Александр Кашанский - Антихрист
Отец улыбался. Наташа плакала. За дверью гудел пылесос. Как оказалось — это действительно был их последний разговор.
«Как жаль, что ее отец умирает, — подумал Аллеин. — Он бы был мне хорошим помощником».
6
В доме была абсолютная тишина, лишь изредка с расположенной метрах в ста магистрали доносились приглушенные звуки проезжающих автомобилей. Светлана, к половине седьмого закончив все приготовления, села в кресло, положила руки на подлокотники и закрыла глаза. Гулко пробили часы, звук долго блуждал по комнатам, пока не растворился где-то в закоулках пустого дома.
Родители ушли в гости полчаса назад. Отец, хмыкнув, сказал: «Я надеюсь, все обойдется без порчи ковров, — это был намек на прошлогоднюю встречу, когда мальчишки напились до беспамятства, а кого-то вырвало на красивый персидский ковер в отцовском кабинете. — Петровой привет. Что не заходит?»
В голове было совершенно пусто. «Пришли бы Наташка и Сергей, видеть больше никого не хочу, пропади оно все пропадом, — думала Светлана. — Сейчас придется улыбаться, манерничать, разыгрывая из себя хозяйку дома, сводить, разводить, поддерживать разговор, выкаблучиваться перед этим Ясницким».
Светлана встала, включила музыку, проверила, достаточно ли охладилось шампанское в холодильнике, еще раз тщательно протерла бокалы и подошла к зеркалу.
На нее из зеркала умными серыми глазами смотрела девушка — блондинка с прямым красивым носом, пухлыми губами, прическа что надо, в ушах дорогие сережки, отцовский подарок к совершеннолетию.
— Не Петрова, конечно. Но Петрова — это Петрова, а вообще ничего, за первый сорт сойдешь, — и Света пошла накрывать стол.
Вчера опять приходил Ширшов. «Что с ним делать? И прогнать — тогда совсем со скуки умрешь. И оставить… Так надоел, проклятый, сил уже нет! Слишком уж безвкусно все как-то. — Света вздохнула и ссутулилась, опустив плечи. — Прогоню, ей-Богу прогоню, буду заниматься теннисом, ходить в бассейн и читать „Анну Каренину“… мать ее…».
Света плюнула в сердцах и подошла к окну.
К дому подъехал белый «мерседес». Из него вышли трое мужчин: Ясницкий, Панин и еще кто-то, незнакомый, широкоплечий, в кожаной куртке. Пока Ясницкий стоял, разглядывая дом и сад, Панин что-то объяснял тому, незнакомому, потом «мерседес» отъехал, а Ясницкий с Паниным пошли к дому. Риикрой вошел в дом вместе с Ясницким.
— По городу Одессе, на белом «мерседесе»… — запела Светлана и пошла встречать гостей. — Заходите, очень рада вас видеть, Игорь Исаакович. Я не ошибаюсь? Максим Степанович! Можно просто Максим? Максим, вы наш, можно сказать, старый знакомый, возьмите на себя роль хозяина. Игорь Исаакович, вы курите? Сейчас принесу пепельницу.
Гости сели в кресла. Ясницкий стал внимательно разглядывать картины на стенах. Картины, как оценил Ясницкий, были недорогие, но подобраны с большим вкусом.
Раздался стук в дверь. Пришел улыбающийся, одетый в дорогой костюм Сергей. «Молодец», — отметила Света. Часы пробили семь.
— Вы знакомы? — обратилась Света к Панину, прикинувшись невинной дурочкой.
— Знакомы, знакомы, — осмотрев Сергея с головы до ног, сказал Панин, — давно знакомы.
— Сергей Михайлович Малышев — мой школьный друг, — представила Сергея Света.
Ясницкий встал, вышел навстречу вошедшему в комнату Сергею, улыбнулся и протянул руку для приветствия. Сергей поздоровался, широко и доброжелательно улыбаясь:
— Очень рад с вами познакомиться, много слышал о вас. «Вот ты какой. Да, этот кости переломает, глазом не моргнет, и не крякнет, — глядя на Ясницкого снизу вверх, думал Сергей. — Надо попытаться сыграть роль так, чтобы он засомневался в себе. Я — победитель, и ничто не омрачает моего существования», — дал он себе установку.
Света извинилась и пошла на кухню. «Пусть поизучают друг друга».
Мужчины закурили и стали разговаривать, как будто собрались именно затем, чтобы обсудить заранее оговоренные и очень их всех интересующие вопросы.
«Кто этот парень, как ему удалось обскакать меня, на чем его можно поймать?» — изучал Сергея Ясницкий, уверенно ведя беседу, меняя темы и выражая на лице сосредоточенность или повышенное внимание тогда, когда это было надо.
— …Недвижимость — вот что будет у нас завтра на повестке дня. Я слышал, что вы уже успели построить дом? К тому же женат и двое малышей. Поздравляю, искренне поздравляю. А я вот в тридцать еще не сумел. Нет ни дома, ни семьи. — Сергей на какой-то момент опустил глаза и задержал взгляд на искрящемся разноцветными огоньками бокале. «Ага, — вот его пункт. Семья. Он любит свою семью», — тут же отметил Ясницкий.
«Зацепил, сволочь», — подумал Сергей и добродушно засмеялся:
— Вы знаете, мой отец говорил, что порядочный мужчина должен жениться не ранее двадцати семи, и я вот теперь думаю, что он был прав.
Пришли Ольга с Татьяной. Увидев незнакомых мужчин, они сначала смутились, но, к радости Светланы, быстро освоились и начали слегка кокетничать. Обе они были замужем и сегодня бесконечно счастливы, что удалось ненадолго сбежать от своих мужей и маленьких детей.
Раздался звонок в дверь. Света пошла открывать. Она вернулась и молча села на диван. Через некоторое время в комнату вошла Наташа и остановилась недалеко от входа, потом медленно обвела взглядом всех присутствующих, сделала короткую паузу, чуть-чуть развернула в сторону Ясницкого голову, блеснув огромными, черными глазами, и сказала:
— Здравствуйте.
Мужчины как по команде встали. Аллеин влетел в комнату следом за Наташей, увидел Риикроя, схватился было за меч, но, передумав, отошел в противоположный от Риикроя угол, напротив входа в комнату.
«Ну, Наташка, ну, зараза, что делает!» — подумала Света. «Какая же она красавица все-таки», — подумала Ольга. «Платье английское, — безошибочно определила Татьяна, — прическу делала сама, туфли, кажется, по тридцать пять. Косметика?..» Косметики не было. Татьяна, попробовала языком накрашенные губы и решила, что надо выйти и подкраситься, потому что сейчас зажгут электричество.
Сергей улыбнулся, а потом опустил взгляд и чуть нахмурился. «Неужели он ее увезет, неужели она пойдет на это? Был бы свободный миллиард, отдал бы ей и сказал: Живи, Наташка, радуйся, только не продавай себя никому.»
Ясницкий мыслил четко и радостно: «С такой женой мне никто не страшен, надо будет только пускать ее впереди себя. Красавица! Красавица…»
— Знакомьтесь, Петрова Наташа, моя подруга, — голосом диктора сказала Светлана, и все, зашумев, стали садиться. — Ну вот, наверное, больше никого не будет. Давайте чего-нибудь выпьем и поедим, — объявила Света.
Гости оживились. Женщины совершенно освоились. Мужчины, выпив немного, заулыбались, заблестели глазами.
Ясницкий подсел к Наташе. Он почувствовал чистый, легкий запах ее волос, у него закружилась голова. «Во что бы то ни стало, чего бы это ни стоило, она должна быть моей», — пронеслось в его голове.
— Наташа, я очень рад вас видеть, я приехал сюда только ради вас. Знаю, что у вас тяжело болен отец, спасибо, что вы пришли. Я надеюсь, что сегодня мы с вами сможем поговорить, — тихо, но очень четко и внятно говорил Ясницкий.
Наташа внимательно слушала. За весь вечер она ни разу не улыбнулась и в основном молчала, лишь коротко отвечая на задаваемые ей вопросы.
Посмотрев сначала на усы Ясницкого, она подняла голову и, глядя ему прямо в глаза, тихо, так, чтобы никто больше не слышал, сказала:
— Игорь Исаакович, мы обязательно поговорим с вами обо всем, что вас интересует, и, возможно, даже сегодня. Если я сегодня не смогу ответить на ваши вопросы, мы, если вы пожелаете, продолжим разговор позже.
Ясницкий наклонил голову, дав понять, что он все понял и оценил, и сказал:
— Светлана, а танцевать будем?
Женщины хором заявили:
— Будем, будем!
Света включила медленную музыку, и мужчины стали приглашать дам. Пары постоянно менялись, только Сергей не танцевал, потому что все женщины были выше его. Он подсел к столу и то и дело наливал себе коньяк, вздыхал, опрокидывал рюмку и закусывал лимоном. «Как этим бабам не надоест, дури, как у восемнадцатилетних. Ну и жопа же он», — в бессилии оценивал Сергей Ясницкого, танцевавшего с Наташей. Ясницкий загадочно и сосредоточенно улыбался и не сводил глаз с Наташи.
Решили сделать перерыв в танцах, зажгли верхний свет, расселись на свои места, заговорили о преимуществах одноэтажных домов типа Светиного над квартирами в многоэтажных домах. Шуми сколько хочешь, хоть до утра, — никому не мешаешь.
Оживление достигло апогея: еще не слишком выпили, но уже потанцевали. Даже Наташа оживилась и, объединившись с подругами, энергично обсуждала цены на детскую одежду.
