Олег Дивов - Леди не движется-2
— Пол Гэбриэл Даймон, — с оттенком торжества сообщил доктор Моррис. — А что этот Келвин Костелло? Тоже из той же шайки?
— Нет, — ровным голосом ответил Йен. — Раньше убивали бандиты, чтобы взять имя жертвы. Теперь убит бандит, скрывавшийся под чужим именем. Делла, это он?
Я очень старательно осмотрела тело.
— Йен, я не могу опознать его. Я видела только голову, все остальное было скрыто маскировочным костюмом. Я не знаю его особых примет и сомневаюсь, что такие были, — все-таки диверсант и разведчик, явные особые приметы недопустимы. Я не могу утверждать, что это Даймон. — Я подумала, тщательно взвесила свои слова и после паузы добавила: — Впрочем, точно так же я не могу утверждать, что это не он.
Йен покивал.
— Интересно, а что с настоящим Келвином Костелло, — пробормотал он, выщелкнув из-под манжета наладонник. — Сейчас, — он отошел к окну. Через несколько минут, переговорив с кем-то, вернулся и сказал: — Келвин Костелло умер две недели назад. На Сиене — там клиника, куда его поместили родственники. Ему было около ста тридцати, из которых он пил последние пятьдесят, печени и сердца, считай, не было. Увезли его в бреду, в пути он впал в кому и больше не очнулся.
Доктор Моррис в это время что-то увлеченно изучал на большом мониторе. Я скользнула взглядом, потом сообразила, что этого терминала тут раньше не было, а еще долей мгновения позже — что в морге он неуместен.
Точно такой же стоял в инженерной лаборатории управления полиции Таниры. На нем Хуан Антонио подтвердил факт подделки чипов.
— Доктор Моррис, — удивилась я, — зачем вам это?!
— А? — он оживленно вскинул брови. — Да просто из любопытства, знаете ли… Кстати, чип у этого несчастного, — он кивнул на труп Даймона, — подделан. Не надо быть специалистом, чтобы разобраться. У него на чипе слишком мало информации, да и та вписана топорно. Делла, ручаюсь, вы тоже так умеете, на вашем факультете этому учат обязательно.
Я не покраснела, нет. И не смутилась.
— Если подделка заметна невооруженным глазом, нам же лучше, — ответила я.
— Вот что в свете последних событий не мешало бы проверить, так это не чип на имя Костелло, а досье Даймона, — предположил Йен.
Я отрицательно покачала головой:
— Невозможно. Даймона секретило государство. То есть я сразу могу сказать — досье липовое. Там и не было ничего истинного, кроме этой генной карты да имени.
— В таком случае для частного лица вроде Князева подделка подобного досье несравненно труднее, чем обычного? — настаивал Йен. — И мы можем верить, что убит именно Даймон?
— Скорее всего, так, — согласилась я.
— Делла, — не выдержал Йен, — он же преступник. Если…
— Без «если», Йен. У Даймона и без банды врагов хватало. Это не банда. Мне очень жаль, но нам не удастся раскрыть это убийство.
Йен молчал.
— А кто, хотя бы приблизительно?
— Тебе это ничего не даст.
— Но все-таки.
— Джордж Эдвард Энстон, граф Калипсо.
Йен протяжно засвистел.
— Даймон надул его с последним заказом, — продолжала я. — Энстон не стерпел. Идиот. Не Энстон — Даймон. Я ж его предупреждала. Расслабился в мирной обстановке. Ему наши банды, хоть все скопом, — семечки. Привык никого и ничего не бояться. Ну и потерял квалификацию. А у Энстона специалистов такого профиля мно-ого. Поздравляю, Йен: это будет твой первый «висяк».
— Ты поедешь со мной на место? — очень устало спросил Йен. — Пусть «висяк», но отрабатывать его придется всяко.
— Да, пожалуй.
Мы ногами обошли все бары неподалеку от места убийства Даймона. Показывали последнее фото — в гриме под Костелло. Этого парня видели, но никто не знал. Нет, он ни с кем не ссорился, вообще не разговаривал. В одном баре он выпил немного виски, во втором — пинту пива. После этого ушел один в сторону отеля «Голубая звезда». Отель находился строго напротив бара, и как труп оказался в противоположной стороне, неясно. Опрос всех рамок в округе результатов не дал: рамки не засекли не только Пола Даймона, но и Келвина Костелло.
За баром, как я и думала, был дешевый мотель. Пара, снимавшая комнату на первом этаже, помнила, как в половине двенадцатого по пустой улице шел мертвецки пьяный мужчина, что-то неразборчиво бормотал. Одежда похожа на ту, в какой запомнили Келвина Костелло в баре. Больше ничего не было — ни шума, ни криков. Только около полуночи вдруг раздался женский вопль: какая-то женщина уводила из бара своего благоверного, пошла задворками и споткнулась о труп.
Мне было тяжело и душно. Хотелось хоть на час переключиться, выпасть из этой реальности. Я позвонила Августу и сказала, что если он хочет моей смерти, то может потребовать отчет сию секунду. Я приеду, отчитаюсь и сдохну у него на руках. Август удивился и спросил, а чего бы я хотела.
— Секса, — мрачно сказала я. — Сейчас же. Поэтому, ты уж прости, но ночевать я буду в городе. Потому что мне нужен секс, и у меня есть человек, который даст мне столько секса, сколько выдержу.
— Тебе не секс нужен, а выспаться, — разумеется, сказал Август.
— Чтобы выспаться, мне нужно уснуть. А чтобы уснуть, мне нужно принять снотворное или хорошую дозу секса. Предпочитаю второе.
— Ну-ну.
Было уже четвертый час, самое темное время ночи. Я заехала в булочную миссис Кавендиш, она недавно открыла круглосуточный прилавок. Помня, что у Макса непереносимость творога, я набрала пакет пончиков с разными начинками, и поехала в отель на такси. Ехала и мечтала: Макс, наверное, спит, я разбужу его поцелуем. Мы сразу займемся любовью, а потом будем пить чай с пончиками.
Конечно, после примирения Макс настроил дверные замки на меня, чтобы я могла прийти в любой момент, даже если его нет. Я и пришла. В гостиной включен свет, на столе — недопитая бутылка шампанского, два бокала, коробка конфет. Я так вымоталась, что не сообразила даже, к чему эти знаки. Положила пакет с пончиками рядом с бутылкой и, не разуваясь, шагнула к спальне.
Первое, что я увидела, — женский зад. Большой, есть за что подержаться. Над задом — складочки на боках. Складочки подрагивали и подпрыгивали в такт прыжкам, которые их блондинистая обладательница совершала на Максе.
— Я вам не помешаю? — весело спросила я.
Блондинка взвизгнула, дернулась, послышалась ругань Макса. Эти двое не сразу разобрались и распутались, девица едва не сломала ему член, наконец скатилась на пол и метнулась почему-то на балкон. Тут же вернулась, юркнула в ванную. А Макс продолжал ругаться, бессильно дергаясь. Я пригляделась и все поняла: запястья пристегнуты наручниками к изголовью.
Из ванной с независимым видом выползла блондинка, кутаясь в мой халат. Интересно, отстраненно подумала я, сколько женщин его надевали в мое отсутствие?
К своему изумлению, я узнала Долли — консультантку из игрового салона Лианы Серви. Так-так… А она узнала меня — и вскинула голову еще выше. Можно подумать, от этого ее хоть кто-то сочтет уверенной в себе особой.
— Каждая женщина имеет право на счастье! — с вызовом заявила она мне.
— Особенно на чужое, — кивнула я. — Ладно, одевайтесь, я в гостиной.
Вышла, встала у окна, скрестив руки на груди. Мне не хотелось плакать, мне хотелось с горечью рассмеяться. За моей спиной слышались голоса — раздраженный мужской и обиженно-воинственный женский. Ну надо же, а ведь Долли на что-то рассчитывала. На то, что Макс выгонит меня и заступится за нее. У них ведь был секс, да. То, что со мной у него этого секса было куда больше, не считается.
Я вызвала такси. Через секунду на чип пришло сообщение, что машину подадут через десять минут.
Из спальни вышел красный и злой Макс.
— Почему ты не предупредила? Я думал, ты будешь ночевать у Маккинби!
— И поэтому привел другую женщину.
— Делла, послушай, я взрослый человек. Я нуждаюсь в сексе. Каждый день. Я не могу так жить — ты сегодня есть, а завтра несешься в чертову командировку или приходишь в четыре утра! Я что, должен ждать, когда ты найдешь для меня время?!
— Никто никому ничего не должен. Ни ты мне, ни я тебе. Макс, не стоит устраивать скандал. Это вульгарно. В конце концов, это я тебя застукала, а не ты меня.
— Это был просто секс.
— Да хоть сложно секс. Макс, это не имеет значения. Сейчас приедет машина, я поеду домой, а ты продолжишь заниматься просто сексом.
— В какой еще дом? Делла, твой дом там, где я!
— Нет, — я засмеялась, — мой дом там, где я могу его защитить. В том числе и от хищниц, которые считают, что тоже имеют право на мое счастье.
Макс демонстративно застонал:
— О-о! Делла, ты же умная женщина! Ну какого дьявола ты слушаешь всяких дурочек?
— Когда мужчина взывает к женскому уму, он рассчитывает на женскую глупость и тщеславие. На то, что женщина не устроит сцену, простит, поймет и так далее. Она же умная. Умный человек не должен опускаться до бытовых разборок. Умный человек не должен придавать значение всякой ерунде. Именно поэтому женщины, которых мужчины считают умными, и остаются у разбитого корыта. Потому что они всегда уступают — из боязни потерять мужчину или поддавшись на лесть. Ну кому же не станет приятно, если его назовут умным? Увы, Макс, с мужской точки зрения я дура. И пока мы с тобой не обзавелись корытом, которому суждено разбиться, я уйду.
