Драконья Эра на Руси чародейской - Сергей Юрьевич Тимаков
— Да-а-а… — согласно вторил Горян.
— Такое часто проворачивать не выйдет. Какая уж тут речь о привыкании⁈ — хмыкнул Велибор Могучий.
— Нам ещё в Индии Лес сажать, но, наверное, чуток попозже, — вставил я.
— Вот-вот! Хотя ощущения, и правда, удивительные, — заметил Вячеслав Рогов.
— Верно, — вторил ему задумчивый Влад Рогов.
— В этот раз, ощущения совсем иные, если сравнивать с заложением Леса Дружбы, — заметил Борислав Хвостов.
— Ещё бы! — хмыкнул в ответ на это замечание Влад, явно имея в виду прошедшее с ними обоими преображение.
— Удивительно… — согласился, всё ещё переваривающий недавнее событие, Огнедар Полозов — сын Дамира и Ружи, являющийся старшим братом Руды.
— А Дар-то до чего бушует! — добавил Дрэгомир.
— Силе сей ритуал тоже полезен. Только вот использовать его для прокачки — удовольствие… редкое, — хмыкнул я.
— И потом немалая польза будет. Особенно, если жить рядом с Лесом или под сенью его ветвей, — хмыкнул Ладимир.
— Когда древа вырастят в себе жилища, совсем хорошо будет, — хмыкнул я.
— Да-а-а! Я почуял жилища, заложенные в самой сути зарождающегося Леса… И ведь вписано в неё всё ещё до посадки! До чего же тонко всё выполнено… — выразил искреннюю восторженность Лесояр.
— Великий шаг! — коротко бухнул Ратмир.
— Надо будет обязательно освоить эту часть искусства… Сердце-то мы уже посадили, но Лес можно сделать лучше. Не жить же всем скопом в башне? — задумчиво протянул Эльдар.
— А я, пожалуй, попробую сам дойти да повторить оное, хотя бы отчасти! В саженцах или семенах Родовой Рощи… — вымолвил, начавший погружаться в творческие размышления, Лесояр.
— Ну всё… Его теперь не дозовёшься! Даже если на пиру рядом сидеть будет, разговора не получится, — хмыкнул Ратмир.
— Сегодня свершилось то, что уже начало казаться мне сказкой! Подобные Леса и на нашей старой родине умели создавать отнюдь немногие, и, думается, не в полной мере, — выдохнул Ладимир.
— Кстати! Злат, ты передал нам через Эльдара очень занимательные гостинцы. Крабы-то сами по себе примечательные, спору нет… Но меня больше удивили непонятные чары сохранности, снимаемые простеньким с виду, но тоже совершенно непонятным мне амулетом. Крабы, вроде как, вот они, но ощущаются очень уж странно, будто они тут и одновременно не совсем… А как чары спадают, краб свеженький, будто только выловленный, — вдруг ни с того, ни с сего уточнил Горян.
— Это чары стазиса. Мы ими сохраняем всё то, что требует наибольшей свежести, — пожал плечами я.
— Э-э-э? — озадаченно протянул Горян.
— Они просто сильно замедляют течение времени в указанном объёме. Продукт сохраняет свежесть, не теряет содержащуюся в нём Силу. При необходимости, даже остаётся живым, как в случае тех же раков, семян или саженцев… Заготовки для зелий мы храним именно так. Да и заготовки на зиму тоже… К примеру, чай из свежих чайных листьев, будто бы только-только сорванных с куста, особенный. Собственно, оное касается очень многого. Вреда от этих чар нет, а польза в быту огромная, — ответил я, под несколько подозрительный хмык от Эльдара.
— Замедление времени в произвольном объёме… Для создания заготовок на зиму⁈ — как-то даже придавлено выдал Горян.
— Да… А что? Вроде как, традициям да укладу ни Руси, ни Великолесья оное не перечит… — протянул я, впрочем, уже догадываясь о своём упущении.
— Не, ну с оным не поспоришь… Просто… Такое и на ум бы никому не пришло вводить в обычаи, — простецки почесав затылок, протянул Горян.
— Привыкай! — ёмко выдал Ратмир, хлопнув Горяна по плечу.
«Вот так и прокалываются… Хорошо хоть получилось так, как получилось» — с долей иронии подумал я.
* * *
Посольский Лес потихоньку рос. Сила бесспорно творит чудеса, но наши чудеса требуют для своего воплощения соблюдение ряда условий и толику времени. Потому, даже по прошествии нескольких дней, на горе и во владениях моего тестя поднимаются лишь совсем молоденькие деревца, связанные воедино огромным и сложным плетением. Дополнительно подстегнуть их рост можно, но лучше бы оставить всё как есть. Нынешняя скорость развития — оптимальная.
Когда саженцы наберутся сил и вытянутся, прирост станет более заметным. А уж когда плетение, создающее Лес, получит живую основу в виде переплетения корней, скорость роста и набирание мощи молодого Леса проявятся ещё заметнее.
Тут как с дубами или некоторыми другими деревьями. Первое время они поднимаются медленно. До достижения ими полутораметровой высоты может пройти несколько лет, а вот потом они будут ежегодно подниматься на такую же высоту, какую достигли за несколько первых лет своей жизни.
Впрочем, магические деревья при желании и правильном воздействии, пройдут «первые годы» меньше чем за год, а потом рост станет ещё заметней. Растущий Лес огородили, и пускают любопытствующих наблюдателей лишь малыми группками, дабы не навредить.
Эх! Мне и самому хочется поскорее увидеть тот самый Лес из легенд! Но ждать сего зрелища годы… Сейчас же предстоит хорошенько отпраздновать столь знаменательное событие!
Глава двадцать вторая
Тяжело в учении, легко в бою
Пир в честь рождения Посольского Леса закатили, что называется, «горой». Многолюдный да щедрый на самые разные угощения. Было время, когда я считал описания пиров эдаким преувеличением, потом, поближе познакомившись с летописями и описаниями очевидцев, долго их переваривал, качая головой, а то и передёргивая плечами… Чего там только не было! Только вот здешняя застольная традиция оказалась куда ярче и при этом приличнее! Хотя тут ведь и мир довольно-таки сильно отличается.
Всё проходило весьма чинно и благородно, при этом вполне душевно — без напускной чопорности. Окружающие излучали искреннюю радость и расположенность друг к другу. Причём улавливалось это не только более чутким драконьим восприятием. Политика и связи тут действуют на особых принципах, плотно связанных с проявлениями Силы, и оное сказывается на всём, включая светские мероприятия. Веселье было искреннее, беседы — поистине задушевными, а главное — ощущалась некая общность. Ну и угощения с развлечениями подобрали на любой вкус. Тут и иллюзии, и танцы, и представления, и даже тщательно подобранная музыка, которая в этом мире воистину творит чудеса…
Но праздник — праздником, а после него, нас
