё узнал, никто не пойдёт против Калена, во всяком случае, до урожая. Кстати, спасибо тебе, что предупредил. Если бы я об этих планах старосты узнал только завтра, точно бы от злости в жирную харю заехал, и тогда пиши, пропало, он бы и меня из деревни выжил. И так тут на птичьих правах, а дальше с моей репутацией только в подмастерья. Так что не помогу.
— Понятно. Жалко, конечно, придётся деньги доставать. Кстати, ты не поможешь кое-что продать? — Протянул я.
— Тоже решил со старостой бодаться? В этом случае не выйдет. Он достаточно хитрый жук. Конечно, если ты захочешь, дашь денег сиротам на телёнка или даже больше. Но не теперь, а только через пару месяцев, когда за постой надо будет расплачиваться. Если сейчас открыто им что-нибудь купишь, такое, что будет только для них, то есть сам никак не используешь, то это уже поставит их разряд нуждающихся, а такие люди не могут жить на своей земле. Пока вы живёте вместе и кормитесь за одним столом, можешь покупать продукты, помогать на земле или ещё как, но это не должно бросаться в глаза. Уже пошли пересуды, что детишкам заметно легче стало, как ты появился, однако пока ещё в хорошем плане. Люди довольны тем, что им помогают. Если бы не закон, давно бы сами собрали и продуктов и по-другому подсобили. А так, староста за всем следит и не даёт это незаметно сделать. А законы одни для всех, вроде и разумные, не дают тунеядцам плодиться, но в этом случае понимать надо. Эх… — и кузнец только отмахнулся от грустных мыслей. Однако, нигилист он.
— Так что, совсем нельзя ничего сделать? Может, скрытно получится купить что-нибудь и потом на стол выставить? Очень уж сильно детишки переживают — продолжил я свою мысль.
— Не следует так поступать и не только потому, что всё равно заметят. Считается, что на весенний праздник в качестве угощения люди должны выставить только то, что взято со своего двора. Всё, что можно получить со своей земли, по закону принадлежит хозяевам и не важно, что это, результат трудов или ещё как-либо завелось на территории. И только такие продукты можно выставить на праздничный стол. Иначе у всех урожай плохой будет. Так что придётся сиротам телёнка отдавать.
— Да-а. Дела — но вдруг меня посетила шальная идея — Послушай, Дирт, ты говоришь, что может завестись на дворе любое? То есть, если придёт, например, кабан из леса и его завалить, то всё нормально?
— Это, конечно, можно. Но ты думаешь один такой хитрый? Здесь половина мужиков в лес да на болота бегают и все платят за право поохотиться. Охота ведь всегда была по разрешению, которое покупать надо, а это уже под разряд своего хозяйства не подходит. Конечно, народ никогда от дармовщинки не откажется. По осени многие на полях в засаде сидят, ждут, когда на их землю кто выйдет подкормиться остатками урожая. И тогда бьют, чтобы закон не нарушать. Бывали умники, что специально зверя приманивали. Но с такими умельцами разговор суровый. И сети на рыбу только артелью ставить можно. А простой снастью особо не натаскаешь. В общем, сиди — жди пока из леса к тебе что прибежит. Ничего из этой затеи не выйдет. — Думал разочаровать меня кузнец, но вызвал лишь лёгкую ухмылку. — Или ты чего надумал?
