Евгений Гаркушев - Русская фантастика 2012
На лице Маши теперь ясно читалась радость. На самом деле просто довольная девчонка, подумал Леонид. Зачем мечом взялась махать? Сидела бы и дальше на своем рабочем месте, радовалась бы жизни.
Ну да. И никогда не увидела бы Эдем. Пусть даже сквозь решетку ворот.
— Это не по правилам! — взвился Люцифер.
— Да, не по правилам, — буркнул кто-то из сопровождавших его.
— Не по правилам, — подтвердил Леонид. — Не по старым правилам. Мы установим новые. — Он встал на колени. Снизу вверх посмотрел на Машу. — Больно?
— Что? — не поняла она. — А, ты про рану? Да, болит.
— Ты сядь, не стой. Садись вон на свою куртку. Рану зажми рукой. Здесь этого вполне хватит.
— А ты? Ты что собираешься делать.
— Узнаешь. Ну что, ты согласна?
— Да, — выдохнула Маша, осторожно усаживаясь на брошенную в снег куртку и, как сказал ей Леонид, кладя ладонь на рану. — Согласна.
— Вот и хорошо, — пробормотал Леонид и начал молиться.
Он знал, что его молитва будет услышана. Иначе и быть не могло. Он знал, что, когда Господь выполнит его просьбу, колокол Монсальвата вновь начнет преследовать его. Он знал также, что стоит Маше войти в замок и коснуться колокола — он начнет звучать и для нее. Он помнил, что когда-то колокол Монсальвата чуть не свел его с ума.
Оставалось лишь надеяться, что вдвоем жить с этим будет хотя бы чуточку проще.
Ведь если от любви до ненависти всего один шаг, то и от ненависти до любви — ровно столько же.
Они сидели за столиком в небольшом кафе. Пили кофе: Леонид — черный, Маша — со сливками.
— Лоэнгрин, — сказала Машенька.
— Что?
— Ничего. Просто учусь произносить твое имя. Оно такое необычное. Лоэнгрин… Лоэнгрин… Кстати, а какой он, Монсальват?
— Красивый, — улыбнулся Лоэнгрин. — Очень красивый. Сама увидишь.
— Надеюсь, — она улыбнулась в ответ. — Просто… Я с трудом представляю себя в роли рыцаря добра.
— А в роли рыцаря зла? — ехидно поинтересовался Лоэнгрин.
Девушка смутилась.
— Не напоминай.
— Ладно, не буду. И вообще, добро — зло, свет — тьма, хаос — порядок, — все это как-то затасканно звучит. Сами слова какие-то мертвые, выцвели и поблекли.
— А как тогда лучше говорить? — Машенька с интересом посмотрела на Лоэнгрина.
В чашках остывал забытый кофе.
— Мне всегда казалось, что есть действительно две силы, которые управляют нашим миром. Одна из них — это искушение.
— Понятно, — кивнула Машенька. — А другая?
— Другая сила — это надежда. Вера в будущее. Знание того, что в конечном счете все будет хорошо.
— Ты уверен? — осторожно спросила она. — Точно все будет хорошо? А как же колледж? Ведь поединок не состоялся. В понедельник явится этот зануда со своей, — Маша передразнила инспектора, — проверочкой. А если колледж закроют…
— Могут и закрыть, — подумав, сказал Лоэнгрин. — Но могут и не закрыть. Давай надеяться на лучшее. В конце концов, люди-то никуда не денутся. Закроют колледж — откроем новый. Начнем сначала. Главное, что теперь нас двое.
Они шли вдвоем по улице, держась за руки, и прохожие, видя их, радостно улыбались.
В его голове вновь звенел колокол Монсальвата, напоминая о том, что мир остался прежним. Что надежда еще есть, но сможет восторжествовать лишь в будущем. Что бой еще не закончен.
Но Лоэнгрин, несмотря ни на что, был счастлив.
Он больше не был последним.
Юрий Погуляй
Губители сфер
Игнат хмур, угрюм и похож на осеннее небо. Темные круги туч царят у него под глазами, и уголки рта печально тянутся к земле. Лицо моего водителя совсем не располагает к душевной беседе.
Я тоже молчу. Смотрю на собирающиеся над вечерним городом тяжелые облака и на ритмичную работу автомобильных дворников. Квартал все ближе. Отсюда уже виден частокол его многоэтажек.
Игнат закуривает, жует сигарету обветренными губами, пускает уголком рта струйку вонючего дыма, и я открываю окно.
Вместе со свежим воздухом внутрь врывается шум мокрых колес. Игнат включает радио.
«Новые приключения Инны Светозарной! Теперь и на мобильных сферах! Почувствуй себя героиней нового бестселлера…» — бодро оглушает меня реклама.
Скрип… Скрип… Скрип…
Я отстраненно слежу за дворниками и мысленно собираюсь.
У нужного дома Игнат достает свою «сферу» и, не глядя на меня, расправляет провода, аккуратно раскладывает все эти проклятые датчики и чертовы разъемы, а затем методично, как ведущий чайной церемонии, создает единую конструкцию. Его работа закончена, время обратиться к досугу. Сейчас моя партия.
Когда я исчезаю в недрах фургона, он захлопывает за мной дверь, запирает ее и, покашливая, идет в кабину. Я знаю, что он сделает после того, как сядет на теплое сиденье.
Щелчок блокировки дверей. Два датчика на липучках к затылку. Один на лоб, три штекера в сферу. Один в прикуриватель. Кнопка «Пуск». Выбор режима. Отключение. Прощай, вселенная.
У меня все сложнее. Я забираюсь в прогретый саркофаг, который подключен к источнику питания более мощному, чем мобильный вариант «сферы». Соответственно должности, как говорится.
В табеле я прохожу как «эксперт по безопасности», ну а дальше добавьте как вам удобнее: можно обывательское «сфер», можно бюрократическое «индивидуальных объектно-ориентированных конструктов». На зарплате эти названия не отражаются.
Кстати, был я в мире Игната. Он вечно пропадает где-то на залитых солнцем островах. У него своя хижина из тростника на золотистом пляже. У него никогда не бывает штормов, цунами, ураганов и дикарей-каннибалов. Он счастливый обладатель конструкта номер шесть от «Самсунга». Демонстрационная, но все равно хакнутая версия.
Океан, вечное лето и пестрые джунгли, лишенные мириад ползающих, скачущих и частенько смертельно опасных гадин.
Наверное, это хорошо.
Ввожу в консоль параметры, подключаю усилитель. Разъем трещит, плюется искрами, и я в сто первый раз обещаю себе проверить его на досуге.
Ложусь в саркофаг. Перевожу консоль поближе к груди. В темноте слышно, как мягко шуршат кнопки пульта, как гудит внизу генератор. Перед «вводом» на миг замираю и рефлекторно сглатываю.
Ну, понеслась.
От перехода у меня опять закружилась голова, словно я оказался во взлетающем самолете. А спустя пару секунд мое сознание прорвалось сквозь крышу фургона и повисло над машиной. Многоэтажки превратились в вытянутые к небу пчелиные соты, заполненные туманными пузырями конструктов. Десятки, сотни, тысячи потребителей «сфер», запертые благами цивилизации в тесные когда-то квартиры. Но такие неудобства остались в прошлом. Теперь у каждого по простору. Своему, личному. И пусть весь мир подождет.
Ладно, пора работать. Так, вдох, глаза закрыть. Понеслась, родимая! Что приготовил нам на сегодня первый мир? Это очень значимый шаг в начале смены. Если хорошая вселенная, то обход будет удачным. Ну и наоборот.
Шаг.
Меня тут же оглушила душная смесь секса, наркотиков и алкогольных паров. Ядреный самопал обывательского, измученного обществом мозга. К горлу подкатила тошнота омерзения. Нет, здесь губителей искать бессмысленно. Они хоть и ублюдки, но эстеты. В такую помойку никто со стороны по доброй воле не зайдет. Кто это, кстати? Лена Сыромятникова? Ох, девочка, не к добру твои фантазии!
Вообще я люблю свою работу. Но эти миры… Их столько! Они для меня как конфетти на ковре. Тысячи пестрых и бесполезных обрывков. И в каждом я, великий я, не ценнее километрового столбика на трассе. Это, знаете ли, досадно, быть элементом ландшафта. Но таковы особенности профессии. Для пользователя я скрипт. Один из тысячи ботов, записанных в конструкт. И дабы не нервировать клиента, я никак не должен проявлять свое присутствие. Так что я многолик.
Да-да, я вот тот солдатик в третьей фаланге, в шестом ряду, семнадцатый. Ну, тот, с копьем. Все с копьями? Ой, ладно. Или нет, вот, видите того нечесаного бонда на пороге придорожной таверны? Почувствовали уважительный взгляд? Это тоже я. Так что можете забросить себе за спину два непременно двуручных меча. Как и полагается Конану Корнейчуку из Иванова.
А теперь я молоденький рыцарь, выезжающий на арену с платком леди Ивоны, древней соперницы Эстер Андреевой, скромной швеи с «Большевички». Моя задача — красиво пасть от руки ее, Эстеровского, любимчика. Сэра «Userfavoritename». Это ее мир. Ее конструкт. Уникальный, отдаленный от прочих мир.
Вы все такие уникальные, честное слово. Но имя вам — легион. И понятное дело, что для кого-то существование подобных миров — это вызов. Именно поэтому я, вместо похода в бар, лежу в саркофаге и рыскаю по кварталу в поисках губителей.
Следующий конструкт — это помпезная готика в викторианском стиле. Бордовые напитки в высоких бокалах. Черно-белая мешанина фраков и бледных, но лощеных лиц, среди холодных колоннад и высоких потолков. Изящные дамы с красными губами и мертвецкими лицами. И она — Олеана Пичугина. По-моему, какой-то тестер из подвальной конторки. Но здесь она невинная красавица на балу вампиров. Специально приглашенная, тщательно охраняемая влюбленным в нее красавцем-вурдалаком. Типовой конструкт от «Myeyr Inc.».
