Вадим Юрятин - Последняя девочка
Записки Мясника
Профессор устал писать и дал мне эту тетрадку, чтобы я продолжил, пока он немного поспит. Я пролистал, посмотрел мельком, примерно понял, что он писал. Сейчас я сюда что-то и от себя добавлю, пока есть время.
Меня раньше звали Мишей, а теперь все зовут просто «Мясник». Но если честно, то с мясом я стал работать относительно недавно. В той жизни до «взрывов» я был водителем, и у меня был свой небольшой бизнес. А когда Профессор стал всех спрашивать, кто кем работает и что умеет, я смекнул, что меня могут «того»… «секир башка», и в расход. Так, кстати, и сделали потом с «ненужными», ну, вот я и назвался мясником. Значит, правильно сообразил тогда, молодец!
Я, правда, раньше только шашлыки делал, да и то куриные, свиные у меня плохо получались, ну а тут вот разошёлся, научился всему в процессе. У меня какой-то талант прорезался, что ли, не знаю.
В общем, что я могу сказать: огромный потенциал скрывается в человеческом теле, много всего можно из него извлечь. Вот, например, волосы, или, скажем, вены. Всё может пригодиться, надо только правильно использовать. Знаний у меня, конечно, маловато в этом вопросе. Профессор говорит, что был такой доктор Менделе (на самом деле имеется в виду доктор Менгеле[1] – прим. ред.) какой-то, который многому бы мог научить по части правильного использования человека, но у меня, к сожалению, его книг не было. Мы с Профессором и Электриком всю округу обошли, постоянно в библиотеки заходили, но нигде там Менделе не видели, прямо обидно. А он вроде даже мыло как-то там из костей варил, это бы нам пригодилось.
Что же касается методов разделки, то тут надо исходить из следующих правил: мясо можно резать вдоль волокна и против. У нас, правда, в последний год одни кости попадаются, какое там мясо. Но кости тоже можно выварить, чтобы получить костный мозг. Значит так: варите, пока они не становятся ломкими, потом ломаете посередине и достаёте, значит, мозг. Это очень питательно.
Если дальше так пойдёт, то есть, если мы продолжим поедать себе подобных, не получая какого-либо другого питания извне, то очень скоро никого из людей здесь вообще не останется. Надо или заняться самовоспроизводством, или сельским хозяйством. С самовоспроизводством у нас туго, к сожалению. Сами понимаете – радиация, тяжёлые условия жизни, к тому же нужно бы нам женского полу побольше.
С сельским хозяйством пока тоже никак, но вот сейчас теплеет, так что, глядишь, скоро снова начнем засеивать поля. Кстати, если что, то пепел от сгоревших тел будет хорошим удобрением. Опять же, Менделе, наверное, это практиковал. Уверен, что урожайность повысится значительно, если их всех сжечь, а то ведь в какую квартиру ни зайдём, там трупик лежит. Раньше-то холодно было очень, они как в морге были, замороженные, а сейчас ведь потеплело, вонять начнёт, опять же болезни всякие… Надо, я думаю, в первую очередь этот вопрос решить.
Снова Профессор. О том, как мы решились на дальний поход
Это снова я, Профессор. Не могу уснуть, полежал полчасика, сон как рукой сняло…. Чего он тут понаписал? Бедняга Мясник, совсем свихнулся, сгорел на работе. Ладно, продолжим. Значит, как мы нашли Девочку…
Как вы помните, наши последние ежедневные вылазки не давали результата. Точнее, не достигали той цели, которую я перед собой обозначил. Нам нужно было найти девочку (разное барахло мы, конечно, находили). Я отдавал себе отчёт в том, что если в ближайшее время ситуация не изменится, я неизбежно разделю участь людей, добровольно ушедших в мир иной. Скорее всего, так же, как они перед смертью, я отдам Богу душу, мирно прислонившись головой к одной из железобетонных опор нашего обиталища. Вот поэтому я и стал подбивать своих товарищей совершить наш первый за долгое время «дальний поход». Поиск полового партнёра для медленно мутирующего Макара стал для меня уже просто навязчивой идеей. Однако своим товарищам по Бункеру я в первую очередь напоминал про банальный сбор вещей, необходимых для поддержания жизнедеятельности оставшихся в лагере организмов.
Нас теперь было мало, к тому же наиболее активные члены группы должны были быть задействованы в походе, поэтому возникал неизбежный вопрос о безопасности Бункера во время нашего отсутствия. Был, конечно, Проповедник, но на него надежды не было никакой. По этой причине за старшего на время нашего отсутствия я оставил Макара, передав ему один из двух имеющихся у нас карабинов. Остальные бледные наши товарищи послушно сгруппировались вокруг вновь назначенного командира и пообещали во всём его слушаться. Они смотрели на нас, как жёны солдат Великой Отечественной, провожающие своих мужей на фронт, эти потерянные, измученные люди, которые раньше были чьими-то родственниками, были начальниками и подчинёнными, были связистами и юристами, то есть, нет, юристов среди них, конечно, не было – мы их съели первыми.
Разумеется, я надеялся, что с момента нашей последней крупной вылазки, которая состоялась примерно месяц тому назад или, иначе говоря, за две недели до «Исхода» (всё-таки, куда же пошли эти идиоты?), популяция “homo sapiens sapiens” на территории, которая раньше называлась городом Юрятин, стала гораздо малочисленнее.
Конечно, о том чудесном сокращении населения, которое имело место в первый год нашего существования после «взрывов», не приходилось даже и мечтать. Тогда, мне кажется, за весьма короткий период времени мы потеряли процентов семьдесят от всех жителей. С одной стороны это обеспечило достойную белковую диету для всех выживших, а с другой, положительно повлияло на нашу безопасность.
Все эти банды, которых было так много в первый год, вся эта стрельба и прочие жестокости воспринимались нами, гражданами просвещённого Континентального Союза, с некоторым беспокойством. Мы, запуганные детской юстицией и залеченные психологами, даже детей в угол боялись ставить, не то что пороть их ремнями, как когда-то поступали наши прадедушки с нашими дедушками. А тут уличные банды! Меньше народа – меньше жестокости, меньше пальбы и других непристойностей. Во второй год тенденция продолжилась. Как я уже писал выше, это были, в основном, добровольные уходы из жизни, как будто организмы просто банально выключались в самый необходимый момент.
Сколько теперь нас здесь осталось? Не знаю. Думаю, от полуторамиллионного города в живых можно насчитать не более десяти-пятнадцати тысяч. Полагаю, что значительные колонии сохранились только в аналогичных нашему крупных подземных паркингах и каких-то торговых центрах. С учётом того, что подобных объектов у нас в городе около двадцати, а вместить они могут до тысячи человек каждый, и, прикидывая, что где-то ещё слоняется какое-то количество «автономов», а также, принимая во внимание болезни, нехватку пищи и прочее, в общем, думаю, что мои расчёты, по большей части, верны. Тем же, кто хочет разобраться с этим вопросом поподробнее, вступить со мной в диспут по поводу адекватности моих расчётов, выяснить правильность применённых мною коэффициентов, сообщаю: господа, это не задачник по математике, а книга воспоминаний.
Итак, мы пошли втроём: я, Мясник и Электрик. Никаких особенных средств защиты у нас не было. С собой мы взяли только самое необходимое: карабин (у Мясника), пару пистолетов (у меня и у Электрика), ножи, веревки, пакеты. Чёрт бы побрал этих экологов из КонСоюза! Сейчас все пакеты биоразлагающиеся и «живут» они от силы пять лет. Ладно, хоть пистолеты ещё сделаны из стали!
Какого-то чёткого плана действий у меня не было, сначала я думал пойти по следам ушедших вместе с Плотником, тем более что направление движения их «отряда» было более-менее понятно. Затем я засомневался: не очень хотелось неожиданно встретиться со своими бывшими «коллегами», учитывая то, что расстались мы с ними не самым лучшим образом. Да и зачем они мне? Разошлись и разошлись. Конечно, у них есть девочки, но заставить отдать их силой не представляется возможным. Количественный перевес явно не на нашей стороне, тем более что Плотник со своими людьми, возможно, влился в чей-то иной коллектив, усилив его.
Истинная цель похода заключалась, конечно, в поиске девочки. Но у нас кончались, а точнее, почти совершенно кончились продукты, медикаменты, горючее. Да, в общем, всё у нас кончилось! У нас не было ничего, кроме нескольких трупов в «Холодильнике»! Нам всё равно наступил бы каюк, если бы мы не пошли в тот поход. Нам некуда было отступать, а сидеть и ждать не в моих правилах.
Когда-то давно, мне помнится, я по наивности думал, что в тяжёлых житейских ситуациях нужно расслабиться и положиться на судьбу, дескать, бог сам всё рассудит. Ага, щаз, рассудит он! Уже рассудил! Вон, сидим тут, задницами на бетонном полу в подземелье, гордые сыны человечества, ожидаем решения мудрого судии. Ещё и этот дурик, Проповедник, подвывает. Вот уж кто точно просто будет ждать, но не я. Я еще поборюсь! Да, кстати, перед отходом я его, в смысле, Проповедника, попросил прочитать какую-нибудь свою молитву с просьбой помочь нам найти то, что мы ищем. Видели бы вы, с какой радостью он согласился! Почувствовал свою значимость.
