Юрий Симоненко - Работа над ошибками
Был вечер. После еще одного рабочего дня (в ходе которого никого, как и в предыдущие два, не убили и к Максу не являлась полиция) они с Риной и Клэр отправились на побережье Атлантики, где на одной из многочисленных, раскинувшихся в том живописном месте, вилл их уже ждали.
— Здравствуйте, Макс! — высокий чернокожий мужчина, по виду южноафриканец, с собранными позади в хвост, пепельно-седыми волосами и нетипичными для чернокожих темно-синими глазами протянул широкую, подстать максовой, ладонь, которую Макс быстро и крепко пожал.
— Здравствуйте, Александр! — Макс немного волновался: все-таки эта встреча была не только частью ритуала его вступления в организацию, но и знакомством с семьей Рины.
— У нашей Рин хороший вкус… — высокая, крепко сложенная блондинка, вместе с Александром встречавшая их, окинула Макса взглядом красивых миндалевидных глаз и тоже подала ему руку.
— Ивори… — Макс ответил более мягким, нежели перед тем Александру, даже галантным, рукопожатием. Возраст Ивори (как и возраст Александра) явно не подходил для роли приемной матери двадцатидевятилетней Рины. Голубоглазой мулатке, первый взгляд на которую сразу заставил Макса вспомнить об амазонках (была бы она белокожей, Макс наверняка вспомнил бы и про валькирий), на вид было не больше тридцати пяти, и она скорее подошла бы на роль сводной сестры Рины, нежели ее приемной матери. — …Очень рад знакомству. — Глядя в глаза Ивори, Макс изобразил нескладную, но вполне искреннюю улыбку.
Все пятеро стояли на круглом пятачке перед входом в дом, походивший больше на маленький дворец, куда их доставила машина Рины, петляя перед тем около пятнадцати минут по тенистой узкой дороге.
Вилла — трехэтажное строение в стиле Нового Возрождения с низким, в форме блюдца, куполом в центральной части крыши, — стояла на подошве невысокой, — триста пятьдесят — четыреста метров, — поросшей густым лесом горы, в двух сотнях метров от линии прилива. До соседних вилл расстояние было порядка десяти — двенадцати километров, — вся гора, с лесом и прилегавшей к ней береговой линией, была собственностью корпорации, акционерами которой были приемные родители Рины. Из вымощенного каменными плитами дворика, где хозяева встречали гостей, открывался широкий вид на казавшийся бескрайним океан, лежавший сразу за узкой полоской песчаного пляжа. Максу еще никогда не приходилось бывать в подобных местах, — бывать в подобных местах он, со своим четвертом уровнем мог только по приглашению (как, впрочем, и с третьим, будь он у Макса). Виллы на побережье, усадьбы и особняки, и даже собственные острова — привилегия «первых» и тех из «вторых», которым перепадала милость от «хозяев мира».
Обменявшись приветствиями они прошли в дом, куда их пригласил Александр. Внутри обстановка оказалась неожиданно сдержанной: не было вычурности и роскоши, какую предполагал внешний вид здания; никаких излишеств, никаких статуй, никаких голографических картин; Макс не заметил ни охраны, ни прислуги. Было заметно, что здесь не живут. Во всяком случае постоянно. Сразу за входом начинался хорошо освещенный светопанелями просторный белый атриум, представлявший собой округлый колодец, диаметр которого составлял, на первый взгляд, не менее пятнадцати метров, одна сторона которого — примерно четвертая его часть — та, в которой располагался главный вход — состояла сплошь из окон и выступала из смотревшего на океан фасада здания. Первым, на что обратил тогда внимание Макс, едва оказавшись внутри, стала изображенная в центре помещения на белом полу пятиконечная звезда темно-красного цвета, — символ корпорации «Олимпус», — лучи которой не доставали до стен помещения двух, или немного более метров. Слева направо с первого на третий этаж внутри атриума тянулась пологая шириной в полтора метра лестница, сраставшаяся на уровнях второго и третьего этажей с балконами в форме полумесяцев, — место, в котором лестница примыкала к балкону второго этажа находилось точно напротив главного входа, а ее начало окончание были на девяносто градусов левее и правее. Для нежелающих ходить пешком по лестнице в дальней от входа части атриума имелся также лифт. Сверху атриум накрывал пологий купол-блюдце, сквозь который уже виднелись появившиеся на небе первые, самые яркие звезды. Макс осмотрелся: вдоль балконов второго и третьего этажей тянулись ряды дверных проемов закрытых раздвижными створками, — вилла производила впечатление законсервированной гостиницы, за которой следят, но в которой давно уже не было постояльцев. На первом этаже «номеров» не было, зато имелось несколько широких коридоров, расходившихся в разные стороны.
— Прошу, сюда… — Александр сделал пригласительный жест, адресованный по-видимому одному Максу; они с Ивори направились к крайнему слева коридору, начинавшемуся сразу за лестницей. Макс с Рин и Клэр двинулись следом за ними.
Короткий коридор заворачивал улиткой вправо, плавно уводя шедших по нему пятерых человек вниз, под атриум, где перед ними открылось обширное помещение, которое оказавшийся там впервые Макс принял вначале за гараж. В помещении с довольно высоким потолком стояло несколько компактных автомобилей — Макс насчитал девять — различных престижных марок. Там были изделия ведущих в автомобилестроении корпораций — «Олимпус», «Америка», «Миления»… Макс заметил такие модели, как «Офелия» (миниатюрный шедевр от «Милении»), «Мерелин» (скоростной кар, названный его создателями из корпорации «Сиберия» именем культовой в кинематографе древних актрисы), «Мерцание» второй модели (выпуск которых «Америка» прекратила восемьдесят лет назад), «Майский жук» (мини-автомобиль, которых всего было выпущено не больше сотни) и кабриолет «Бриз» (их с конвейера «Олимпуса» сошло и вовсе восемнадцать штук, — тринадцать были сделаны для членов Мирового Корпоративного Правительства и еще пять — для других заказчиков, имена которых можно найти в списках богатейших людей планеты). Машины были расставлены по кругу, на расстоянии нескольких метров одна от другой, все носом к центру круглого помещения. Макс не сразу обратил внимание на два прямоугольных выезда из гаража: один виднелся там, где сверху должен был находиться вход в здание, второй — напротив.
— Это для эвакуации, — объяснил Александр, перехватив взгляд Макса. — Предосторожность, на случай попытки захвата здания…
— И далеко так можно уехать? — поинтересовался Макс, чтобы поддержать разговор, и тут же осекся: не лишним ли был вопрос? Но, Александр лишь пожал плечами и спокойно ответил:
— Если по левому тоннелю, то около двух километров… Выезд замаскирован недалеко от дороги ведущей к магистрали, а магистраль вливается в Седьмое атлантическое шоссе… — объяснил он. — А правый ведет к замаскированному, в километре отсюда, подводному доку. Там ждет в постоянной готовности быстроходная подлодка…
— Все серьезно… — покачал головой Макс.
— Мы не можем игнорировать существующие риски… — продолжал Александр, подойдя к «Мерцанию» и остановившись возле четырехколесного раритета из сверхпрочного пурпурного и матово-белого пластика. — Это место, — он приподнял ладони вверх, очевидно имея в виду виллу и прилегающую к ней территорию, а не один только гараж, — важный для Организации объект. Здесь проводятся встречи старших руководителей и лиц, с которыми Организация ведет дела… При необходимости вилла автоматически превращается укрепление и может держать натиск некоторое время… пока наши товарищи не покинут ставшее опасным место…
— Алекс! — вступила тогда в разговор Ивори. — Хватит уже сгущать тучи! — Она перевела взгляд от Александра к Максу. — За все время существования этого места, нам еще ни разу не приходилось отбивать здесь вражеских атак, — заметила она. — Тут по всему побережью, сплошь и рядом свили свои уютные гнезда наши… оппоненты… — продолжала Ивори, глядя на Макса. — Они, кстати, принимают нас за конкурентов, но никак не за идеологических противников… Так вот, все эти олигархи — люди со своими секретами… а некоторые и… с очень грязными секретами… — произнесла она с нотками презрения в голосе. Макс поймал себя на том, что нисколько не сомневался в осведомленности этой женщины насчет секретов обитавших на соседних виллах олигархов. — Впрочем, — добавила Ивори, — некоторые просто со странностями… В этих местах происходит масса такого, о чем наши соседи предпочитают скромно помалкивать… И потому, здесь непринято проявлять излишний интерес к соседям: мало ли что тут у нас происходит?.. На побережье полно странных мест… — сказала Ивори и, немного помолчав, улыбнулась одними уголками губ. — Соседям известно, что здесь находится резиденция «Олимпус» и для них этого достаточно, чтобы не совать сюда носа…
Пока Ивори говорила все это, Александр легко похлопал ладонью по обтекаемой как самолет низкой крыше «Мерцания» и кузов машины пришел в движение: пурпурная крыша приподнялась вверх, отделившись от матово-белого стеклопластика панорамного окна, сложилась в задней части кузова; одновременно с тем стеклопластик распался на сегменты и исчез в бортах автомобиля, выполненных, как и крыша, из пурпурного пластика; в довершение правый борт машины, возле которого стояли Александр, Ивори, Макс, Рина и Клэр, разделился надвое и разъехался в стороны, открывая доступ в компактный, и вместе с тем шикарный, отделанный в светлых тонах салон. Александр жестом пригласил всех занимать места. Первыми в машину забрались Рина и Клэр, усевшись на расположенном в задней части салона широком диване; за ними — Макс, — он сел рядом с Риной; Александр с Ивори расположились на боковых сиденьях, стоящих перед диваном и способных поворачиваться в обратную сторону, так, чтобы сидящие на них могли видеть лица сидящих на диване. (Всего в салоне «Мерцания» могли разместиться, не теснясь, шесть пассажиров — четверо на диване и двое — на дополнительных боковых сиденьях, так, что Клэр, Рина и Макс разместились с максимальным удобством.)
