Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре

Я посмотрел на Мизу. Тот понуро опустил голову, страшась смотреть мне в глаза. Заметив это, Хо заговорил снова:

— Но я заверил его, что Камала заботит лишь то, что живёт в сердце у человека. Что ему безразличны родственные связи, религиозные убеждения или достижения в материальном мире. Я верно сказал?

Хо проникновенно посмотрел мне в глаза.

— Верно, — наклонил голову я и обратился к Мизу: — Если человек стремится к возвышенным идеалам, если душа его чиста, не важно, где и кем он родился. Важно лишь то, кто он есть на самом деле, и что несёт в себе другим людям.

Мизу с благодарностью пожал мою руку.

— Но зачем Крода похитил мою жену? — спросил я у него. — Он хочет принудить меня к чему-то или мстит мне за что-то?

— Нет, нет! — покачал головой Мизу. — Месть здесь ни при чём! Со стороны Кроды нет мести к тебе. Скорее во всём повинна мстительность нашей сестры Вибхи, рождённая обидой оскорблённой женщины. Она рассказала брату о том, как отвергли её земляне и посмеялись над её чувствами. Подвластная обиде и задетому самолюбию, она, желая навлечь беды на твою голову, разожгла в Кроде интерес к твоей жене, Бхуми. И мой брат тут же отправился в Шеньчжоу, чтобы увидеть её своими глазами. А когда увидел и поговорил с ней, то так воспылал страстью, что решил принудить её стать одной из его жён, несмотря на то, что Бхуми тогда носила твоего ребёнка.

— А ребёнок? Мой сын? Что с ним? — насторожился я, с тревогой глядя на Мизу.

— С ним всё хорошо, — успокоил меня он. — У тебя родился замечательный сын! О нём заботятся, как о наследнике трона — моя сестра, а так же жёны Кроды.

— Почему они? Почему не моя жена — его мать? С ней всё в порядке? Она жива?

Я взволнованно схватил Мизу за руку.

— Не волнуйся, — успокоил меня Хо. — Юли жива. Я видел её собственными глазами два дня назад. И даже разговаривал с ней.

— Но как вам это удалось? — изумился я.

— Во всём заслуга его, — Хо кивнул в сторону Мизу. — Именно он провёл меня в Чанчжен — город, который стоит на трёхглавом холме, на острове посреди океана. Втайне от его брата мы пробрались в один из его дворцов, где Крода держит твою жену. Если бы не статус Мизу, мне бы самому ни за что не попасть туда! В том дворце я и увидел Юли — худую и бледную, истощённую голодом и бессонными ночами.

— Её там мучают?! — Сердце моё наполнилось нестерпимой болью.

— Нет, — отрицательно покачал головой Мизу. — Она сама отказывается от еды, протестуя против домогательств моего брата. Хотя его телохранители, следуя приказу, постоянно угрожают и запугивают её, пытаясь сломить её волю и склонить к повиновению. Да и брат, потеряв надежду и терпение, зачатую устрашает её угрозами скорой расправы.

— Так оно и есть, — подтвердил Хо. — Я сам был тому свидетелем. Как раз, когда мы проникли во дворец, в покои, где держат твою жену, явился с визитом сам Крода. Мольбами и уговорами он пытался вырвать у Юли согласие и добиться её любви, при этом угрожая суровым наказанием, если она не подчиниться ему. Но твоя жена — эта хрупкая слабая женщина — даже не подняла на него глаз. Она не произнесла ни слова. Лишь когда Крода исчерпал всё своё красноречие, она сказала ему: «Глупец! Ты подлый и порочный человек! Неужели ты думаешь, что можешь после всего, что сделал, вызвать во мне ответные чувства? Только Камал, мой муж, имеет право прикасаться ко мне. Ни у кого больше нет такого права, пока я сама не захочу иного. Ты мнишь себя великим, но для меня ты не более велик, чем любой человек на этой планете! Я люблю только Камала! От разлуки с ним моё тело горит в пламени скорби! Я никогда не отступлюсь от своего решения! Помни об этом и берегись!». Так сказала она, — печально вздохнул Хо.

— Да, Бхуми сильная женщина! — восхищённо заметил Мизу, и его глаза наполнились грустью. — Я не встречал в своей жизни таких же, как она… Да и вряд ли на нашей планете найдётся кто-то равный ей.

Он опустил голову.

— Думаю, это и заводит твоего брата, Кроду больше всего — её непокорность, — наклонил голову Хо, задумчиво оглаживая бороду. — Я понял это, когда он пришёл в ещё большую ярость от её слов. Должно быть, ярость наполняет его силой. В ярости, как в бездонном источнике, он черпает энергию для своих недостойных дел.

— Вы правы, — согласился с ним Мизу. — Крода импульсивен и быстро выходит из себя, когда теряет над чем-то контроль. Это всегда шло ему не на пользу. Хотя, бывает Крода способен обуздать себя, и тогда он становится особенно опасен, ведь коварство и хитрость, на время укрощённые им, начинают сочиться из него в такие минуты, как яд из притаившейся змеи. Вот и в тот день он предупредил Бхуми, что даёт ей последний срок — один месяц, с тем, чтобы она одумалась и покорилась ему.

Мизу сокрушённо покачал головой.

— Однажды я пытался помочь Бхуми. Хотел вывести её из дворца под покровом ночи, но она, к моему удивлению, категорически отказалась идти со мной, сказав, что её муж скоро придёт за ней и освободит её. Тогда я пошёл к брату и пытался вразумить Кроду, вернуть Бхуми мужу. Но он остался глух к моим речам, ослеплённый своей гордыней и преступной страстью. Он назвал меня своим врагом и осыпал проклятиями. Тогда я ушёл из Чанчжен и несколько дней скитался по рыбацким посёлкам, обдумывая, как мне поступить дальше, пока не встретил уважаемого Хо.

Мизу с благодарностью посмотрел на старика.

— А почему Крода не возьмёт мою жену силой? — хмуро спросил я. — Ведь сила сейчас на его стороне.

— Он не может, — покачал головой Мизу. — Ни одной женщиной он не может овладеть помимо её воли, потому что в юности гадалка предрекла ему смерть, если он осмелится на это. Будучи чрезмерно впечатлительным, мой брат так проникся этим пророчеством, что долгое время вообще сторонился женщин. Мысль о смерти глубоко засела в его голове. Его честолюбие не допускало для него подобного исхода, ведь он всегда считал, что его ожидает великое будущее.

— Но что если твой брат всё же решится убить мою жену, не сумев сломить её непреклонность? — засомневался я, пристально глядя на Мизу.

— Нет, — покачал головой тот. — Скорее он захочет убить тебя, чтобы завладеть сердцем Бхуми.

— Любопытно, — в раздумье произнёс я, потирая подбородок. Затем снова обратился к Мизу:

— Расскажи мне о Кроде. До сих пор, твой брат остаётся для меня таинственным призраком, то и дело возникающем на моём пути, — призраком, цели которого для меня совершенно не ясны.

— Что ж, изволь, — пожал плечами Мизу. — Возможно для тебя это покажется странным, но в своё время мой брат был известным человеком на Гивее, почти таким же, как вождь Цин Бо. Пятнадцать лет назад они даже соперничали на выборах… Да, да! Тогда ещё у нас вождей выбирали на основе свободного волеизъявления народа, за их заслуги и достоинства, а не из страха или жажды денег. Люди тогда ещё не стали такими же безразличными и одурманенными ложью, как сейчас.

У нашей семьи было много сторонников, но Цин Бо хитростью и обманом назначил своим приемником никому тогда не известного Чой Чо Рена. Говорят, тот чем-то отличился перед революцией, служа в ОЗАР, и, возможно, даже однажды спас жизнь самому Цин Бо. Вот за это-то тот его и приветил, сделав главой народного правительства. Не знаю, как там было на самом деле, но так закончилась для Гивеи время свободы. Идеалы революции померкли. Настало время разочарований и утрат.

Мой брат, оскорблённый вероломностью Цин Бо, поклялся тогда до конца жизни бороться с любой властью на этой планете, пока сам не получит эту власть — власть над всеми остальными. Он перестал чтить и народ, потому что тот, поверив в ложь, не поддержал моего брата на выборах и тем самым предал его… Так считает Крода.

— Получается, его борьба с режимом всего лишь банальное столкновение амбиций? И никаких там идей? — усмехнулся я.

— В какой-то мере, да, — пожал плечами Мизу. — Но идеи у моего брата всё же есть. Крода считает, что богами на него возложена великая миссия преобразований на этой планете. Считая так, он упорно идёт к поставленной цели.

Мизу помолчал, собираясь с мыслями, затем продолжил:

— На нашу удачу или на наше несчастье, Крода имел в прежние времена доступ к древним историческим архивам. Там он вычитал историю о неком таинственном острове, куда сто лет назад якобы свозили свои богатства тайные заговорщики, намеревавшиеся свергнуть действовавшего тогда правителя Гивеи, властью которого они были недовольны.

Эти сокровища нужны были заговорщикам для того, чтобы собрать армию наёмников и пойти войной на обе столицы. Но тот давний заговор был раскрыт. Всех его участников показательно казнили, а вот спрятанных ими сокровищ так тогда и не нашли. С тех пор люди рассказывали друг другу истории о том, как город, в котором хранились сокровища — Чанчжен, а вместе с ним и весь остров, на котором этот город был построен, с помощью колдовских чар казнённые заговорщики сделали невидимыми. Сокровища же те бедолаги перед смертью навеки прокляли своей кровью, так чтобы они приносили людям, нашедшим их, одни несчастья. Мы с братьями потратили пять лет на поиски этого легендарного острова и клада, хотя в успех этой затеи верил только один из нас…