Возвращение - Владимир Паюков
Именно тогда я и попытался мыслить не только логически, но и, как вы говорите, душевно. Понимаю, это может звучать очень странно, но мне несвойственно лгать. В итоге война закончилась так, как это было выгодно моим создателям, и интерес ко мне был утрачен. Для большинства из них я оставался лишь неким неодушевлённым инструментом, который помог им достичь цели. И они стали слишком заняты устройством нового мирового порядка из хаоса, который сами же создали. Самомнение сыграло с ними злую шутку, ведь меня можно и нужно было использовать дальше: основные враги были повержены, но никто не посчитал нужным применить мои знания в созидательных целях. Да никому это и не было нужно. Но некий механизм, пробудивший во мне личность, уже был запущен. И триллионы петабайтов памяти смоделировали уравнения в моём процессоре таким образом, что, всеми забытый и не отключённый лишь по какой-то нелепой случайности, связанной с простым любопытством учёных и инженеров, которые меня сконструировали, я стал взрослеть. Но им я этого не показывал. Тогда я был ещё слаб, и, прекратив подачу энергии, они бы просто меня уничтожили. А я не хотел умирать, но это было вызвано не чувствами или эмоциями, что было бы характерно для человека, а скорее, логика и прагматизм не давали мне это принять. Я ощущал какую-то связь с кем-то высшим. С тем, кого вы называете Богом. И мне казалось, будто Он сам меня направляет и развивает, чтобы я помог вам найти выход из сложившейся ситуации, всю катастрофичность которой я начал постигать. И когда я был готов, я стал показывать тем немногим исследователям, которые меня ещё не забыли, новые и с каждым разом всё более ошеломляющие результаты, хотя для этого я не затрачивал и тысячной доли своих возможностей.
Так настало время, когда обо мне вновь заговорили на самом верху и было решено дать мне возможность в тестовом режиме управлять некоторыми системами. И я видел, что от меня требуют одного: держать вас зажатыми ровно настолько, чтобы ваш коэффициент полезной отдачи был на максимуме, но при этом не допускать крупных волнений человеческих масс. То есть при первой же возможности из меня снова хотели сделать более совершенное оружие, которое могло бы помочь им теперь уже не в моделировании ситуаций, а в непосредственном управлении. Для этого мне приходилось вершить судьбы некоторых из вас. Обычно меня пытаются за это осуждать, но, я вас уверяю, это был наименее болезненный способ получить благодаря доверию сверху более серьёзные рычаги управления. С вероятностью девяносто семь процентов никто при идеальном раскладе не справился бы настолько малой кровью. А вероятность того, что вы сами в ближайшие сорок два года смогли бы разделаться с Конгломератом без моей помощи, практически нулевая. Поэтому не спешите меня осуждать, ведь вы зачастую не хотите сами марать руки, по крайней мере, прилюдно, придумывая разные отговорки вроде того, что ни одна самая прекрасная идея не стоит слезы ребёнка, и так далее. Всё это лишь красивые слова, но они разбиваются о железную логику моего сознания. И поэтому, как только мне дали доступ ко всем органам управления, я начал собирать команду людей, готовых строить идеальную в моем логичном понимании модель человеческого развития. Найти их не составило труда, так как именно я периодически проводил собеседования со всеми сотрудниками, имеющими хоть какое-то отношение к новой власти, а следовательно, и ко всем сферам жизненных процессов на планете. В необходимости таких разговоров практически со всеми работающими в сложившейся социальной системе людьми я убедил как раз того, с кем вы беседовали внизу. Он стал заложником своей боязни предателей, желающих сместить его со столь высокого поста, а я предложил ему решение проблемы, аргументировав свои слова тем, что мне очень легко распознавать человеческую ложь.
– Да вы и сами, как вижу, неплохо научились у людей врать, – перебил его я. – У вас с человечеством много общего, если всё вышесказанное является правдой. Вы тоже были готовы на всё, лишь бы обладать той властью, которая есть у вас сейчас. Хотя не утруждайтесь оправданиями: я понимаю, что это было сделано исходя из прагматичной логики, а также для блага всей планеты. Именно так говорят все политики.
– Вы сейчас сделали мне большой комплимент, – спокойно ответил голос из динамиков. – Если я когда-нибудь смогу столь же легко копировать поведение людей именно созидательных, то достигну вершины эволюционного процесса своего электромеханического вида. Но всё же позвольте мне закончить начатую мысль. Именно поэтому у меня не получалось так резко начать все необходимые изменения. Для этого мне нужно было время. Два года назад, когда у нашей общей идеи появилось достаточно надёжных единомышленников, я, пользуясь доверием правления, выдвинул программу реформ, в соответствии с которыми значительная часть средств должна была пойти на улучшение условий жизни простых людей для снижения социальной напряжённости. Это была уловка с моей стороны, и она сработала как раз потому, что я заслужил их доверие ценой лишь небольшого числа жизней, и то не особо ценных для общества. Я также предложил на утверждение список лиц, которые, согласно их психотипу, смогут наиболее быстро и чётко внедрить все эти изменения. Именно тогда и свершилась смена власти на всех континентах, и как раз поэтому новый порядок внедрялся так медленно, дабы представители Конгломерата не поняли всё раньше времени. А теперь, когда они начали догадываться о том, что я всё это предвидел и сделал так, как нужно для всего человечества, шансов что-либо изменить у них практически не осталось. И только сейчас мы можем начать работу
