Олег Дивов - Леди не движется-2

— Ваш муж считал, что непорядки в поместье связаны с вашим братом?

— Нет. В этом случае он не поехал бы. Нет, ему кто-то сказал, что в поместье — школа для нелегальных мигрантов-инородцев и готовят тут не рабочих, а рядовых для мафиозных кланов. Вот такого нам не нужно. Поэтому он поехал.

— Вы не знаете, кто его предупредил.

— Нет. Я даже не знаю, этот человек написал Мэтту, позвонил или выложил при личной встрече.

— Когда?

— Мэтт сказал мне о поездке семь дней назад.

— Делла, — позвал Август, — дай-ка наше досье. Прямо на стену.

Я подала. Аннабелл Ахири очень внимательно рассмотрела фото всех жертв, но никого не опознала. Я поколебалась, но потом выложила два снимка Пола Даймона — без грима, из досье, и в гриме под Келвина Костелло.

— О, — Аннабелл показала на загримированного Даймона, — этого отлично помню. Приятный человек.

— Кто? — спросил у меня Август.

— Даймон в гриме.

— А, — равнодушно заметил Август и пояснил для Аннабелл: — Наемный убийца.

Она удивилась. Но без истерики.

— Убийца? Надо же. Впрочем, возможно, он профессионал высокой квалификации?

— Да, очень, — согласился Август. — Вам это важно?

— Это объясняет, почему я сочла его приятным человеком. Видите ли, мистер Маккинби… впрочем, кому я это объясняю, вы же инквизитор первого класса, отлично знаете, что у людей бывают странные хобби. Моя подруга, например, слегка выпив, любит уходить в свой кабинет и там просматривать записи ядерных взрывов. Она отлично понимает, что оружие массового поражения аморально, она состоит в общественном движении за полный запрет ядерного оружия. Но сами по себе ядерные грибы кажутся ей эстетичными. Такой вот парадокс.

— Да где же здесь парадокс, — Август пожал плечами, — такие краски, такая форма. Эстетика катастроф притягивает многих. Сила, страсть, смерть. То, что пугает, кажется наиболее привлекательным. Смерть отвратительна, именно поэтому человек испытывает потребность найти в ней хоть какую-то красоту. Так он защищается от страха.

Аннабелл смотрела на него с недоумением и некоторым ужасом.

— Не знаю, — резковато сказала она, — я считаю, что смерть — это плохо. И убийство — плохо. Но это не значит, что я боюсь профессиональных убийц. Они ничем не отличаются от наших снайперов в армии, вся разница, что вторым платит государство. Бояться надо не убийц, а их заказчиков, вот у кого никаких моральных запретов нет… Впрочем, неважно. Я знаю, что профессиональный убийца в быту — один из самых безопасных людей. Он осторожен, внимателен и осмотрителен. Он не совершит случайного преступления — вроде побоев, нанесенных жене или соседу, или наезда на пешехода.

— Вы несколько идеализируете их, — заметил Август. — Впрочем, вот это действительно неважно. В любом случае профессионал умеет создать нужное впечатление о себе. И при каких обстоятельствах случилась ваша встреча?

— В офисе мужа, дней, наверное, десять назад. Он стоял и разговаривал с нашим начальником службы безопасности. Поскольку тот хотел в отпуск, но ему не было замены, я решила, что вот этот мужчина — возможный кандидат. Он был похож на профессионального телохранителя, если вы понимаете, о чем я. Я подошла, он представился. Келвин Костелло. Сказал, что просто посетитель, хотел попасть на прием к моему мужу, но не знал, что тот принимает строго по записи. Записался на завтра. Я спросила, что за вопрос, я жена владельца фирмы, но он очень вежливо ответил, что не смеет тратить мое время, вопрос вполне ждет до завтра. Я и запомнила его из-за этой вежливости, безупречной вежливости.

— Что за вопрос, муж вам не рассказал?

— Я не спросила. На следующий день у меня была важная встреча, я выложилась эмоционально, потом муж сказал, что едет на Таниру… У меня просто вылетело из головы. Это важно?

— Да нет, — сказал Август. — Небольшое уточнение, не более того.

— А что с этим… убийцей? Он арестован, надеюсь? Да, мне он показался приятным человеком, но преступник должен сидеть в тюрьме.

— Он убит. Несколько дней назад.

— О, — только и сказала Аннабелл. — Вам что-нибудь нужно для поисков моего мужа?

— Как обычно. Список деловых партнеров, друзей, однокашников, родственников. Если вы знаете прежних, добрачных его подруг — тоже. Образ жизни, привычки, тайные склонности.

Аннабелл тяжело вздохнула:

— Мистер Маккинби, я уже обзвонила всех. Включая даже женщину, которую я ненавижу. Понимаете, Мэтью, если разобраться, по меркам сегодняшнего дня удивительно порядочен. Мы в браке больше десяти лет, у нас трое замечательных детей. Однако был случай, когда мы едва не расстались. Из-за женщины. Тогда Мэтью… ну, он сорвался с катушек. Разумеется, потом он раскаялся. Я говорю «разумеется», поскольку, если бы он этого не сделал, мы развелись бы. Простить можно лишь того, кому это прощение нужно. Эта женщина живет здесь, на Танире. Я звонила даже ей. Но Мэтью никто не видел. Тем не менее я составила полный список, с комментариями, кому я звонила и что мне ответили. Допускаю, что кто-то из моих абонентов лгал, и вы, конечно, его ложь при повторном опросе раскроете. Хотя я думаю, что Мэтью в поместье.

— И при этом не сообщает вам?

— Не может, наверное. Я думаю так: если бы там был порядок, то Мэтью, конечно, давно бы дал о себе знать. А вот если там беспорядки, то Мэтью могли и не выпустить.

— От кого вы узнали, что в поместье неладно?

— От мужа. Он же должен был как-то объяснить мне, зачем летит на Таниру. Я уже говорила, с Танирой у него связана очень личная история, и он намеренно рассказал мне о цели поездки, чтобы… Чтобы я не ревновала, будем называть вещи своими именами.

— У вас есть план поместья?

— Все есть, — Аннабелл кивнула. — Вся документация. И доверенность на право принятия любых решений по этому владению. Когда я составляла пакет данных для вас, я включила в него копию всех документов. Сейчас, когда мы подписали договор, я напишу вам доверенность на осмотр.

Она положила ему на стол карточку с чипом. Август подал ей бланки доверенности — на свое и мое имя, — клиентка быстро и умело заполнила их.

— Что ж, миссис Ахири, — Август поднялся, и клиентка тоже встала. — В ближайшее время я свяжусь с вами. Делла, проводи, пожалуйста.

Я довела гостью до парковки. У машины она обернулась и посмотрела мне в глаза.

— Весьма неожиданная встреча, — сказала она. — Нет-нет, мы не знакомы. Вы ведь Офелия ван ден Берг? Моего отца разорил ваш бывший муж.

— Для вас это что-то значит?

— Честно? Ровным счетом ничего. Я даже к Максимиллиану никаких чувств не питаю. Отец заигрался и утратил чувство меры. Но если вы пойдете в поместье и вдруг наткнетесь на моего брата — будьте осторожны. Мой брат приходит в ярость от одного упоминания вашего бывшего мужа. А он… — Аннабелл запнулась. — Мне очень неприятно, но у моего брата тоже нет чувства меры. И уважения к чужой личности.

— Благодарю за предупреждение.

— Не за что. А мой отец, кстати, усвоил урок. Он живет с нами, с Мэттом и мной, и не гнушается консультировать Мэтта в сложных финансовых вопросах. И, кстати, это он убедил Мэтта прекратить отношения с Джоном.

Август в кабинете не скучал: он изучал карточку, переданную ему Аннабелл.

— Есть что интересное? — спросила я.

— Тебе придется туда сходить, — ответил Август.

— С удовольствием. Должна же я увидеть своими глазами хотя бы одну жертву Макса? А то про них все говорят, но никто не видел. Август, все сложилось ведь, верно? У нас наконец-то есть главарь.

— Не будем загадывать. Мы ничего не можем доказать. У нас есть Князев и Бейкер, оба с подделанными чипами. Больше ничего достоверного. Нет даже доказательств, что оба связаны с убийствами. А на Ахири вообще ничего нет. Там нашли два трупа. Но в таком случае замешана вся Танира, ведь трупы нашли здесь. Ну, появилась она в салоне с поддельным Бергом. Недоказуемо, что она знала, с кем идет.

— Ну да, а доказать ее участие в изготовлении того самого поддельного Берга можно только через очную ставку с Князевым…

Дохлый номер, подумала я. Для этого надо уговорить Хенту Ахири на добровольное опознание, поскольку для принудительного оснований нет. Мало ли кого и по каким личным причинам могли описать нам свидетели.

— Совершенно верно.

— По-моему, надо любым образом дожать Крюгера, чтобы он дал добро на допрос Бейкера.

— Не даст. Бейкер не долечился у психиатра, любой адвокат запретит инквизиторский допрос, поскольку есть риск спровоцировать суицид.

— Ладно, — с полным присутствием духа сказала я, — буду работать ногами.

— Без вариантов, — согласился Август.

Йена я обнаружила в том самом закутке инженерного отдела, где не так давно нашла и наглого федерального агента. Только Йен сидел среди мужчин, ничем не выделяясь, а место федерала занял Хуан Антонио. Такой же тощий, худо одетый, но зато побрившийся и причесавшийся — едва ли не впервые в жизни. Надо отметить, что внимание аудитории, в том числе и женской ее части, Хуан Антонио удерживал мастерски, притом что объяснял какие-то чисто математические фокусы.