Дэни Коллин - Вне корпорации
Ирма молчала. Джастин явно заготовил свою речь заранее. Ирма по опыту знала: в таких случаях лучше не перебивать.
— Ирма, я принял целый ряд важных решений, — продолжал Джастин, ставя ступни параллельно и чуть наклоняясь вперед. — Точнее, три решения. Будьте так любезны, передайте их своей аудитории…
— Конечно, Джастин, — ответила Ирма, застигнутая врасплох искренностью его просьбы. Как будто у нее был другой выход. Как будто она могла не публиковать его рассказ! Невероятно…
— Спасибо, — кивнул Джастин. — Во-первых, я публично приношу свои извинения Гектору Самбьянко. Как бы он меня ни провоцировал, я был не прав, потребовав его психоревизии, и сожалею о том, что утратил самообладание. Во-вторых, я обещаю вернуть Гектору Самбьянко ту единственную акцию, которую я купил ради презренной цели. Ведь это часть его самого, и я поступил неправильно, завладев ею. Если Гектор не захочет принять подарок, я продам акцию, а вырученные деньги переведу на счет, из которого намерен финансировать специальное расследование. Мне очень интересно, как система правосудия в его случае могла допустить такой неожиданный сбой — назначить ПР менее чем за неделю. Даже Председатель, пользуясь всеми юридическими силами GCI, не способен на такое. Как я, новичок, обладающий всего одной акцией, мог преодолеть все преграды, которые призваны защищать права граждан?
Ирма кивнула. Серьезность ее предположений подтверждалась.
— А третье решение? — напомнила она.
Она напрасно беспокоилась. Оказалось, что Джастин ничего не забыл. Он выглядел как человек, который во что бы то ни стало выложит непререкаемую правду.
— И в-третьих, — продолжал он, — недавно мне сообщили, что, поскольку у меня есть некоторые капиталовложения, я по умолчанию стал владельцем акций отдельных людей. Больше такого не повторится. Все акции я вернул. — Он немного помолчал, дожидаясь, пока Ирма как следует переварит сказанное, а потом заглянул ей прямо в глаза, чтобы она не усомнилась в серьезности его намерений. — Таким образом, я, Джастин Корд, торжественно клянусь: я не стану ничьей собственностью и сам не буду никем владеть. Свободный человек не должен владеть другими людьми, а я намерен остаться свободным. Поскольку владение людьми так же опасно, если не опаснее, чем рабство, я отказываюсь кем-либо владеть. Возможно, я останусь единственным свободным человеком в вашей системе, но я не позволю, чтобы свободу снова попирали — особенно чтобы ее попирал я сам.
Джастин откинулся на спинку кресла. Интервью окончено. Вызов брошен. Раз на кон в той игре, что ведут они с Гектором, поставлен сам принцип свободы, Джастин наконец нашел ту высоту, за которую он готов умереть.
Гектор внимательно смотрел интервью. В глубине души он страшно злился, потому что Джастину очень ловко удалось предотвратить свое так искусно спланированное падение в очередной взлет. Правда, в глубине души он мысленно аплодировал Джастину. И все же Гектору все больше делалось не по себе. Джастин делался все сильнее — и опаснее. А убивать его уже поздно. По крайней мере, так подсказывали анализаторы непредвиденных обстоятельств. Разумеется, произошедшее ничуть не умаляло того факта, что Джастин Корд постепенно превращался в активную угрозу для всей корпоративной системы — угрозу, которую надо снять. А для Гектора Самбьянко не было ничего дороже инкорпорированного мира, он считал его совершенным. Только инкорпорация позволяла каждому отдельному человеку понять, кто есть кто. Как можно в конечном счете с презрением относиться к тем, кто полагает, что они лучше его, и как дать им понять, что они для него — низшие существа? А ведь почти все безголовые дроны, с которыми ему до сих пор приходилось иметь дело, в самом деле были низшими существами! Только сами они этого не понимали.
Зато Джастин — высшее существо, но тоже ничего не понимает… Тем не менее его надо остановить, а способен на это только он, Гектор. Хотя он и заручился поддержкой Юриста, он понимал, что одной Джанет Дельгадо мало. Ему нужно больше власти, денег и информации. У Керка Олмстеда есть и первое, и второе, и третье… Гектору нужно лишь придумать, как все это у него отобрать.
Воспользовавшись своим преимуществом главы отдела спецопераций, Керк давным-давно прикрыл свои тылы. Подчистил прошлое, убрал все лишнее. Шантажировать его бесполезно. Все, кто ему дороги, либо надежно защищены, либо давно продали все свои акции Керку или его помощникам. Поставить на прослушку его кабинет тоже нельзя, а выманить сведения из его секретарши, которая служит у него лет тридцать, приблизительно так же сложно, как заставить монахиню добровольно расстаться с девственностью.
И все-таки Гектор нашел брешь… Он очень надеялся на главного помощника Керка по административным вопросам, неприметного тихоню, который боготворил босса, хотя Керк обращался с ним как с приблудным щенком, который клянчит у него объедки. Более того, Гектор ни разу не слышал, чтобы секретарь Керка получал наградные путешествия или премии, о которых всегда сплетничали и сообщали в квартальных отчетах. Чтобы убедиться наверняка, Гектор навел справки, и оказалось, что секретарь вообще не получает никаких премий и бонусов, платят ему минимальное для его поста жалованье и отпусков он не имеет. При помощи хитрой шпионской программы Гектор проверил финансовое положение помощника Керка и выяснил, что тот живет едва ли не впроголодь. Куда он девает деньги? Ни на один развлекательный канал он не подписан, ездит только по делам GCI, в сексуальных скандалах не замешан — ни с женщинами, ни с мужчинами. Судя по чекам за доставку пиццы, последние тридцать Марди-Гра он провел в своей скромной квартирке. Гектор недоумевал. Пусть Керк немного платит своему секретарю, но уж, наверное, достаточно, чтобы жить лучше бездомного с грошовым пакетом?
«Почему Керк его держит? — ломал голову Гектор. — Ни один человек, с которым обращаются как с дерьмом, на таком месте не задержался бы. У него нет ни друзей, ни хобби, ни интересов, ни пороков, ни родни. Похоже, он живет в своем крошечном…» Гектор улыбнулся, еще не додумав до конца.
— Есть! Понял!
Застать помощника врасплох оказалось несложно. Гектор позвонил ему, заявил, что у него распечатка одного документа, который требуется передать лично в руки Замдиру. Вскоре помощник Керка вошел к Гектору в кабинет и остановился у стола, переминаясь с ноги на ногу. Гектор закрыл дверь и активировал защитное поле. Сам по себе такой шаг нельзя было назвать подозрительным — Гектор поступал так всякий раз, как к нему кто-то входил. Он внимательно рассмотрел гостя. Среднего роста, щуплый, пострижен почти под ноль… Одежда практичная и очень простая, хотя в GCI принято было одеваться со вкусом. Впрочем, Гектор понимал, что внешний вид помощника Керка — не вызов, а последствие.
Внимательно осмотрев противника, он приступил прямо к делу:
— Эван, давно вы виртуально зависимый?
Гектор увидел, как зажглись глаза Эвана и как он быстро опомнился и покорно склонил голову. Гектор понял, что враг сломлен.
— Тридцать пять лет, — шепотом проговорил Эван.
— Сейчас сам угадаю, — сказал Гектор. — Керк обо всем узнал тридцать лет назад?
— Да, — ответил Эван. Плечи у него ссутулились.
— Надеюсь, вы понимаете, что отныне станете работать на меня.
Эван вскинул голову, как будто слегка удивившись, но сразу взял себя в руки:
— Да.
— Превосходно! — ответил Гектор. — Для начала предоставьте мне доступ ко всему, к чему есть доступ у вас, а потом догадайтесь об остальном. Когда Керк лишится власти — а он ее лишится, помяните мое слово, — вам дадут работу в каком-нибудь подвале и позволят проводить свой, так сказать, досуг без помех.
Эван слегка склонил голову в знак признательности. Он давно предвидел, что роковой день рано или поздно настанет — и тогда его зависимости будет положен конец. Этого он заранее боялся много лет. То, что роковой миг настал, но Самбьянко согласился не увольнять его, вполне его устраивало. Пусть титаны сами борются друг с другом. Ему-то что за печаль? Лишь бы оставили его и его миры в покое.
— По-моему, — продолжал Гектор, — рано или поздно вы попадетесь. Такие, как вы, всегда попадаются, но будьте уверены, вы попадетесь не из-за меня.
Эван снова кивнул в знак согласия.
— Если вы кому-нибудь расскажете о нашем уговоре, — Гектор положил ладони на столешницу и приподнялся с места, — ваша психоревизия будет быстрой и болезненной! — Сурово глядя на попавшую в капкан жертву, он добавил:
— Надеюсь, мы с вами понимаем друг друга.
Он не спрашивал.
— Да, — ответил Эван и после секундного колебания добавил: — Сэр.
Гектор улыбнулся. Эван вышел из его кабинета гораздо быстрее, чем вошел.
Вернувшись домой, Нила заметила на зеркале в прихожей записку от Джастина. При виде такого анахронизма она улыбнулась, но, прочитав записку, сразу посерьезнела.
