Кожа - Евгения Викторовна Некрасова
Когда они выходили из белого дома Сахарного капиталиста, Сын бывших хозяев сказал Хоуп в коже Домны, что он никогда не видел никого сильнее и умнее ее. Она улыбнулась нервно. Они шли к сахарному лесу, в сторону Голд. Сын бывших хозяев сказал Хоуп в коже Домны, чтобы она не нервничала, – если она боится говорить с этими работающими, он поговорит с ними сам. Он признался, что ему, наверное, все равно или было все равно, надо ли работающим учиться или нет, но страсть и устремленность Хоуп в коже Домны его вдохновляют. Он словно стал теперь не просто жить, а сделался причастен к какому-то, кажется, хорошему делу. Сын бывших хозяев объяснил встретившимся надзирающим, что у них дело, согласованное с Сахарным капиталистом.
Работающие кругами сидели вокруг открытой кухни и ели, отгоняя от своих дымящихся тарелок мух. Хоуп в коже Домны увидела Голд сразу: она по-прежнему была выше всех, заметнее всех, красивее всех, необычнее всех. Сын бывших хозяев вышел в середину круга, встал рядом с кухней и совсем рядом с Голд. Работающие смотрели настороженно. Громко сказал, что у них важное объявление, обговоренное – обговоренное, повторил он – с их Хозяином. Он жестом пригласил Хоуп в коже Домны встать рядом. Она вышла тоже и принялась говорить, чувствуя каждым шрамом Домны на спине, что Голд рядом. Солнце давило на голову Хоуп через желтые Домнины волосы. Хоуп в коже Домны принялась рассказывать про школу для работающих детей – мир зашатался вокруг, работающие, надзирающие, Сын бывших хозяев, Голд, сахарный лес закрутились и повалились на землю.
* * *
Лечащий сообщил Хоуп в коже Домны, что она беременна. И посоветовал не ходить без заграждения от солнца с ее светлой, какой-то очень северной кожей. Сын бывших хозяев был счастлив. Хоуп в коже Домны рассказала Неработающему политику и его жене, что выходит замуж за их молодого соседа, но не оставит своего учительствования. Жена неработающего политика порадовалась и поздравила ее, сказав, что это, возможно, хороший для нее вариант. Неработащий политик хекнул, что теперь она так и не займется школой. Но она занялась.
Удалось набрать шесть учеников. Четыре мальчика и две девочки от семи до семнадцати лет. Хоуп в коже Домны учила их читать, считать и писать. Параллельно она принялась делать второй урок в неделю – менее формальный, где она рассказывала детям через показывание карт, картинок, изображений, чертежей – о мире и всем, что в нем есть. Точнее, все то, что она знала из книг или видела сама. Реки, горы, океаны, моря, острова, города, их дома, мосты, дворцы, памятники, церкви, разные-преразные люди, Говорящее зверье, просто зверье, картины, статуи. Она прыгала, танцевала, крутилась, изображала, дети смеялись, удивлялись, не верили ей часто. Хоуп в коже Домны не писала давно ничего, но сбылась ее главная мечта: в ее классе были дети с работающей кожей.
Хоуп в коже Домны продолжала учить дочерей неработающего политика. Те по-прежнему редко делали домашние задания, но много расспрашивали учительницу про ее будущую свадьбу и, главное, свадебное платье. Хоуп в коже Домны заказала его себе у Шьющей полуработающей из ближайшего города. Из-за белой кожи Домны та рекомендовала не белый цвет, а немного от белого шагнувший в кремовый, например. Хоуп в коже Домны согласилась. Свадьба была недорогая, но красивая, потому что было очевидно, что невеста и жених любят друг друга. В церкви сидели Неработающий политик с женой (детей не взяли, сколько дочери ни уговаривали) и Сахарный капиталист, в церкви стояли все почти работающие Сына бывших хозяев (в том числе Самуэль с женой и детьми – Кристина осталась с лежащей матерью Сына бывших хозяев) и те ученики и ученицы Хоуп в коже Домны, которым удалось прийти. Хоуп в коже Домны очень хотела, чтобы присутствовала Голд, но работающих, принадлежащих гостям, не звали на свадьбы.
Сразу после церкви Муж Хоуп в коже Домны привел ее к своей лежащей матери. Он объявил, что теперь они женаты и скоро у нее будет внук. Кристина, не моргая, смотрела на только что поженившихся, она давно наблюдала страх с ужасом в глазах лежащей хозяйки, особенно расцветший сегодня в ее зрачках, но не понимала, в чем именно дело. С улицы резануло шумом. Муж Хоуп в коже Домны отправился встречать гостей. Хоуп в коже Домны попросила Кристину отправиться на кухню и проверить, все ли там хорошо делают работающие женщины, которые сегодня впервые в жизни работали в доме. Домашняя работающая задержалась на ужасе в глазах своей Хозяйки, чуть пошаркала и ушла.
Хоуп в коже Домны проверила, нет ли никого за дверью, закрыла ее плотно и как была, в своем цвета небелого крема платье и с букетом в руках, села на кровать к лежащей. Положила свои свадебные цветы бывшей Хозяйке на живот и, глядя той в налитые ужасом глаза, принялась говорить на самом сильном работающем диалекте:
«Ты же знаешь, кто я? Знаешь, да. Хорошо. Я забрала твоего сына, твой дом, твою плантацию. Когда ты умрешь, я поселюсь в этой комнате, комнате твоей мертвой дочери, как ты всегда боялась, помнишь? Нет, я поселю здесь свою мать, работающую. И она будет нянчить ваших общих внуков с работающей кожей. Знаешь, кто я? I am your Boo hag.
Told ya don’t let the Boo hag ride ya! Told ya!»
Бывшая Хозяйка открыла рот и мычала. С первого этажа позвал Муж Хоуп в коже Домны. Она забрала свой букет с живота лежащей и отправилась вниз праздновать свою свадьбу.
Количество учеников и учениц в школе для работающих стало увеличиваться. Приходили дети и подростки со всех трех плантаций. Некоторые оказывались старше семнадцати, но Хоуп в коже Домны принимала и их. Хоуп в коже Домны забрала свою комнату – вся пристройка превратилась в класс. Самуэль сделал еще столы и лавки. Места быстро закончились. Ученики и ученицы садились на полу. Самуэль сделал еще общие длинные лавки. Хоуп в коже Домны не только рассказывала сама – все чаще она разговаривала с работающими детьми. Научившиеся читать находили и читали газеты. И задавали вопросы. Инфинити спросила Хоуп в коже Домны, но не при всех, а уже после класса, правда ли работающим дадут свободу и когда это будет. Хоуп в коже Домны сказала, что это, безусловно, случится скоро, при жизни Инфинити,
