Влада Воронова - Ратоборцы

— Заметно, — сказала Кармела. — Для деревни ты свой, рыбачья она или земледельная. И когда мы поедем?

— Не знаю, — ответил Иван. — Постараюсь побыстрее.

— Если у тебя нет денег, чтобы уехать на материк и оплатить врата, то у меня отложено немного, как раз хватит…

— Дело не в деньгах. Тем более, что врат на Техничку нет, придётся через внесторонье идти. Кармела, я сначала должен научиться управлять собственным телом.

— То есть? — насторожилась зомбачка.

— Тот парень из кабака… Я ведь не хотел его ни пугать, ни мучить. Просто дать по не в меру наглой морде. А получилось… Кармела, один друг сказал, что у меня умное тело, которое может само принимать решения. Его такая способность восхищала… А я её ненавижу. Однажды я убил по воле тела, сам того не желая. Теперь вот истязал. — Иван немного помолчал. — Ненавидеть себя бессмысленно, проще убить. Но самоубийство — выбор слабаков, это значит сдаться заранее, даже не попытавшись бороться. Я не амёба. Я хочу попробовать. Ну а если не получится, тогда придётся себя уничтожить, монстрам среди людей не место. Но сначала надо попытаться.

— Что попытаться?

— Овладеть телом. Научиться им управлять. Чтобы не я делал то, что взбредёт в спинной мозг моему телу, а чтобы тело делало то, что нужно мне. Во всю его силу и ум.

— Я понимаю, — сказала Кармела. — Тело у тебя действительно очень неглупое — для человека. Но управлять ты им и впрямь не умеешь. Как думаешь учиться?

— Не знаю, — ответил Иван. — Думал, ты подскажешь, воин ведь ты, а не я.

— Я — воин?

— Ну да. Все зомбаки прирождённые воины. И опыт боевой у тебя немалый.

— Был опыт. Двадцать три года назад.

— Главное — был. Воин остаётся воином навсегда, сколько бы кружев ты не сплела.

Кармела пожала плечами.

— Не думаю, что могу тебе что-нибудь подсказать. У зомбаков всё по-другому, боевая ипостась, телесная трансформация… У человеков такого нет.

— Кармела, — оживился Иван, — прими боевую ипостась. Может, станет попонятнее.

— Отстань. Я двадцать три года её не принимала.

— Ну попробовать-то можно, — настаивал он. — Пойдём в гостиную, здесь тесно.

— Лучше во двор.

— А ещё лучше — на побережье.

Кармела начала было отнекиваться, но Ивана одолело непрошибаемое русское упрямство, пойти пришлось.

За годы деревенской жизни боевые навыки подрастерялись, на трансформацию потребовалась целая минута. Иван, привалившись к фонарному столбу, смотрел, как у Кармелы уплощается грудь, кожа становится серо-зелёного цвета, на руках появляются длинные мощные когти, глаза наполняет сплошная чернота — ни зрачка, ни радужки, одна лишь тьма.

— Жуть, — сказал он, и у Кармелы на миг замерло сердце. Но Иван продолжил: — Боевой норматив, то есть минимальная скорость — три секунды. Давай обратно, и ещё раз попробуй.

Кармела попробовала. Теперь ушло полминуты.

— Ещё раз, — сказал Иван.

Через пятнадцать минут трансформаций Кармела совершенно вымоталась, но вернула свою былую скорость — полторы секунды. На радостях вывела весь боевой канон «Призрак». Иван восторженно вопил «круто!», «ну высше!», «Кармела, ты прелесть!». Восхищение возлюбленного польстило чрезвычайно, сильнее обычных комплиментов.

— Вы что делаете? — к ним со стороны причалов подошли три зомбака.

— Разминаемся, — ответил Иван.

— Нормальные молодожёны в койке разминаются. А вы чёрти чем заняты.

— Знаток разминок, — обиделась Кармела. — Да ты хоть помнишь, как принимать боевую ипостась?

— Помню.

— И сколько уйдёт у тебя на трансформацию? — с высокомерным презрением спросила она. — Минута или две?

Кармела молниеносно сменила боевую ипостась на бытовую, подошла к рыбакам и приняла боевую. Завистливый восторг соседей польстил даже больше восторгов Ивана.

— Ну, — смерила мужчин оценивающим взглядом, — что покажете вы?

Получилось у них скверно — минута, полторы и минута с четвертью. Взбешённые неудачей зомбаки плюнули на все дела и принялись отрабатывать трансформацию. Потом каноны. Через час пришли их приятели, узнать, чем столько времени можно заниматься на берегу. Посмотрели, поохали, и присоединились к тренировке. Через два часа на берегу собралась вся деревня.

Кармела, не меняя боевой ипостаси, подошла к Ивану.

— Что-то здесь слишком тесно стало, — сказала она. Голос вибрировал на частоте, которая вызывает у большинства людей чувство страха. Но Иван зомбаков в боевой ипостаси посмотрел предостаточно, и к их голосам давно привык.

— Ты знаешь местечко поуединённее? — спросил он.

— Да. Тут совсем рядом, — Кармела обняла его, когтями, способными разрывать сверхпрочный кевлар с Технички, нежно прикоснулась к щеке Ивана, к губам, погладила шею. Иван обнял её за талию, поцеловал.

— Я слышал, — сказал он, — для совершенствования боевого мастерства нужны особые тренировки. Ты не знаешь, какие?

— Ну-у, — улыбнулась Кармела, — думаю, смогу вспомнить пару позиций.

— Только пару? Или можно рассчитывать на тренировку посерьёзнее? Хотя бы с четырьмя позициями? А лучше с пятью?

— Разминка покажет.

Кохлер мечтал только об одном — чтобы магистр начал орать свою обычную матерную ругань. Спокойствие Салливана пугало почти до обморока. Что магистр способен вытворить в таком состоянии начальник разведки и вообразить не мог, хотя знал Салливана уже восемьдесят лет.

Декстр чувствовал себя гораздо увереннее, его зомбачьи дела напрямую не касались.

Зато генерал Ройс, командир сухопутных войск общего назначения, едва сдерживал дрожь. Смуглое лицо побледнело, серые глаза поблекли, короткие тёмные волосы взмокли от пота. Генерал поймал себя на том, что нервно комкает мантию.

Магистр смерил их брезгливым взглядом, жестом велел садиться.

— Подробности, — приказал он.

— Две недели назад, — начал Ройс, — один из молодых рыцарей вверенного мне подразделения подвергся оскорблению в человечьей деревне Корзинка.

— И что он там делал? — спросил магистр.

— Отбывал увольнительную. Отдыхал сообразно званию.

— В деревне Корзинка?

— Вы сами неоднократно повторяли, магистр, что рыцарство должно быть ближе к народу. Люди должны знать, кто их защищает.

— Ну и в чём состояло его приближение к народу? — поинтересовался магистр.

— Рыцарь собирался побеседовать с рыбаками, выяснить, с какими трудностями они сталкиваются, чем орден может им помочь.

— Похвальное намерение, — ядовито одобрил магистр. — И что же дальше?

— Рыбаки… Точнее, один из рыбаков превратно истолковал действия рыцаря и оскорбил его.

— Проще говоря, магистр, — вмешался Декстр, — парню надоели гарнизонные шлюхи, и он пошёл в деревню, попытался влезть на одну из тамошних баб и получил от её мужика по рылу.

— Это правда, генерал? — глянул на Ройса магистр.

— Генерал Декстр несколько преувеличил, — начал Ройс.

— Значит, правда, — сказал магистр. — Вопросы взаимоотношений рыцарей с местным населением мы обсудим позже. Дальше, генерал. Как могло получиться, что ваш рыцарь огрёб зуботычину от селянина? — в голосе магистра явственно проступило бешенство и Ройс с Кохлером испуганно сжались.

— Всё предельно просто, магистр. — Декстр никогда не упускал возможности лишний раз пнуть соперника. — Вместо того, чтобы готовить бойцов, генерал Ройс обрастил своих парней грудой никчёмного мяса, — кивнул спецназовец на могучие бугры мышц предводителя войск общего назначения, — которое только и годится, что лишний паёк жрать да перед шалавами красоваться. Рыцарь, досточтимый Салливан, всего лишь наткнулся на людя, который владеет элементарными боевыми навыками. Подчёркиваю — элементарными. Кстати, раса у него какая?

— Человек и простень, — ответил Кохлер.

Декстр небрежно взмахнул кистью — сами видите, магистр. А теперь представьте, что будет, когда войска Ройса столкнуться с профессиональными бойцами волшебных рас.

— Продолжайте, Ройс, — сказал магистр. — Что дальше было?

— Мои офицеры, досточтимый, решили, что подобная дерзость со стороны плебея недопустима и должна быть сурово наказана.

— И отмеривать наказание пошли всей боевой пятёркой, — процедил магистр. — Дальше, генерал. Рассказывайте.

— Тот человек, Иван Чижик, с совершенно недопустимой наглостью поджидал их в деревенском кабаке.

— Чижик? — удивился магистр.

— Да, досточтимый. Ivan Chizhik. Он русский.

— Чижик, Чижиков или Чижов? — уточнил магистр. — И откуда он взялся?

— Выбросило межстронней бурей в зомбачью деревню Белая Рыба, — ответил Кохлер. — А фамилия его действительно Чижик. Когда один из бойцов пятёрки увидел его, то сказал: «И что, мы должны разбираться с этим чижиком?». На что тот ответил: «По всей вероятности. Я Иван Чижик, рыбак из Белой Рыбы, а вот вы что за приблуды?».