Александр Розов - Короткое замыкание антиподов
- Обрубает в каком смысле?
- Ну, типа так, - невозмутимо сказала Флер, провела ладонью на уровне своего горла, и добавила, - Это по классике, как в учебнике на примерах из 1-й и 2-й Холодных войн. Прикол в том, что если Эн-Нахил как-то выйдет на свободу, то его шлепнут свои же.
- Черт! – буркнул Джемс, - Что, и Аджана Гелчара тоже… Э… Шлепнут свои же?
- Не знаю. А чем он занимался?
- Он врач из Турции, - напомнила ей Эстер, - Об этом, кажется, уже говорили.
- Я поняла, что он, как бы, врач. А что конкретно он делал под этим прикрытием?
Микеле Карпини повернулся к Шуангу.
- Представляешь? Вот так всегда. За столом только и разговоры, что о легендах и прикрытиях. Будто, не бывает людей с нормальными человеческими профессиями.
- Но, па, - возразила Флер, - он террорист, значит, врачебная практика - прикрытие.
- Э, нет, - Шуанг отрицательно покачал ладонью, - Все сложнее и интереснее. Аджан Гелчар действительно врач, он учился в Германии, стажировался в Сингапуре, потом приехал в Таиланд, и работал сначала в крупной клинике в Бангкоке, а через 15 лет, получив хорошую репутацию, открыл маленькую мусульманскую клинику в Паттайе. Добавлю: у Гелчара есть жена и четверо детей. Он написал десяток научных стаей по клинической диагностике энтеритов. Он очень много работал…
- …И, - перебила она, - создал хорошо законспирированную базу для терроризма. Я понимаю, Наллэ, что человека никто не будет внедрять на 15 лет. Но этот Гелчар, он ортоид, я угадала?... Вот! А любой ортоид, это террорист, просто необученный. Так?
- Так, - согласился Шуанг, - Но ты ссылаешься на наши методы, а мы говорим не о Меганезии, и не о Фриюнионе, а об Аотеароа.
- Террорист, он и на Луне террорист, - парировала Флер.
- Да. Но, попробуй, скажи это киви, и он назовет тебя антигуманной людоедкой.
- Вот, я как раз киви, - вмешался Джемс, - объясните мне: что такое «ортоид»?
- Это просто, - ответила капрал Маренго, ставя на стол внушительную миску, - Я, как девушка армейская, сервировкой заниматься не умею и не люблю. Но салат вкусный, отвечаю... Так вот: ортоид – это ортодоксальный верующий в евро-библию или коран. Короче: правоверный. Он, как бы, не террорист, в смысле, в бандформирование он не вступал, и индивидуальных террористических планов не имел. Но, если к нему вдруг приходят единоверцы и просят его укрыть человека или вещь, или передать пакет, то ортоид не откажется, и не сообщит в полицию, даже если видит, что они террористы.
- Вероятно, это так, - согласился новозеландец.
Трин Маренго повернулась к Шуангу и, слегка пожав плечами, сообщила:
- Видишь, бро? Просто, надо говорить не голословно, а с понятными аргументами.
- Ты еще не дошла до практического вывода, - сказал он.
- А какие проблемы с выводами? – удивилась капрал, - Выявить просто: маленький розыгрыш-маскарад и, если сработало, то одним гнездом террористов меньше.
- В смысле? – не понял новозеландец.
- В смысле: на хрен из страны. Логично? Вот. Это единственный проверенный метод ликвидации латентной террористической сети. В результате, терроризм у нас лишен каких-либо социальных плацдармов, и представлен только недавними мигрантами и инфильтратами, а это нейтрализуется классическими полицейскими методами.
Джорекс Джемс недоверчиво посмотрел на нее.
- И вы применяете депортацию за то, что человек помог единоверцу, оказавшемуся полицейским провокатором? Слушайте, это очень некрасиво!
- Очень некрасиво, - парировала она, - Если тебя пригласят в полицию на опознание нескольких килограммов мяса, которые остались от твоей жены и детей, зашедших на маркет как раз тогда, когда такой правоверный передал «черный пакет» по адресу.
- В 4-м году Хартии, - уточнил Наллэ Шуанг, - правоверных даже не депортировали, а выводили всю семью в расход. Потом, foa провели по рейтингу трех верховных судей, которые принципиально поставили вопрос. Те трое судей, что по жребию, подумали и согласились: нечего нашим ребятам без толку марать руки в крови.
- Да, - сказала Маренго, - Ортоиды - не боевики и не организаторы. У нас не стоит цель убить их. Если они где-то нужны, то пусть едут туда. Только, чтобы их не было здесь.
- Все равно, - произнес новозеландец, – по-моему, нельзя наказывать человека за то, что когда-нибудь, он, быть может, согласится помочь единоверцу в преступном деле.
- По-вашему, - спросила Флер, - если какой-то человек опасным образом маньячит из-за проблем с мозгами, то можно изолировать его от общества, или тоже нельзя?
- Но, мисс, это ведь совсем другое! Это психическая болезнь!
- ОК. Если вы согласны, что маньяков надо изолировать, то мы понимаем друг друга.
Наллэ Шуанг похлопал в ладоши и объявил:
- Трин! Твой салат превосходен, а с учетом скорости приготовления…
- …Беспрецедентен, - договорила Эстер.
- Точно! – согласился Микеле, - более вкусные салаты делает только моя жена, но это субъективное мнение влюбленного мужчины.
- Mauru, foa, - капрал улыбнулась, - Приятно, когда твою стряпню хвалят.
- Приятно, когда есть, что похвалить, - мгновенно отреагировал новозеландец.
- Три капли зеленухи, сен Маренго? – предложил Микеле.
- Давайте, - она решительно кивнула, - Три капли не запрещены инструкцией.
- …А теперь, - произнес Шуанг, - я объясню, чем так вкусен Аджан Гелчар.
- И чем же? - спросил Джемс.
- Тем, что он идеальный демонстрационный образец ортоида. Человек, занимающийся замечательным, практическим гуманным делом, настоящий профи, увлеченный своей тематикой. При этом, у него, видимо, нормальные отношения в семье, и с соседями. Я полагаю, что у него ни разу не было проблем с законом. Ну, разве что, неправильная парковка машины. У Гелчара совершенно некриминальный тип личности. Вдруг, бац! Деятельное соучастие в похищении людей, совершенном бандой террористов! Вот это серьезная задачка по криминальной психологии, провалиться мне сквозь небо!
На ухе у Флер запищал маленький круглый net-phone. Она коснулась его пальцем и…
- Hi, Ежик! Ты где?... Классно! А тут приехали Шуанги, и один бизнесмен, киви. Типа, хочет пообщаться с мамой и с тобой… Ну, не без этого… Ага, именно она… ОК, я ей передам... А мелкий пихается. Типа, скучает без некоторых. Ну, ты понял… Ага, и я скучаю. Только не торопись, лети без экстрима… E aloha! Ua here au ia oe! Чмок-чмок!
- Где наш электрический бэтмен? – спросил Микеле, когда она положила трубку.
- В воздухе. По ходу, через полчаса будет, – проинформировала Флер, повернулась к капралу Маренго, - А тебе он просил передать, что ты классная девчонка.
- Правда?
- Ага! Он сказал, что у тебя отличный характер, и еще: ou yo tre sexy.
- Приятно слышать. Но это ведь не просто так?
- Видишь ли Трин… - Флер подняла глаза к потолку, - Ежик купил мешок свежих кальмаров к обеду, и предчувствует, что ему придется их чистить, а возможно, даже готовить, если не удастся разделить с кем-нибудь это сложное и ответственное дело.
- Ладно, блин, - капрал Маренго махнула рукой, - Для преторианской гвардии нет невыполнимых задач. Но только разделить, а не спихнуть! E-oe?
- E-aha-o! Трин! Речь идет только о взаимопомощи.
- ОК. Я просто уточнила позицию… Наллэ, а я не поняла, в чем серьезная задачка по криминальной психологии? Если Аджан Гелчар – ортоид, то все предельно ясно.
- На Аотеароа, - напомнил Шуанг, - эта концепция не применяется, а за публичные высказывания про ортоидов, тебе там влепят судебный штраф. Верно, Джорекс?
Новозеландец задумчиво повертел в пальцах вилку с наколотым на нее натюрмортом, состоящим из нескольких разноцветных кусочков овоще-фруктов.
- Сейчас ситуация примерно такая. Про мусульман пресса говорит все, что угодно. Но христиан, толкиенитов, индуистов и буддистов, оскорблять нельзя, как и раньше.
- Восток видим, а запад не видим, - прокомментировала Эстер.
- Индуисты и буддисты тоже считаются восточными, - возразил Джемс.
- Значит, - сказала она, - все собрались в стаю и погнали одного, про которого заранее договорились, что он крайний. Древнееврейская игра «козел отпущения».
- В этом есть логика, - заметил Микеле, - Ислам - последняя из крупных религиозных корпораций, построенных вокруг центральной идеи терроризма. Христианство ушло в политический лобби-бизнес, иудаизм - в шоу-бизнес вокруг самобытности ютайского этноса. А бизнес ислама - репрессивная стабилизация феодальной системы в Аравии и Магрибе, и террористическая война за плацдармы на условном западе и в Индокитае.
- Сейчас у римских католиков тоже террористическая фаза, - сообщила Маренго.
- Да, - согласился он, - Но, я не думаю, что эта фаза долго продержится. Современный римский католицизм паразитирует на технологичной, а не на сырьевой экономике, и не может позволить себе слишком увлекаться играми в феодальное правоверие.
