Александр Розов - Чужая в чужом море
Так бы и было, но в точке 13 ЮШ, 148 ВД, в 200 милях от ближайшего берега, около 2 часов после полуночи, внезапно был дан аварийный сигнал (тревожная сирена, мигание красных ламп и т.д.). Бортовой компьютер сообщил: «Пожар в машинном отделении, быстрое распространение пламени». Автоматически отключились двигатели и основная электросеть, а в аварийные отсеки начал поступать фреон из системы пожаротушения. Толковый и инициативный капитан сообразил бы, что это какой–то сбой, и вернул бы ситуацию на судне в норму, но на капитане сэкономили. То был тупой исполнитель еще более тупых инструкций. Увидев на дисплее компьютера, что почти четверть нижних кормовых отсеков судна охвачена огнем, он отдал приказ на эвакуацию пассажиров и экипажа. Будь на «Bethany» хороший экипаж, ничего страшного бы не произошло и в этом случае. 900 пассажиров были бы организованно посажены в шлюпки и спокойно спущены на воду. Но на экипаже тоже сэкономили. Бравые матросы, с воплем: «Жопа! Сейчас все взорвется на хрен!», метнулись к шлюпкам, и стали спускать их на воду с явным намерением отплыть, бросив пассажиров. Когда капитан пытался их урезонить, возникла драка, в которой сам капитан, два матроса и четверо пассажиров, получили удары топорами и баграми, и больше их никто никогда не видел. Остальные члены экипажа, крикнув пассажирам на прощание: «Попробуйте спустить на воду остальные шлюпки, это не очень сложно», отошли от «Bethany» в сторону Австралии.
Бортовой компьютер, следуя программе, продолжал неравную борьбу с виртуальным пожаром. Исчерпав запасы фреона, он стал качать забортную воду в левые кормовые отсеки, и нарушил баланс судна. Опасаться пассажирам даже и теперь было нечего: «SOS», автоматически поданный компьютером при обнаружении пожара, был принят австралийской береговой охраной и меганезийским морским патрулем. На помощь лайнеру вылетели с запада, из Айрон Рейндж, австралийские «Sea wolf», а с востока, с Луизиады — меганезийские «Estra mar». Меньше часа отделяло пассажиров «Bethany» от неизбежного спасения, но они успели оказаться в воде гораздо раньше, и не на шлюпках (их не смогли спустить на воду), и не в спасательных жилетах (их не нашли в темноте), а просто с чем попало. Когда над морем вспыхнули яркие осветительные ракеты, картина, открывшаясь пилотам с заходящих на посадку самолетов, напоминала кульминационные кадры фильма–катастрофы «Титаник». Будь температура воды плюс 5 по Цельсию, как в Северной Атлантике, спасать было бы уже просто некого, но в Коралловом море она не опускается ниже плюс 23 — замерзнуть невозможно. Остается только утонуть – и многим это удалось. К утру нарисовался итог: жертвами эвакуации стали 3 члена экипажа и 76 пассажиров. Вполне исправный «Bethany», после отключения спятившего компьютера откачки воды из кормовых отсеков, был отбуксирован в австралийский порт Кернс.
Примерно тогда же инженер Наллэ Шуанг, в сопровождении теле–репортеров, явился в управление окружной полиции Тувалу, на Фунафути, и дал исчерпывающие показания о том, каким образом он вышел через интернет на бортовой компьютер «Bethany», и как именно организовал «виртуальный пожар». Наллэ намеревался только дезорганизовать акцию по закрытию центра «Планирование семейного счастья», предполагая, что экипаж лайнера имеет хоть каплю мозгов, и либо повернет в ближайший порт (предварительно отключив неадекватную автоматику), либо, в худшем случае, эвакуирует пассажиров. Он и представить себе не мог, что лайнер управлялся такими идиотами и засранцами.
Дело дошло до Верховного суда, который сначала занялся злополучным конгрессом на «Bethany». Деятельность Фонда «Life Protection» в Меганезии была запрещена 4 года назад, а теперь суд изучил программу конгресса, и наложил запрет на деятельность еще полусотни организаций–участников. Затем суд постановил, что Шуанг виновен только в выведении из стороя компьютера на гражданском судне в море, а гибель людей была «техническим эксцессом». Шуанг бы легко отделался, если бы не был рецидивистом. В прошлый раз он сделал что–то с логистикой аэропорта Паго–Паго, и багаж транзитного пассажира – некого кардинала, летевшего из Мехико в Канберру — был выгружен и исчез. Поселки центрального Папуа получили лекарственные препараты на сумму 6 миллионов долларов. Говорят, в багаже кардинала был кейс–сейф с золотой утварью, но этого никто не мог доказать, и Шуанг сел на год за дезорганизацию служб транспорта… В случае с «Bethany» все было серьезнее. «Суд приговаривает вас к 10 годам каторжных работ, — объявил председатель, — Вы отправитесь на объекты, актуальность которых для общества наиболее высока. Первые 2 года — это городок Хоррор в Антарктиде, а следующий объект будет назван позже. В интересах дела, суд оставляет вам свободу передвижения, если вы обещаете использовать эту свободу только для работы. Вам понятнен приговор?».
Наллэ ответил, что приговор–то ему понятен, но кто теперь защитит созданный с таким трудом центр «Планирование счастливой семьи» в Папуа. Тут председатель суда изрек афоризм: «Жизнь держится не на Робин Гудах, а на социальных институтах», и зачитал дополнительное постановление. Суд предписывал правительству Меганезии: Во–первых, провести консультации с правительством Папуа о сохранении центра «ПСС». Во–вторых, считать третьи силы, стремящиеся закрыть центр «ПСС», потенциально враждебными. Постановление возмутило т.н. «мировую общественность» сильнее, чем сама история с «Bethany». Это было в анонсах прессы: «Меганезийский суд вынес де–факто условный приговор» и «Власти Меганезии приняли у палача эстафету по опеке фабрики смерти».
История каторжных работ Наллэ Шуанга на момент составления досье:
1–2 год – управление строительством т.н. «экспериментального термического купола» на Земле Мэри Бэрд (Меганезийская Антарктида). Купол завершен, город Хоррор заселен.
3 год – управление доставкой и монтажом комплекса мини–ГЭС на реке Пурари (Папуа). Комплекс работает. Шуанг внесен в список почетных граждан муниципалитета Кинанту.
4 год – Работа шеф–инструктором штаба по восстановлению поселков на островах Фукуо (Вьетнам) после тайфуна Борн. Шуанг награжден орденом Дружбы Народов.
5 год – Формирование авиа–логистики в регионе Антарктический полуостров — Южные Шетландские острова (Чили). Система работает. Шуанг награжден орденом Бернардо.
6 год – Управление монтажом системы автономного жизнеобеспечения базы Муспелл (Меганезийская Антарктида, Трансантарктический хребет). Система тестируется.
*********************************
Шеф–инженер Наллэ Шуанг, рецидивист и каторжник, умел объединять людей в систему, не подстраивая их под проект, а соединяя с проектом так, что каждый занимался именно тем делом, которое у него лучше всего получалось. Проекты Шуанга врастали в местную социальную среду мгновенно, и начинали работать, как бы, сами собой. Через несколько дней после того, как в Макасо был построен «fare–duro» (точнее — собран, поскольку это была модульная экспедиционно–техническая база), стало казаться, что этот трехэтажный дом был здесь всегда — как рыночная площадь, как слоновые деревья, как красная земля под ногами… 200 лет назад британские инженеры строили в Африке плотины и железные дороги, каждый день совершая подвиг и ломая через колено неподатливую социальную среду. Шуанг терпеть не мог подвигов, и поэтому его проекты прорастали, как трава… Или, скорее, как трифи. Это началось с его первого шага. Он не сказал: «я буду строить дом вот здесь и вот так». Он сказал: «ребята, как вам кажется, где будет лучше поставить вот такой дом, чтобы…». После «чтобы» следовал список того полезного, что получится конкретно для каждого из людей, с которыми он советовался. Создавалось впечатление, что Шуанг ничего толком не делает, а только болтает с людьми, участвуя в той или иной работе просто за компанию – чтобы найти повод поболтать. Фаре–дюро стал эпицентром болтовни о всякой всячине. Дневной темой были текущие проблемы, а вечерней – какие–то общие вопросы, иногда почти философские, но все равно, каким–то образом имеющие отношение к проекту. Веселая, шумная и бесшабашная обстановка, которую создавали в фаре–дюро прибывающие и убывающие одна за другой бригады вахтовых монтажников и горных инженеров, как будто возвращала Эстер на 5 лет в прошлое, в кампус колледжа в городке Финикс, штат Аризона… Настал день, когда она собрала свои немногочисленные вещи в две сумки и перетащила их из Миссии в одну из кают на втором этаже фаре–дюро (каютами здесь назывались жилые комнаты, по комфортности примерно на уровне отеля полторы звездочки). Какими соображениями она при этом руководствовалась – вопрос сложный, и она вряд ли могла бы вразумительно ответить на него даже самой себе…
Эстер энергично покрутила головой, отгоняя хаос воспоминаний и детских фантазий, и возвращаясь в настоящее время. Минут через десять, когда она вернулась на террасу с чайником, крекерами и кружками (ох уж эта дурная меганезийская манера пить чай из металлических кружек), разговор за столом уже успел принять новый оборот. Наллэ темпераментно говорил, жестикулируя чашечкой с остатками текилы.
