Сергей Калашников - Клан Мамонта
Тем временем ветер начал трепать камыши, верёвка якоря натянулась, шум с берега стало относить. Влез обратно в лодку, вытерся полотенцем — есть у них теперь такая роскошь — приказал мыться Хому. Следующим был Пуп, тот самый хромой, из оленеводческой группы Вора. Посидели, просушили свои короткие стрижки и надели чистые рубахи. Не сразу поняли, что произошло на берегу — весь посёлок столпился у самого уреза воды и глазел, словно на цирковое представление.
Не хватало только аплодисментов.
Продолжение было тоже озадачивающим. Весь народ куда-то побежал. То есть «зрительный зал» опустел, словно по команде — люди спрятались. Потом из-за домов вышла девушка и двинулась к воде. Из одежды на ней были лишь несколько цветков, непонятно как державшихся в распущенных волосах. Слышно было только то, что сзади её то ли подбадривают, то ли убеждают.
Эта Венера древнего мира вступила в воды залива и стала продвигаться дальше — тут оказалось довольно глубоко, и вскоре она совсем пропала из виду — только цветочек всплыл, покачиваясь на волнах. Веник сиганул в воду и заторопился саженками — настоящего кроля он как-то не освоил, но так всяко быстрее, чем брассом. Нырнул, хватанул за волосы и вытянул девчонку на берег, сразу бросив тельце животом себе на коленку.
Не так уж она наглоталась — заперхала, задёргалась. Посадил и нахлестал по щекам, выговаривая за глупость. От домов нерешительно двинулись в его сторону люди, но остановились — швертбот ткнулся в берег, и соскочившие с него Хом и Пуп заорали, грозно потрясая копьями.
— Вы чего, мужики? — спросил Веник. К нему начало возвращаться чувство реальности.
— Всех перережу! Всем кровь пущу! — рычал Пуп, вращая над головой копьё, словно оглоблю.
— Да тащи ты её в лодку! — шипел Хом, накладывая стрелу на арбалет.
Забросив девчонку в швертбот, Веник вскочил в него, сел на вёсла, развернулся: — Экипаж! Ко мне! — мужики сноровисто вскарабкались на корму. Несколько энергичных гребков, и они снова на середине заливчика.
— Якорь бросайте!
— Он на дне. Я верёвку отрезал, — смутился Пуп.
— Молодец. Ребёнка вытрите и укутайте, — Шеф снова перевалился через борт — терять якорь в его планы не входило.
К счастью, канат отыскался легко — он не слишком быстро тонул, а течение, которое могло пригнуть его к дну, постоянно меняло направление. Парни подгребли и прикрепили снасть к носу. Рубаху пришлось выжимать и развешивать на просушку поверх гика. Новый член экипажа (не вернёт он её этим варварам — ему люди нужны) укуталась в меховую полость и чуть-чуть дрожала. Ей выдали сухарь и велели съесть. Речи она совершенно не понимала, бормотала что-то виноватым голосом и не сопротивлялась, когда прямо рот затолкали отломленный кусочек и пантомимой показали, что нужно прожевать и проглотить.
Между тем непогода продолжалась — резкие порывы ветра принялись раскачивать деревья. Сверкнула молния, раздался раскат грома. Рубаху пришлось убирать, потому что гик хорошенько укрепили и поверх него натянули кожаное покрытие палатки. Нашёлся и кусок, чтобы накрыть лодку впереди мачты. Таким образом, соорудили укрытие не случай дождя. Случай последовал без промедления — стена тропического ливня рухнула сверху. Ребята сидели в сухости и поглядывали на буйство стихии. К счастью после первых порывов ветер утих. Или коса отсекла залив от остального мира, укрыв в своей тени. Что было в отдалении — разве разглядишь? Потемнело, струи дождя слились в сплошную пелену, и лодку стало заметно покачивать. Длилось это около часа, а потом выглянуло солнышко, освещая несколько поломанных деревьев на отдалённых возвышенностях.
Девчонке поручили вычерпывать воду — как-то она всё-таки проникла в лодку и теперь плескалась на дне. Остальные свернули чехлы, сложили их под банки и вытащили якорь. Вышли из залива на вёслах — волнение в озере не утихло, но валяло терпимо. Разве что изредка перехлёстывало через борт. Тем не менее, следовало поторопиться — во-первых, соседство с селением вызывало беспокойство. Во-вторых, хотелось найти на берегу тихое место и поесть горячего.
Глава 46
Опять «почему»
— Лена! Можно мне с тобой немного поговорить? — от подобных «подходов» Ленка отвыкла уже давненько. Как-то у них тут несколько прямолинейней. Но Леонид Максимович всё-таки учитель, уважаемый человек из старой жизни. Несколько старомодный и чопорный. Кивнула и подвинулась на нарах, давая место присесть. — Меня предупредили, что разговор подобного рода может стоить мне изгнания или телесных повреждений, несовместимых с жизнью, но очень хочется знать наверняка.
Ленка зыркнула в сторону Любаши и Сани, устраивающихся на ночлег неподалеку, и кивнула.
— Я не перестаю недоумевать по поводу того, почему именно Пунцов стал вожаком вашего не самого простого класса. Нет, не подумай, будто я призываю к изменению сложившегося положения, или сам претендую на первенство, — поспешил он добавить, заметив, что Саня перешёл из лежачего положения в сидячее и набычился. — Но все-таки, почему именно Веник?
— А почему вы спрашиваете у меня? — Попыталась уклониться от разговора Ленка.
— Ты ближе к нему, чем остальные. Вы о многом разговариваете. И твои лидерские качества были заметны даже в седьмом классе. А Пунцов по складу характера, скорее, теоретик. Он хорошо продумывал свои ответы, не особо обращая внимания на отношение к себе со стороны одноклассников. От него можно ждать, скорее, продуманного совета, чем того, чему я не перестаю удивляться. Вы тут что? Цивилизацию решили построить? Но ведь реальная жизнь — не компьютерная игра — в ней всё сложнее.
— Э-э! Можно я? — будто в классе поднял руку Димка.
— Изволь, Плетнёв, — словно на уроке кивнул Леонид Максимович.
— Лен! Когда Веник нас из той передряги вытащил, я сразу в ваш клан попросился. Но вы-то с первого дня с ним. Расскажи, с чего это у вас сразу такой лад между собой образовался?
— Вытащил? — переспросил учитель. — Пунцов что? Рисковал? Он же… не очень смелый.
— У него вообще головы на плечах нет, — ответила Ленка и легла на бочок, придержав руками выпирающий живот.
— Ни одного человека не потерял, — объяснила из-под мышки Вячика Галочка, тихонько укрывая своего малыша.
— Ни наших, ни местных, — кивнул Саня. — Про него уже суеверие сложилось — Шеф не отпускает в край удачной охоты тех, кто ему нужен.
— Как же ты вырос, Третьяков! Но кто-нибудь, наконец, расскажет мне, почему балом правит Пунцов, и откуда у вас, трах-тибидох, такие достижения во всём, куда ни погляди? Да вас за один только Стирлинг нужно номинировать, сам не знаю куда!
— Не надо нас номинировать, — сонно пробормотал Вячик. Лен! Не кобенься — расскажи!
— Знаете? — вдруг удивлённо воскликнула Ленка. — А ведь даже вспомнить, оказывается, интересно! Блин! Какими мы тогда были маленькими! И как по-разному испугались этого переброса в прошлое! Помните? Тогда, ещё на берегу речки. Стояли, глазами лупали. А Санька с Вячиком и Веник сразу начали переговариваться вполголоса, словно… ну, как разведчики в кино.
— То есть они уже тогда были одной командой? — уточнил учитель.
— Санька всегда защищал Вячика потому что маленький и заступался за Веника, потому что Лёха к нему цеплялся, — пояснила Галочка.
— Веник и сам мог за себя постоять, — рокотнул Саня. — Он, хоть и худой, но сильный. И резкий. Мы с ним боролись — его, кроме меня, только Димка мог замять. Плевал Шеф на Лёху. Просто Веник всегда понятно объяснял, а я… ну, не люблю, когда не по делу доковыриваются. Димка тоже не любит. Но он — в тыкву, а я — в салазки. Так что, хоть Лёха с друганами, хоть Кубъя со своим подпевалой Серым — Венику были не указ.
— Да уж, расклады у вас, оказывается, были. А я только примечал, что тебе, Третьяков, Пунцов всегда давал списывать.
— Он говорил, что гуманитарный склад ума — это ещё не конец жизни, — пояснил Вячик.
— Получается, у Веника ещё в школе была своя команда? — заключил Леонид Максимович. — А со стороны это не замечалось. Так что же произошло в тот трудный для вас день? Как развивались события.
— Мы все были с перепугу, — созналась Ленка. — Хотели домой. Или, хотя бы, обратно в школу. Леха нас собрался туда проводить. Или просто вывести к людям. И все, как бараны, потянулись за ним. То, что втолковывал Веник, казалось бредом, помехой на пути. Это уже по дороге мозги начали включаться. Час идём, второй — а вокруг та самая картинка, про которую нам Шеф только что вдувал. А когда натолкнулись на огромные кости, всё сразу и проявилось. И я вдруг сообразила, к кому нужно присоединиться. У кого мозги действительно работают в любой ситуации, потому что тот же Лёха — просто заводила, затейник. Может народ подбить на любую пакость. А Веник — голова.
