Кокаиновый сад (сборник) - Андрей Васильевич Саломатов
С трудом переставляя ноги, Зуев ввалился в зал ресторана, пропустил двух сцепившихся посетителей и, отыскав взглядом свободный столик, направился к нему. Глаза защипало от табачного дыма, уши заложило, как на большой глубине. Ресторан бился в сумасшедшей какофонической истерике. Невозможно было отличить «до» от «фа», молчащих от орущих, плясунов от выясняющих отношения. Казалось, что вся посетительская масса превратилась в какое-то страшно агрессивное вещество, которое бурлило, готовое вот-вот взорваться. Один истошно орал, вдохновленный криком другого, и обязательно находился желающий крикнуть еще громче, а затем еще, и завизжать, и разодрать до пупа рубаху, и затопать ногами, согнувшись пополам, потому что так выходило совсем громко, как хотелось. Это был настоящий праздник верхней половины туловища, тогда как нижняя ее часть дожидалась ночи.
С трудом усадив Шувалова в полукресло, Зуев освободил ему лицо от покрывала и после этого сел напротив. Видимо, от автомобильной тряски и частого перетаскивания глаза Шувалова приоткрылись, и стали видны пожелтевшие белки. Окоченевшие губы приоткрылись, и два передних резца, словно у грызуна, выступили вперед. Подошедший официант начал громко выговаривать Шувалову за то, что он пришел в ресторан в таком виде, но Зуев перебил его:
– Не шуми, – устало проговорил он, – сочтемся. Принеси бутылку водки и чего-нибудь горяченького. – При этом Зуев положил на стол четвертной билет и добавил: – И мы в расчете.
Разговор о галстуках и смокингах как-то сразу потерял для официанта свою актуальность. Он вежливо поинтересовался, что принести, шашлык или люля, забрал деньги и черкнул какую-то каракулю в блокноте.
Музыка и визг на какое-то время прекратились. Отложив инструменты, утомленные лабухи повалились на стулья и принялись вытирать потные, бледные лица скомканными ресторанными салфетками. Певица монументально сошла с низкого подиума и заняла место за ближайшим столиком, рядом с толстым, самодовольным гражданином с золотой челюстью. Разбрелись по своим местам и посетители. За столами снова закипела работа. Одни компании интенсивно дружили между собой, другие лениво переругивались. Два низкорослых геркулеса никак не могли поделить между собой нетрезвую рубенсовскую девушку, сильно подпорченную водкой и косметикой. Они, как жуки-носороги, упирались друг в друга толстыми, как поленья, руками и оба упрямо повторяли: «Ну, ты чё?», «А ты чё?».
К Зуеву подошел официант. Он ловко расставил на столе закуски, в середочку поставил водку и пообещал, что горячее будет через десять минут. После этого он кивнул в сторону Шувалова и поинтересовался:
– Что это он у тебя на жмурика похож?
– Какая тебе разница? – раздраженно ответил Зуев. – Мало тебе, на еще червонец. – Зуев достал из кармана деньги, бросил на стол десятку и добавил: – Устал человек. Как он устал, тебе с твоим подносом за всю жизнь не устать.
– Смотри только, чтобы по залу не шлялся. Людей распугает, – миролюбиво ответил официант, убирая деньги в карман.
Зуев разлил водку по фужерам, кивнул Шувалову и, запрокинув голову назад, выпил. В это время отдохнувшие музыканты без всякой настройки и подготовки ударили по струнам, и тут же на танцевальную площадку посыпались отдохнувшие посетители. Несмотря на музыкальный грохот, топот и визг, Зуев почувствовал, что засыпает. От этого легкомыслия его удерживало только обещание, данное Шувалову: в последний раз повеселить его на всю катушку – с водкой и девушками. Обещание это не давало ему покоя. Он уже несколько раз порывался встать и пригласить кого-нибудь из женского пола к ним за столик, но мешала непреодолимая усталость. И все же Зуев сдержал свое слово, хотя и не прилагал к этому никаких усилий. Неожиданно кто-то хлопнул его по плечу, и вслед за этим одна из безымянных шуваловских знакомых уселась на свободный стул.
– Здорово, мужики, – нетрезво защебетала она. – Где это так Витю разукрасили? Он что, спит, что ли?
– Да, – с мрачной торжественностью ответил Зуев. – Ты оч-чень кстати появилась.
– А я всегда появляюсь очень кстати, – жеманно ответила девушка. – У меня такой талант. Правда, Витя? – она повернулась к Шувалову и испуганно отшатнулась. – Слушай, он на мертвеца похож.
– Ерунда, – сказал Зуев и налил девушке водки. – Пей, пока жива. Там водки не будет. И этого тоже не будет. – Зуев кивнул в сторону танцующих. – А Витя просто смертельно устал. Мы с ним несколько дней керосинили в городе Бердянске. Слышала о таком?
– Ага, – кивнула девушка и пригубила водку.
– А чего ты мусолишь? Пей. – Зуев чокнулся фужером с ее рюмкой, и она выпила.
– Паршивый город Бердянск, – сквозь зубы, с ненавистью проговорил Зуев. – Все девки там почему-то ходят в белых платьях и с огромными собаками. А еще там очень много товарных поездов, и девки с собаками загоняют прохожих под эти поезда. – Язык у Зуева заплетался, голова клонилась набок, но он помнил о своем обещании и стойко боролся со сном. – Тебе нужны деньги? – спросил он после своего фантастического рассказа о Бердянске. Девица захохотала, затем поправила прическу и кокетливо ответила:
– А кому же они не нужны?
– Я дам тебе денег, – пообещал Зуев. – Только сегодня Витя будет спать с тобой.
– Вы что, совсем дураки? – громко спросила она и опять захохотала. А Зуев наполнил ее рюмку водкой, похлопал девушку по острому колену и страстно зашептал:
– Ну, давай, давай выпей. Давай напьемся – легче жить будет. – Он нечаянно смахнул со стола тарелку с закуской, удивленно посмотрел ей вслед и продолжал: – Ты видишь, как ему плохо? Тебе нужно просто полежать с ним, погреть его, а я за это дам тебе денег. Согласна?
Не отвечая, девушка принялась цедить водку. При этом она многозначительно взмахивала выщипанными бровями и так же многозначительно улыбалась. Сообразив, что девушка согласна, Зуев с облегчением вздохнул, откинулся на спинку стула и кивнул Шувалову. После этого он уточнил:
– Я дам тебе четвертной. И мы возьмем с собой бутылку водки. Согласна?
– Да пойдем, пойдем, – не переставая улыбаться, ответила девушка. – Замучил ты меня своим «согласна», «не согласна».
Приобретение водки заняло не более пяти минут, после чего знакомая Шувалова сунула бутылку в свою сумку и ушла одеваться, а Зуев, прикрыв другу лицо, взвалил его на плечо и, сильно
