Артем Каменистый - Радиус поражения
- А вы кто такие?
- Отряд генерала Рощина, - нагло ответил Тоха. - Вам сказали вылезать - бегом! У нас танкисты контуженные - сейчас вас прямо там похоронят!
Заросли кустов дрогнули… и вдруг начали придвигаться к насыпи. Ветки при этом разом опустились, раскрыв причину странного поведения растительности. Никаких кустов не было - просто маскировка плота и его «экипажа». Трое мужиков в гражданской одежде, один в милицейской форме. У всех автоматы, а у мента еще и кобура на поясе.
Видимо, Рощин высунулся из люка - со своей позиции Тоха его не видел, но слышал прекрасно:
- Положите автоматы. Вот так - хорошо. Вы кто такие?
Один из одетых в гражданку осторожно ответил:
- Люди мы. Просто люди.
- Это хорошо. А зачем вы, просто люди, дорогу нам перегородили?
- Так мы не вам. Мы это… Крысы тут завелись - вчера на джипе в эту сторону ушли.
- Крысы на джипе?! - поразился Рощин (Тоха при этой информации тоже сильно офигел).
- Ну не крысы. В смысле не звери. То есть звери, но… Вот же… В общем, бандиты. Мародеры, что ли. Здесь на краю болота стоянка беженцев была - напали, мужика убили, жену и дочку увезли с собой. И продукты позабирали. И бензин слили.
Тоха облегченно вздохнул. Ошибка вышла - ведь крысами четвероногов только в отряде Рощина называют. Непосвященный народ вынужден свои термины придумывать. Но удивили нормально - представить «крысу» за рулем джипа было жутковато.
Мужик, поняв, что убивать их вроде не собираются, поспешил пояснить:
- Тут многие поодиночке прячутся и в большой лагерь идти не хотят. Боятся. Вот этим крысы и пользуются. Слухи уже ходили, но вчера первый раз такое возле нас случилось. Вот и устроили засаду. Дорога у них одна - обязательно попадутся. А место здесь хорошее - не развернешься. Задним ходом не уйдут - у нас там дальше еще пара ребят на втором плоту. И у грузовика тоже народ есть. Мы шум услышали, думали - может, гады едут. А как танк увидели, испугались сильно. Не поняли.
- Так вы тоже беженцы? - понял Рощин. - Прячетесь?
- Ну да.
- Много вас здесь?
- Порядочно. В основном все местные, но есть и городские.
- Из Верхнеглинска народ есть?
- Да полно.
- Это хорошо. Давайте, освобождайте дорогу, и дайте нам кого-нибудь, чтоб дорогу к лагерю показал.
* * *Беженцы обосновались с умом и комфортом, на месте, где в былые годы летом шабашили заготовители живицы. Да и непохожи они на беженцев были: самое лучшее определение - партизаны. Вдоль опушки понаставлены палатки (в основном самодельные), шалаши и навесы. Хибара, в которой раньше обитали шабашники, подлатана, возле нее дымит что-то смахивающее на полевую кухню. В лесу стучат топоры и визжат пилы, в паре мест что-то копают - вроде бы землянки сооружают. Народу вокруг хватает, но все устроено так, что с воздуха оценить размеры лагеря нелегко. Сливается с местностью, а крикливые тенты туристических палаток присыпаны лапником.
Отряд Рощина встречала целая делегация. В центре толстопузый мужик с окладистой бородой чуть ли не до пупа и двумя кобурами на поясе, рядом с ним тощая как смерть немолодая женщина с острым лицом, состоящим на первый взгляд лишь из носа и пары колючих глазок, по сторонам четверо настороженных мужчин с автоматами и ружьями.
Когда полковник выбрался на землю, толстяк шутливо отдал честь и, добродушно улыбаясь, сообщил:
- Мы давно уже армию дожидаемся. Очень вы нас обрадовали.
Рощин, серьезно отдав честь, доложил:
- Генерал Рощин, Двенадцатое Главное управление Министерства обороны России (даже не покраснел, самозванец!).
Поняв свою оплошность, толстяк поспешил ее исправить - степенно представился:
- А меня зовут просто - Никодим. А эта красивая барышня - Тамара. Мы тут с ней пытаемся быт наладить - так что можно считать нас за главных.
Далеко в лесу протрещало несколько автоматных очередей и одиночных выстрелов. Рощин, обернувшись, заметил:
- Похоже, кто-то нарвался на вашу засаду, что у края болота.
- От моих ребят не уйдут - гадов этих мы на березах за тестикулы подвесим: другим в назидание. Да что ж мы стоим на ветру - пойдемте, генерал, в дом, там и поговорим. А людям вашим сейчас обед горячий организуют. Только вы технику свою в лес загоните, и хорошо бы бульдозер прикрыть чем-нибудь. Уж больно яркая окраска - с воздуха хорошо заметно.
- Беспилотники? - коротко уточнил Рощин.
- Они самые, чтоб их…
* * *Суп у беженцев был отменный - приготовлен явно не из тушенки, сохранившейся из НЗ Ноева ковчега. Куриный, наваристый, душистый, с мелко порезанной картошечкой и странной мелкой фасолью, приятно рассыпающейся на зубах. На второе пшенная каша с подливой из мяса, тушенного со специями, а в прикуску здоровенные воздушные лепешки - что-то вроде лаваша. Тоха вроде не обжора, но добавку пришлось попросить - невозможно было удержаться.
Похлебывая чаек, блаженно жевал кусок пирога с вареньем, время от времени отгоняя от лица наглых комаров: в этих болотистых местах им чуть ли не круглый год раздолье. И не забывал поглядывать по сторонам, стараясь не упустить ни одной детали. Рощин наверняка сейчас трет Никодиму по ушам, стараясь получить помощь, - бойцов у «генерала» кот наплакал, а здесь народу полно. Сотни две, если не больше, - точнее определить трудно. Да и не факт, что все в одном месте: возможно, таких лагерей здесь несколько, да и по пути сюда частенько попадались люди, занятые общественно-полезным делом. Пасли коров и овец на полянах, рубили деревья, заготавливали жерди и лапник для шалашей и клеток для мелкой домашней живности, а на простейших вышках дежурили стрелки. У одного Тоха приметил мощный фонарь - видимо, такие посты ставили против крыс. Против них же возводилась приличная изгородь - свинок такое препятствие не остановит. Хотя не вызывало сомнений, что и против них у этого похожего на попа мужика и сушеной носатой селедки что-то припасено. Двуноги привязаны к дорогам - вот там их, наверное, и ждут сюрпризы.
Покончив с чаем, решил пройтись в лес - там от просеки дымком тянуло. Интересно, зачем там огонь развели: ведь кухня у партизан общая, и какой смысл лишний раз демаскировать свою позицию?
Лучше бы Тоха не ходил…
Прямо посреди леса на костре кипела вода в огромной алюминиевой кастрюле. В кипятке, укрепленные в арматурной сетке, варились разнообразные снаряды и мины. На кучу таких боеприпасов Тоха едва не наступил при подходе к странному объекту. Все они были очень ржавые, а хвостовики у мин частенько гнутые.
Над кастрюлей хлопотал раздетый по пояс грязный мужик (видать, им даже комары брезговали). При виде Тохи он радостно осклабился и попросил закурить. Тоха был вообще-то человеком некурящим, но из супермаркета, в котором нашел «сестренку», зачем-то вынес несколько сигар - в кармашке разгрузки остались. Решил, что странного человека стоит порадовать.
Тот при виде протянутой «гаваны» обрадовался, как ребенок:
- Ну, вы, вояки, даете! Круто живете! Не - курить сейчас лучше не буду. Слишком красивая. Перерывчик устрою для такого дела и тогда уж оторвусь - мужики наши от зависти зубы слюной изведут. С куревом у нас не очень, в дефиците.
- А что, разве по окрестностям нет магазинов?
- Да какие тут окрестности - несколько деревень захудалых. Магазины в них, может, и есть, только там хоть шаром покати - народ все подчистую вынес еще в первые дни. Разведчики, что в Верхнеглинск ходили, рассказывали, что там добра хватает. Свинорылы в городе народ сразу в домах позажимали и перебили почти всех - мало кто вырвался, а те, кто вырвался, обычно с окраин. Из центра спасения не было. Магазины при таких делах выносить некому было - до сих пор все нетронутое лежит.
- Был я в таком магазине. Воняло там похуже, чем на помойке: протухло многое.
- Ну и что? Курево точно не протухнет. Да и жратвы много нормальной останется: консервы, крупы в пачках, макароны, сахар, мука.
- Вы и без этого не голодаете.
- Пока не голодаем - коров, свиней, овец, птицу из деревень нагнали. Недели на две-три кормов хватит, а дальше что? Пастбищ в лесу хороших нет - траву они быстро повыбивают по полянам. Выгонять их пастись на поля - под свинорылов подставляться. Урожай на полях опять же не убрать будет - не позволят нам этого. А если и не будут лазить по деревням при жатве, то все равно не собрать - горючего к технике не хватает, а из города его никто не подвезет. Да и саму технику кто-то должен подготовить. Новый урожай никто, конечно, тоже сеять не станет. Разве что мелкие огородики по лесу, но хорошей земли тут почти нет под них. Так что с месяц будем мясом обжираться во всех видах, а потом часть скотины придется под нож - и в болото. Или отпускать, выгнав из лесу. Зиму кое-как должны на запасах протянуть, а следующий год будет веселым - друг друга жрать начнем. На грибах и ягодах такая толпа не проживет, дичи тоже мало, рыбы по озерцам кот наплакал. Человек триста лес прокормит кое-как - вряд ли больше. А здесь уже больше тысячи собралось, причем с нами меньше половины. Остальные мелкими кучками разбрелись. Как припечет, к нам же все и побегут - просить свою порцию. Еще и обидятся, если порция будет небогатая. Народ же у нас такой - все неблагодарные, и никто не хочет думать, что будет завтра. Никодим со своей Тамарой вот думает. Что-то пытаются намутить. Хотя кто их знает, сектантов…
