Джеймс Блиш - Дело совести
Шон засмеялся и вытер пивную пену с узких, тщательно подбритых усиков.
— Но ведь ты его тоже ел. И тебя, наверное, не тошнило. Ты настоящая анальная личность — собственник, обладатель. Бог мой, но ведь ты абсолютно нормален.
— Разве нормально то, что я рассказал тебе? — спросил Дэнни немного раздраженно.
— Ну, такое бывает. Прежде всего давай-ка поговорим о твоей теории «сверхъестественных способностей». Я, наверное, не удивлю тебя, если скажу, что не верю в эту чушь. Это остроумно, но твоя теория несостоятельна. Какие же требуются способности, сверхъестественные или еще какие-нибудь, чтобы не глядя вытаскивать бумажку с верным числом из шляпы — ив тоже время знать, какие числа вытащили другие! Тебе не кажется, что тот, кто может так контролировать случайность, мог бы разрушить биржу даже не задумываясь?
— Хм, — промычал Дэнни. — Да. Я не подумал об этом.
— Меня другое интересует, — сказал Шон. — В твоем рассказе о поисковых трюках есть вопиющая брешь. Что произошло, например, с тем парнем Биллом Эмерсом?
Дэнни нахмурился.
— Почему тебя это интересует? Я никогда его больше не видел. Он погиб в Банфе той зимой. Прыгал на лыжах с трамплина и разбился. Сломал позвоночник в двух местах. Думаю, он был пьян. Билл постоянно бывал пьян.
— Ага! — Шон уцепился за его ответ. — Но у тебя не было дурного предчувствия? Каких-нибудь предостерегающих голосов или других ощущений, которые ты мог бы определить, как предчувствие его смерти?
— Не-е-т. Такое не происходит со мной часто. По крайней мере, до последнего времени.
— Конечно, нет. Тебе даже не приходило в голову, что Билл Эмерс умер именно в тот день, когда ты нашел для него мазь для лыж.
— Это только предположение.
— Да черт с ним. Твой мозг не стал бы заклиниваться на этом, если бы не знал, что так оно и было. Я предлагаю тебе проверить дату. Или нет, не то; с точки зрения терапии для тебя было бы бесполезно получить консультацию психоаналитика Но твои бессознательные подозрения сами по себе являются сознанием вины. Ты случайно сделал логическое предположение о лыжной мази. И в результате…
Когда ты услышал о смерти Билла, ты почувствовал себя виноватым. Естественно, ты нашел его лыжную мазь — он поехал на лыжах — он умер. Поскольку твое сознание говорило тебе, что ты не виноват, а твое бессознательное говорило тебе, что ты виновен, у тебя появились симптомы компенсации. Твой мозг старался разрешить дилемму. И после того как это противоречие привело к беспокойству, ты решил преодолеть его с помощью теории сверхъестественных способностей. Реальное объяснение было слишком далеко захоронено и причиняло слишком большую тревогу, чтобы ты смог докопаться до него сам.
Шон отодвинул свой пустой стакан к краю стола и дважды постучал, подзывая официанта.
— Дэнни, ты знал — подсознательно, — что если бы ты не нашел мазь для Билла Эмерса, он, возможно, не стал бы прыгать на лыжах в пьяном виде. По крайней мере, не в этот день. С тех пор ты обвиняешь себя. Но ты не должен себя винить. Ведь ты не подносил ему виски, ты не отвечаешь за его пьянство, и ты не мог постоянно останавливать его, чтобы он не губил себя. Как только исчезнет сознание вины, я думаю, все твои тревоги тоже исчезнут.
Официант унес пустые стаканы, наполнил их и вернулся. В то время как Дэнни обдумывал сказанное, Шон смотрел на него осторожно и выжидающе, как кот, который только что поймал большую мышь — жертва все еще трепыхается, но тем самым увеличивает удовольствие от убийства.
Наконец Дэнни сказал:
— Это здорово, Шон. Пожалуй, я с этим соглашусь. В этом больше смысла, чем в моей теории. Но вот что меня беспокоит. Какое мне дело до Билла Эмерса? Я почти его не знал. Он просто позвонил мне ради хохмы — он слышал о моих поисковых трюках.
— Обида, — сказал Шон. — Никто не любит, когда над ним подшучивают. Когда ты услышал, что он погиб, твое чувство обиды подсказало тебе, что ты виноват в его смерти.
— Это смешно, ты выражаешься как недоброй памяти Генри Молл.
— Что из того? Поверь мне, Дэнни, бессознательное не рационально. Оно не имеет чувства юмора — и оно никогда не забывает. Оно может создать у тебя чувство вины за такое, что тебе и в голову бы не пришло.
— Ладно, — согласился Дэнни. — Но это еще не объясняет, почему я никогда не ошибался, когда меня просили что-нибудь найти. В колледже ко мне постоянно приходили и просили найти потерянные вещи — от завалившейся куда-нибудь линейки до бумажника. Я советовал, где посмотреть, и всегда оказывался прав.
Шон нисколько не смутился.
— Совпадение, — заявил он, чуть ли не опуская нос в пиво. — Люди почему-то считают, что действие случайности ограниченно. Но математически возможно, чтобы совпадения происходили в бесконечной череде случайностей.
— Но они все же не происходят.
— Происходят, — сказал Шон. Он ткнул длинным тонким пальцем в Дэнни. — Они происходят все время. Почему бы им не происходить? В бесконечности времени всякое может произойти, несмотря на явную абсурдность. Вода может замерзнуть на огне, свет может идти к своему источнику, вещи могут падать вверх, а не вниз — такое происходит неоднократно и, черт его знает, вопреки случаю или нет. Закон случайности является только местным указом. У нас есть целая школа ученых дурачков, которые ведут учет повторяющимся случайностям — с картами и костями, «предсказаниями» и всякой всячиной.
— Ты имеешь в виду парапсихологов в университете? Я не собираюсь становиться для них подопытной морской свинкой.
— Да, я о них. Когда они описали достаточно совпадений — например, при игре в кости — они заявили, что человек, бросающий кости, оказывает на них какое-то оккультное влияние! Метит крап под тайным покрывалом! Это только профессиональная версия твоей теории «свехспособностей».
Дэнни, ты всего лишь жертва сверхсовпадений. Ты оказался в неблагоприятной психологической ситуации из-за чувства вины за пьяного лыжника. И в то же время ты впутался в то, что математики назвали бы цепью случайностей, цепью неправдоподобностей, которые все же реальны и которые объясняют все твои затруднения.
Это звучало приемлемо, хотя трудно было представить, где младший редактор мог почерпнуть всю эту информацию. Дэнни сказал:
— Вероятно, ты прав. Что ты мне посоветуешь?
— Я не психоаналитик, — сказал Шон. — Если у тебя водятся деньжата, найди хорошего врача. Но все же постарайся понять, что ты всего лишь испытываешь чувство вины из-за смерти Билла. И что объективно ты не ответственен за это. Если ты не придешь к согласию с самим собой по этому поводу — ну, тогда рано или поздно цепь случайностей прервется на тебе, и ты должен будешь согласиться к каким-нибудь другим доводом, чтобы объяснить бегство от правды. Твой следующий довод будет еще более ненормальным, чем нынешний.
— У меня возникла мысль, что я могу в это проверить, — заметил Дэнни. Он встал. Странно, Шон заказал всего по два стакана пива, но он совсем опьянел.
А как выглядел Билл Эмерс? Я даже не могу вспомнить.
— До свиданья, — сказал он. — Спасибо, Шон. И, осторожно ступая, направился к выходу.
Глава 4
Туман в хрустальном шаре
Занавески, висевшие в проеме двери бара, золотились от солнечного света, но он опасался проходить мимо них. Похоже, его равновесие, как душевное, так и физическое, было не слишком устойчивым. Но мир снаружи ничуть не изменился. Машины шуршали шинами по асфальту, пешеходы сновали мимо, занятые своими делами. Высоко в небе, среди небоскребов летел гидроплан, ведя наблюдение за заливом для администрации порта. Все было совершенно нормально.
Только насколько ты сам нормален?
Шон сказал: «Бог мой, но ты нормален». Но он имел в виду: «Бог мой, ты невротик». По понятиям Шона, ни одна ситуация не была нормальной.
Но у Дэнни имеется, по крайней мере, одно мерило его неожиданно поставленной под сомнение нормальности. Он поступал в компанию «Дельта Паблишинг» в качестве стажера согласно солдатскому биллю о правах. Он прошел тест в Администрации по делам ветеранов, и тот показался ему даже излишне исчерпывающим, так как туда были включены все психологические тесты: Сэнфорда-Бине, многофазовый личностный опросник штата Миннессота, все три калифорнийских теста, тесты Олпорта-Вернона, Векслера-Белвью, Пинтнера, Бернрейтера, Отиса, Роршаха, Сонди. Большинство из них, казалось, были слишком далеки от требований, которые редакция странички по упаковке в газете, посвященной пищевой промышленности, могла бы предъявить к своему сотруднику, так что его удивило, почему от него не потребовали ко всему прочему еще пройти проверку на благонадежность.
Результаты теста его не слишком осчастливили. «Вы нормальны, — сказал ему врач. — Есть небольшая тенденция к ипохондрии, но в пределах нормы. Я бы не стал о ней говорить, если бы ваши профильные данные не были такими средними. Не смотрите так смущенно, мистер Кейден. Вы должны себя поздравить. Люди с таким высоким коэффициентом умственных способностей обычно имеют психологический профиль рваный, как будто раскромсанный ржавой пилой. Я знаю, что модно быть невротиком, но вы никогда не добьетесь этого, мистер Кейден. Вы ненормально нормальны, простите меня за каламбур».
