Всадники Перна. Сквозь тысячи лет - Никас Славич
Тело матери свело судорогой; она перестала кричать. Из её живота полезли Нити, они пожирали плоть. Женщина замерла. Из её тела вылезли ещё две небольшие Нити. Горькие слёзы текли по лицу Марко; у него не осталось сил ни пошевелиться, ни броситься к телу матери, когда запоздавший бронзовый дракончик спикировал с небес и сжёг Нити. Наверху продолжалось страшное сражение, а Марко всё стоял и не мог отвести взора от сгорающего тела матери – Кармелии.
Лилиенкамп успокаивающе обнял мальчика – Марко отчаянно рыдал. А в небесах над ними бились дракончики, и мальчику отчаянно захотелось стать одним из них – чтобы выдохнуть пламя и сжечь проклятые Нити!
Сражение вскоре закончилось, а взбудораженные жители Посадочной площадки долго не приходили в себя. И лишь через час после трагедии губернатор Эмили Болл объявила о неведомом враге из космоса.
Количество жертв и ущерба после первого Падения не поддавалось подсчётам; сотни людей, кто отправился в джунгли охотиться, погибли. Растительность вокруг стремительно исчезала – деревья и листву пожирали упавшие на землю Нити, а летающие без устали дракончики выжигали врага везде, где видели. Огромные засаженные поля превратились в пустоши; повсюду лежали истерзанные тела людей и животных. Марко неостановимо рыдал; счастье оборвалось вместе с жизнью матери.
Вскоре пришедший в себя пилот скутера доставил Цезаря из Рима; отец весь осунулся, а когда увидел обугленные останки Кармелии, он зарыдал, не скрывая чувств. Далеко не сразу отец и сын успокоились. Они оттащили то, что осталось от тела женщины, в джунгли близ пещеры Катрин, где и предали земле.
С той поры Марко редко улыбался; маска печали надолго затмила его лицо, и лишь одно страстное желание – отомстить – давало силы продолжать жизнь.
Весь следующий Оборот – так стали называть года на Перне, – Марко, Цезарь и пилот истребляли Нити. Мальчик освоил обращение с огнемётом, выставил орудие из скутера нарущу и нещадно палил. Но Нити падали ещё не раз, и вскоре поселенцам стало понятно, что неведомый враг пришёл не сам по себе, а был захвачен странной планетой с неправильной орбитой- её называли Кровавой, или Алой Звездой.
А потом появилась надежда. Китти Пинг, женщина-генетик, нашла способ увеличить файров. Зародыши драконов хранились в специальном инкубаторе. Вскоре созревшие яйца перенесли в специальное помещение, куда насыпали горячий песок. То, что файры мысленно и чувственно привязывались к человеку, давало шансы на подобный отклик и со стороны драконов. Для кладки искали партнёров – одарённых телепатически юношей и девушек. Марко никогда ранее не проявлял подобных способностей, но его борьба с Нитями впечатлила адмирала Пола Бендена – тот взял на себя командование перинитами. Юноша попал в число претендентов на Запечатление – так назвали необычную связь, возникающую между людьми и файрами.
Более шестидесяти юных и не очень претендентов пришли на Площадку Рождений. На полу огромной комнаты насыпали горячий песок, на нём разместили яйца. Люди благоговейно молчали, а слетевшиеся отовсюду файры завели торжественную песнь – ею они отмечали любое рождение. Марко невольно ойкнул, когда сквозь башмаки его обжёг горячий песок. Кто-то из зрителей посоветовал ему разуться —стопа быстрее привыкнет к жару, да и обувь будет целее. Юноша весьма удивился, когда босиком ступил на раскалённый песок – и почти не почувствовал боли, только приятное тепло, и оно растеклось по всему телу.
А файры пели всё громче и торжественней, их трелям позавидовал бы любой маститый музыкант. Одно из яиц зашаталось и затрескалось. Претенденты безмолвно наблюдали. Маленький угловатый дракончик пробил скорлупу и выбрался наружу – а потом, жалобно пища, направился прямиком к одному из них. Подобно файрам, драконы при рождении испытывали страшный голод, а потому парнишка, сразу принялся его кормить. Он сообщил публике, что Полент – так звали бронзового «малыша» ростом по грудь отроку – очень голоден.
Драконы вылуплялись, счастливые претенденты находили на всю жизнь крылатого друга. Они уходили с Площадки, чтобы накормить жалобно пищащих новорождённых. Марко не успевал наблюдать за всем сразу – за счастливцами, кого избрали драконы, за яйцами, за зрителями и за файрами. Они усиливали торжественную песнь Рождения. А потом в его сознание проник голос:
«Привет, меня зовут Дулут. Покормишь?»
Марко обернулся и увидел коричневого малыша. Дракон тыкал клиновидной головой ему в ноги. Юноша не сразу сообразил, что отныне он и Дулут – единое целое.
– Конечно, покормлю, – вслух сказал он и взял одно из заготовленных заранее блюд с мясом. И добавил для собравшихся зрителей: – Его зовут Дулут!
С этого момента жизнь Марко круто изменилась. В ней появились мгновения счастья, забота о новом друге и затаённая надежда подняться в воздух на драконе и сразиться с Нитями. И, когда через несколько месяцев Дулут действительно поднял юношу в воздух, Марко понял – началась настоящая жизнь! Они скоро полетят, чтобы сражаться с Нитями.
Но это не сбылось. Вулкан возле Посадочной площадки, доселе дремавший, пробудился, и периниты начали спешную эвакуацию на север – там они укроются от Нитей в огромных пещерах. Пол Бенден задействовал весь воздушный транспорт – и драконов тоже. Часами Марко и Дулут перевозили различные грузы на побережье, откуда их переправляли на кораблях. В воздухе царила полная неразбериха, повсюду сновали драконы и скутеры. После очередного перелёта у юноши закружилась голова. Дулут сочувственно склонил голову к присевшему отдохнуть возле него Марко – и впервые обратился к нему по имени, но сократил его: «М’лиан, может, закончить на сегодня?»
«Ещё один последний полёт – и всё, – ответил ему Марко. – А почему ты меня так назвал?»
«Мне удобнее сокращать твоё имя», – ответил Дулут.
Марко тяжело поднялся на ноги, в очередной раз за день вскарабкался на коричневого, чтобы отправиться за новой партией грузов.
«Полетели!» – сказал он дракону и поднял вверх руку с зажатым кулаком – у всех новоиспечённых всадников этот жест означал готовность ко взлёту.
Увы, он слишком устал, чтобы осмотреться. Дулут ещё не набрал высоту для манёвра и увидел, что прямо на него летит скутер. Он инстинктивно рванулся… в тёмное нечто.
М’лиан, он же Марко Галлиани, с содроганием вспомнил то, самое первое ощущение ледяного холода непроглядной бездны, что окружила их с Дулутом. В момент, когда он готовился к смерти, перед ним возникло марево, куда М’лиан – давно не юноша, но чудом сохранивший внешнюю молодость – с напряжением вглядывался…
Он
