Виктор Моключенко - Слияние Граней
Гордеич посмеиваясь, похлопал его по спине, выбивая из легких резкий дым.
- Доктор сказал жить мне до ста лет, или больше. Это как понравится. Жить надо в радость, даже если тяжело. Если нет радости от солнца, от просящей людских рук земли, от соседских лиц и вас сорванцов, зачем жить? Нет, жить буду долго. Нравится мне тут, на этой земле. Знакома каждая коряга и загогулина, каждая балка и перелесок рады словно родному. Тогда и труд не в тягость, когда под руками взрастают ростки зерна, или даже этот бурьян.
Стас как-то сник, плечи опустились, и это не ускользнуло от блестящих старческих глаз:
- Не печалься, онучку, что там, где ты родился сейчас плохо. Неважно кто заправляет: местные буржуи или небесные, против рабочего человека и натруженных мозолистых рук управы нет. Не будет он вечно слеп, однажды прозреет и уж тогда…
И такая ярость блеснула в его глазах, что Стас даже отшатнулся и едва не рухнул в бурьян, не удержи его Гордеич.
- Спасибо на добром слове. Будем надеяться.
- Не надо надеяться, делать надо. Каждый на своем месте. Этим и союз выстоял и зоне с выворотниками хребтину перебили. Не опускали рук, не отчаивались, не перекладывали один на другого и с больной головы на здоровую, а делали изо всех сил.
Стас кивнул и продираясь наружу увидел, как Брама скинувши куртку широко размахиваясь косит бурьян.
- Погоди, Гордеич же вроде не хотел?
Брама остановился, сперся на косу и вытирая со лба пот фыркнул:
- А кто его спрашивает, хочет не хочет. О помощи не спрашивают, помогают без слов.
Стас скинув футболку схватил прислоненную косу и вслед за путником, неумелыми движениями начал косить мясистые стебли, мало по малу приноровился и вскоре у дощатого забора высилась огромная куча.
- Вот так вот, вероятник. Разница между рассуждать и делать становится очевидной, когда не стоишь в стороне.
- Понял я. Макаренко.
- Не обижайся, никто не собирается тебя учить. Ты продукт своего социума и воспитания. Если у вас проще стоять в стороне, то у нас такое почти невозможно. Постепенно комплексы сознания: свои-чужие, юсовцы-союз - исчезают, все становится твоим делом и ответственностью. Собственно, так и возникает человеческое поле сознания, о котором много говорят, но мало делают.
- Так просто?
- А ты чего хотел. Все простое просто, потому естественно. Высокими заумностями много не изменишь, не бери на свой счет, это про вышних. Так, дело к завтраку, а нам еще в форпост смотаться надо. Двинули, вероятник.
Стасик подхватил с земли футболку и перебросив через плечо направился вслед за Брамой к калитке.
- Погоди, надо с Гордеичем попрощаться.
- Он ушел на работу. Работает механиком на тракторной, руки у него золотые и голова что надо. Сто лет, а ясности ума ничуть не растерял, опыт у него, нам и не снилось.
- Сто лет?
- Рот закрой, подумают ты никогда не видел села.
Вероятник не спеша шел по укатанной пыльной грунтовке и не верилось, что на дворе двадцать первый век, человечество вышло в дальний космос и на планете наконец-то наступил мир. Самое обыкновенное село, каких полно. Дощатые заборы, беленые хаты в обрамлении садов, бредущая на пастбище скотина и жаркая пора жнив на полях.
- Не проще телепортироваться, теперь это норма. Такими темпами к трассе попадем только к обеду.
- Проще, только зачем? Норма для синхров, а иным недоступно. Мы установили добровольное ограничение на применение сверх возможностей, дабы не иметь никаких преимуществ. Глупости это. Мы ничуть не лучше других, зачем же подчеркивать статус эволюционной ступени, которая накладывает обязательства, а не привилегии?
- Ничего себе. И что, никогда-никогда, ни при каких обстоятельствах?
- Почему никогда? Если возникнет угроза для чьей-то жизни, или ситуация которую нельзя решить иначе, тогда можно.
- Погоди – разглядывая ребятню и пожилых хозяек, ожидающих автобуса подытожил Стас – а как же в вероятностях?
- Так-то работа, инструмент сознания используется по прямому назначению, а не для тщеславия и выпячивания гордыни.
Показался древний, покрытый рыжей пылью «пазик», бесшумно подкатил к остановке, ребятня начала с гамом рассаживаться, уступая место старшим как само собой разумеющееся. Стас похлопал по карманам и выгреб пригоршню монет:
- Как думаешь, мне впаяют валютную статью или нет?
- Платить собрался? Проезд двадцать копеек я осилю. Глайдеры бесплатно, а на этих вроде платы за аттракцион. Раритет, но не выбрасывать же. Переделали на гравитонку и пусть бегают сколько смогут, да и ребятне экстрим и удовольствие.
Выпетляв на трассу древний совдеповски крепкий пазик быстро набрал скорость, замелькали пятна полей, лугов и вскоре показались ажурные высотки и парящие сады города. Автобус опустел, а Стас сидел на кресле погруженный в нелегкие мысли.
Город кипел оживленной жизнью, но не было отчужденности мегаполиса, когда все вдруг другу чужие и все незнакомо. Им с готовностью подсказали как пройти к глайдерной, вид у него был настолько потерянный и удрученный, что прохожие время от времени останавливали, спрашивая, могут ли они чем-либо помочь. От этого становилось только хуже, появлялась злость за бездарное прошлое, пока Брама не встряхнул за плечо:
- Сделай морду попроще, люди смотрят. С такой мордой мы точно не успеем.
- Развели коммунизм, понимаешь. Чувствуешь себя последней скотиной, или хуже.
- Не комплексуй. Это естественное состояние социума, просто ты привык к иному, где человек человеку волк. А тут иначе.
- Товарищ товарищу товарищ?
- Нет - человек человеку друг, но не учитель. Тебе готовы помочь, но читать нотации и унижая лезть душу никто не станет.
- К этому надо привыкнуть – горько ухмыльнулся Стас – сколько лет насаждал духовное насильно, а тут все само собой, без помощи и подсказок извне. Вот и думаешь, нужно ли вообще подобное вмешательство, кто нас поставил учить не помогая?
- Наконец то правильные вопросы. По сути, и без тайного самоедства. Ага, пришли.
Стас ожидал посадку глайдера, стайки которых носились в выси, однако путник толкнул зеркальную дверь и вошел внутрь высотного здания, больше похожего на офис преуспевающей корпорации.
- Добро пожаловать на кольцевую. Станцию Великого Кольца – он указал на венчающий бахрому галактического завитка голографический портрет Ефремова.
- У вас знают о других реальностях и нормально это принимают?
- Знают. Как иначе охватить одновременно столько миров? Но доступны далеко не все. Вроде Агарти без людей или синхронизированные, те пожалуйста. В остальные только подготовленные специалисты, иначе как пойдут насаждать доброе умное вечное. Думал с улицы зашел и айда путешествовать?
Они прошли к терминалу, Брама быстренько набрал код назначения, а к Стасу в очередной раз подошли.
- Не бойтесь – улыбнулась ему девушка – это только в первый раз страшно скользить, а дальше уже ничего. Вы на Агарти?
- Брама, мы куда? – скосил глаза Стас на спину путника.
- Вы с нами?
- Пожалуй, да. У нас экспедиция к первому городу. Вы ведь Брамской, верно?
- Очень приятно. Становитесь поближе, готовы? Сдвиг.
- 07 -
Ничего не произошло. Совершенно ничего. Не было головокружительного перемещения между тканями реальности, когда сводит дух и все замирает от восторга. Тонко тренькнул сигнал, и они вышли из обозначенного круга смещения, который даже не был обнесен стеклом или металлом. О том, что это иная реальность свидетельствовала парящая над залом надпись: «Агарти: синхронизирована в 2001 году. Город герой Севастополь» и люди. Пестревшая летними нарядами толпа сменилась униформой с нашивками разных ведомств. Были и туристы, вроде экскурсии первоклашек рассматривающих исполинскую фигуру Журбина в окружении кеноидов или монумент Кольца Миров, видневшийся сквозь полупрозрачную крышу. В одном из исполнителей композиции Стас узнал Браму. Тот смущенно кашлянул и потянул за рукав из зоны смещения:
- Пошли, а то и гляди приземлится на голову какая гражданка. Благо если худенькая, а если в теле? Бывали случаи.
- Правда?
- Конечно, нет – засмеялась спутница – у Анатолия Петровича специфический сталкерский юмор. Грубоватый, но понятный.
- Никуда от вас не денешься. Хотелось бы знать и ваше имя, уважаемая студентка.
- Евникия Строева. Четвертый курс МАИ.
- Московский авиационный? – встрял в разговор Стас.
- Нет, министерство аномальных исследований – удивилась спутница – разве не слышали. Или вы из далекого индекса?
- Система Иерархии – отрезал Брама – сердечно простите, но нам действительно пора.
- Я вас найду – бросила в отдаляющиеся спины Строева, и от такого многозначительного обещания оба невольно поежились.
Станция Агарти выглядела, как и все подобные заведения: много народу, шум, гам, Брама быстренько прошмыгнул наружу опасаясь первоклашек, которые как раз рассматривали статую невозмутимого путника. Выйдя наружу под жаркие голубоватые лучи, стало понятно это не Земля. Снаружи станция выглядела утопленной в землю полусферой играющего отблесками сапфирового стекла. Во все стороны тянулись спицы тополиных алей, и если не брать во внимание непривычный голубоватый отлив, можно было счесть что ты где-нибудь промеж вольных степей Казахстана. Но, как известно, смещения связаны географически, где зашел в одной реальности, там же выйдешь в другой. Солоноватый воздух и тушки воздушных судов с названиями всесоюзных здравниц на пузатых бортах, свидетельствовали о близости моря.
