Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре
Мой магнитор выскочил на пустынный бульвар, завертелся на месте, разворачиваясь и, подчиняясь заданному ускорению, помчался в темноту, все дальше и дальше удаляясь от проспекта Свободы. Рядом, все еще без сознания, лежал Наока в наручниках, которые я предусмотрительно надел на него уже в машине. Быстро ощупав его карманы, я вытащил тяжелый десяти зарядный «Борсет» с вороненым стволом, торчавший справа, за ремнем брюк Наоки. Бросил его на заднее сидение. Кроме оружия и бумажника в карманах у него ничего не было.
Выехав на оживленное шоссе и смешавшись с попутным транспортом, я сбросил скорость. Погони не было. На экране заднего обзора медленно уплывали вдаль цепочки огней, вскоре таявшие в ночной мгле. На часах половина девятого. Если поднажать, то к утру можно добраться до Шэнь-Цян.
* * *Здание, где располагался местный комитет ОЗАР, напоминало растревоженный улей. Разнородный гул голосов стоял в воздухе, смешиваясь с табачным дымом, запахом дешевой парфюмерии и человеческого пота. Вентиляторы на потолке натужно гудели, широкие лопасти с трудом месили тяжелый воздух.
Миновав шумный и тесный вестибюль первого этажа, и здороваясь на ходу со знакомыми оперативниками и следователями, я поднялся на второй этаж, где находился кабинет Ена Шао. В узком мрачном коридоре чуть было не столкнулся с двумя плечистыми парнями в форме службы безопасности, сопровождавшими какого-то человека с заложенными за спину руками и низко опущенной головой. Судя по всему, его только что вывели из кабинета Ена. Одет он был прилично, но вид у него какой-то сломленный: плечи опущены, на щеках трехдневная щетина, в волосах, когда-то темных и курчавых, седина. Я остановился, пропуская их. В это мгновение арестованный поднял ко мне свое лицо, и я увидел его глаза, — бесконечная печаль застыла в самой глубине их, как у человека осознавшего неизбежность собственной смерти и бесполезность борьбы за жизнь.
Сердце у меня сжалось от боли при виде этих глаз. Кто этот человек? Почему он здесь? И почему такая безысходность сквозит в его взгляде? Я смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом коридора, терзаясь этими вопросами.
Ен сидел за массивным столом, заваленным ворохом каких-то папок, бумаг и толстых уголовных дел. Солнечный свет падал сквозь распахнутое окно, и скуластое загорелое лицо начальника местного ОЗАР казалось почти медным. Этот парень еще с первой встречи понравился мне своей рассудительностью и спокойствием, но сейчас вид у него был необычно возбужденный. Рукава рубашки закатаны, ворот расстегнут почти до груди, на щеках выступили красные пятна. Да и в глазах сквозит какой-то жестокий холодок. Таким я его еще не видел. Впрочем, взгляд его снова стал доброжелательным и приветливым, едва он завидел на пороге меня.
— А, Максим! Проходи. Садись.
— Кого это вывели сейчас от тебя? — сходу спросил я, подходя к столу.
— А! — отмахнулся он, пожимая мою руку. — Не стоит говорить. Дерьмо! Из-за таких вот, как он, мы до сих пор не можем покончить с прошлым! — В глазах его снова мелькнула жестокость.
— Да? А мне он показался вполне порядочным человеком. Не знаю… Но глаза у него честного человека.
Ен уставился на меня так, словно, впервые увидел. Багровые пятна на его щеках проступили еще явственнее.
— Глаза честные?! Да, я… — Он осекся, и вдруг заявил несвойственным ему начальственным тоном, отчитывая меня, словно, провинившегося школьника: — И вообще, где ты болтаешься последнее время? Найти тебя нигде не могут. Пока ты работаешь на меня, ты обязан…
— Я не болтаюсь, как ты выразился. Это, во-первых, — оборвал я его. Тон Ена задел меня. Так со мной еще никто здесь не разговаривал. — А во-вторых, я работаю не на тебя, а на правительство народной власти по договору с Землей! И, наконец, я не знал, что обязан докладывать тебе о каждом своем шаге здесь.
Это был удар ниже пояса, но мне захотелось немного проучить его, сбить его спесь, и это подействовало.
— Ну, хорошо, не будем больше об этом, — примирительно сказал он. — Но все же ты не забывай об ответственности, возложенной на меня народной властью. Ведь я отвечаю за твою безопасность, и, черт возьми, я все-таки переживаю за тебя! К тому же, твоя жена беспокоилась за тебя.
Я прекрасно знал, что Юли никогда не ослушается меня, и не станет звонить сюда сама. Но зачем Ен солгал? Пока я размышлял над этим вопросом, почувствовал на себе его пристальный взгляд. Он ждал объяснений.
— Вчера я ездил в столицу, — нарочито спокойным и неторопливым тоном начал я. — Дело не требовало отлагательства, и я не стал ставить тебя в известность.
— И что же это за дело, если не секрет?
— Дело простое: я вышел на след Наоки, того самого, что когда-то ушел от ответственности за наркотики, еще при прежней власти, и взял его с поличным в столице, — произнес я обыденным тоном, как будто речь шла о каком-то пустяке.
Ен даже привстал в своем кресле.
— Нао… Ты, что в своем уме?
— Не понял. Что-то не так?
— Нет, ты действительно спятил! — Ен нервно рассмеялся. — Он взял Наоку! Прекрасно! Замечательно! И, что мне прикажешь с ним делать?
— Пока посади в изолятор. Там разберемся.
— Посадить в изолятор? А что я ему предъявлю? Ты подумал об этом? На каком основании ты его задержал? У тебя есть какие-то доказательства его вины? Улики? Что у тебя вообще есть?
Я сел в кресло у его стола.
— Для начала, факт незаконного ношения оружия и организация вооруженного нападения на законного представителя власти! — Я достал из кармана и бросил на стол пистолет, который изъял у Наоки.
— Брось, Максим! Кругом полно оружия, оставшегося после боев. Даже у детей оно есть! Если из-за этого арестовывать, тогда нужно посадить в тюрьмы половину населения Гивеи. И потом, были свидетели того, как ты изымал оружие именно у Наоки? Нет? Тогда он на любом суде скажет, что этот пистолет ему просто подкинули, а тебя он принял за обычного грабителя. И он будет прав. Вот так! Все это не серьезно, Максим.
— Не серьезно? — Я слегка приподнял одну бровь. — Тогда полистай оперативные сводки, проанализируй показания свидетелей по последним делам, связанным с нелегальной поставкой наркотиков с Южного материка. Наконец, подними архивы! Только слепой может не заметить связи Наоки с делами о наркотиках и грабежах. Он крупная фигура в преступном мире, Ен, это очевидно!
— Максим, не смеши меня! Ты же взрослый человек. Сводки еще не доказательства. Их я не прилеплю к обвинительному заключению. Кто-то, где-то, когда-то слышал не известно от кого имя Наоки… Ну, и что? Что это доказывает? Ровным счетом, ничего! Пустая уличная болтовня! И это ты предлагаешь мне принять в качестве обвинения и доказательства его вины? А где же связь? Я не вижу связи!
— Или не хочешь видеть? — Я пристально посмотрел ему в глаза.
Ен нахмурился. Несколько минут он молчал, что-то обдумывая и глядя на меня из-под сдвинутых бровей. Затем воздохнул:
— Ну, хорошо. Может быть, в чем-то ты и прав. Может быть, Наока действительно замешан в каких-то махинациях. Но, согласись, материала, собранного тобой, пока недостаточно, чтобы обвинить его в серьезном преступлении. Нужны неоспоримые доказательства вины Наоки, которые припрут его к стенке. Только тогда мы сможем привлечь его к суду. А пока, — Ен с подчеркнуто безучастным видом стал собирать бумаги на столе, — ты действовал поспешно и неосмотрительно, как неопытный мальчишка. Хоть бы со мной посоветовался! И потом, сам рисковал. А зря! Теперь вот придется приносить Наоке свои извинения, — добавил он совсем уж обыденно и посмотрел на часы.
— Ты что же, собираешься отпустить его?
— А что прикажешь мне с ним делать? — Ен оперся кулаками о крышку стола, склоняясь ко мне и снова закипая. — Наока — уважаемый человек! (это его определение показалось мне, по крайней мере, странным) Кроме того, ты действовал на территории столицы, а там свой отдел службы безопасности, и наши с тобой полномочия не действительны. Выражаясь научным языком, это не наша юрисдикция, и мы можем нарваться на очень большие неприятности. Самым разумным в данной ситуации будет передать Наоку в руки столичных оперативников, и пусть они расхлебывают эту кашу. И это все, что я могу сделать сейчас для тебя! — категорически заявил он, видя, что я собираюсь возражать.
— Пока, конечно, пускай посидит у нас. Так и быть, возьму это под свою ответственность, — сказал Ен более мягко, видя мое недовольство. — К тому же, сейчас нет людей, чтобы сопровождать его обратно в столицу…
— Могу сопроводить сам, раз уж я незаконно вытащил его из этого теплого логова! — проворчал я, хмурясь.
— Для тебя у меня есть другое задание! — отрезал Ен. — Садись! — и вдруг совершенно неожиданно переменил тему разговора. Спросил каким-то, по-детски, наивным голосом: — Ну, как там, в столице? Неспокойно?.. Сто лет не был в Шаолинсеу! С самой революции. Тогда жизнь там кипела во всю!
