Ирина Крупеникова - Застава
– Эта физиономия, – он показал на экран, – вещала голосом Пятницы. Я не понял смысла, но ощущение осталось мерзкое. Кажется, она назвала меня каким-то именем. Огненный… Нет, не вспомню.
– Симаргл, – тихо подсказал Лис.
– Как?
Близнецы дружно обернулись к младшему брату. Прежде, чем открыть рот, Лис тщательно пересмотрел свои позиции и, невзирая на жгучее желание ещё раз изложить братьям забытую историю их существования на той стороне света, ограничился кратким пояснением:
– Она нарекла тебя Симаргл, а Тура – Змиулан. Это фактически два антипода в представлении древних славян. Симаргл является посредником между богами и людьми, зажигает сердца воинов, вселяет в них дух победы. По другой версии это божество – некий дублёр Мокоши, покровительницы очистительного огня, ставшей позднее прообразом Пятницы, заступницы убогих калек и несчастных женщин. А Змиулан – покровитель тьмы и туч, родственник Змея Горыныча, символ разрушительного пламени, соперник Перуна и Мокоши. Не знаю, какой именно версии придерживалась известная нам Пятница. Но битву Симаргла и Змиулана она сделала генератором собственной информационной сферы, которую накачивала ненавистью и гневом.
– То есть, ты подтверждаешь, что здесь… – Ворон запнулся, – побывала Пятница?
– Я чувствовал её, когда гнал домой, – ответил Лис, передёрнулся и поспешно добавил. – Но лицо на портрете я не узнаю.
– Лицо взято из какой-то компьютерной игры, – программист снял с экрана окно изображения. – Бер крупно пожалеет о своей выходке. А если Кикимора не найдётся в ближайшее время…
– Ворон, пожалуйста, не заводись, – остановил его Тур. – Давай лучше разложим наши позиции. Итак, чем мы располагаем?
– Я успел скачать с его компа десяток старых писем, содрал списки директорий диска и адресные книги.
– Списки? – искренне изумился Лис. – А почему не весь диск?
Ворон театрально схватился за голову.
– Ещё одна жертва Голливуда! Малыш, у него на винте не менее сотни гигабайт информации. Пропускная способность нашего канала – 256 килобит в секунду. А теперь посчитай, сколько мне потребовалось бы времени, чтобы вытянуть сюда содержимое его компа!
Проводить вычисления Лис не собирался, а заметив рассеянный взгляд Тура, устремлённый за окно, заключил, что на сей раз не одинок в своём невежестве.
– Ладно, проехали, – смилостивился хакер. – Оглавление диска тоже кое-чего стоит. Среди установленных пакетов – в основном, графические, анимационные и программы нелинейного монтажа. Следовательно, Бер занимается созданием визуальных эффектов. Вернее всего, для телевидения и рекламных компаний. Архив е-майлов это подтверждает. Кстати, в его почте я наткнулся на обрывок какого-то сценария.
– А ты не думаешь, что он может подбросить видео-бомбу на телеэкран? – ляпнул Лис.
– Слушай, мы о реальных вещах говорим, – отмахнулся Ворон. – В адресной книге серьёзных е-майлов я пока не заметил, но вот что интересно: он ведёт переписку с создателями русского сайта сатанистов, базирующегося на заграничном сервере.
– Разносторонний парень, – вставил Тур.
– Из «мусора» почты, – продолжал Ворон, взявшись за «мышь», – который я случайно прихватил при копировании, выловился закодированный список фамилий. Кое-что я расшифровал. Осталось выяснить, что это такое.
– Утром ты уже задавал этот вопрос, – напомнил его близнец. – Я нашёл похожий набор в Интернете: кандидаты в депутаты законодательного собрания какого-то региона.
Лис, перегнувшись через плечо брата, взглянул на монитор.
– Некоторые фамилии помечены, заметили? Точка в конце строки стоит.
– Братцы, держу пари, именно они избраны, – вдруг произнёс Тур.
– С чего ты взял? – неуверенно спросил Ворон.
– Письмо находилось в каталоге «отправленные», – слова одно за другим отлипали от тонких губ.
– Да, отправлено месяц назад, – подтвердил хакер.
– Его просили назначить депутатов.
В серверной на мгновение стало совершенно тихо.
– Тур, по-моему, ты вчера слишком перенервничал из-за меня, – Ворон сделал попытку ослабить натянутую тетиву невероятной догадки, но было поздно: стрела со свистом ринулась вперёд и угодила в цель.
Подскочил Лис.
– Не его просили, а Пятницу! Он – номер два. Он проводник её голоса, медиум! Ворон, подключи Интернет. Подключи! Я проверю.
– Что ты проверишь? – программист выхватил из-под рук младшего брата клавиатуру.
– Выборы состоялись в прошлое воскресение в нескольких областях! Я читал в газете. Я помню список фамилий. Он совпадает с файлом!
– Слушайте, братцы, – Ворон растерялся, – мы же на пустом месте гипотезу построили.
– Не на пустом месте, а на информационном поле Мира! – разбушевался Лис. – Пусти меня в Интернет!
Ворону ничего не оставалось, как установить связь с провайдером и освободить брату место за компьютером.
Щелчки клавиш напоминали барабанную дробь солдатского оркестра. Паузы ожидания Лис заполнял собственным ритмом, воспроизводимым костяшками пальцев.
– Уймись, малыш, – обронил Тур через плечо.
– Извини… – автоматически отозвался юноша. – Есть! Точно! Я же говорил, фамилии те же самые, помеченные!
Лис победно встал перед близнецами.
– Вот вам и лакокрасочные отходы, – пробормотал Ворон. – Чёрт подери. Зачем ей в политику-то понадобилось соваться?
– Ей? – переспросил Тур.
Лис вобрал в грудь побольше воздуха, но, увидав растерянные лица старших братьев, шумно выдохнул заготовленную речь.
– Я думаю, Бер ловко водит нас за нос, – заявил хакер. – Всё это просто нереально.
– И мы – нереально? – всё-таки высказался Лис. – Мы – рождённые смертью, получившие вторую жизнь на том свете. Вы же поверили. Я чувствую, вы поверили!
– Не исключаю, что тут и кроется наша ошибка, – Тур опустил взгляд в пол.
– Струсили, да? – вырвалось у Лиса.
– Эй, полегче! – предупредил Ворон, и в чёрных зрачках прокатился огненный сполох.
Предупреждение не произвело на Лиса должного впечатления.
– Пятница устроила свой мир по ту сторону живых и, обретя силу, открыла двери этого света, – словесный вихрь раскручивался с каждой секундой. – Я говорил, что такое рано или поздно случится. Она управляет через Бера. Вы видите? Управляет на уровне государственной власти! Вы представляете, что она может натворить? Мы усмотрели крошечную частичку айсберга. Подумайте о масштабах всей глыбы! Диоксины, наркотики, телевидение, диктовка государственных законов! Она поставила себе цель уничтожить человечество!
– Лис, успокойся и проверни назад всё, что ты изложил, – Тур скрестил руки на груди, крепко сжав в кулаки похолодевшие ладони. – Увидав один единственный список, источник, смысл и назначение которого нам не известны, ты выстроил глобальную теорию катастрофы. Это нормально?
– Ты первый сказал про назначение в выборные органы власти! – парировал Лис. – И, кстати, был абсолютно прав. Я чувствую!
– Так. Стоп. Доказательства на чувствах не строятся, – решительно перебил Ворон. – И вообще: нам какое дело, кого и как выбирают в Думу или куда-там-ещё. Умные люди давно знают, что игра в демократию во всём мире ведётся по правилам диктатуры олигархов.
– Что значит «какое дело»?! – юноша задохнулся от возмущения. – Мы остановить это обязаны!
Ворон тяжело опустился в кресло и прикрыл рукой глаза.
– «Взвейтесь кострами, синие ночи». Тебе только пионерского галстука не хватает. Хотя ты даже в пионерах побывать не успел, и спасибо за то Перестройке. Так что иди-ка на кухню. Ты ещё не завтракал. Запеканка в микроволновке тебя с утра дожидается.
– Ну нет, – Лис оскалился как заправская лисица. – Так просто вы от меня не отделаетесь.
– Уймись, – Ворон повысил голос. – У меня уже голова трещит по всем швам. Тур, оставь, – он вяло повёл плечом, когда ладонь брата опустилась на основание затылка. – Обычное дело. Вчера этот клетчатый ковёр и розовое солнце. Сегодня Лис на любимой трибуне…
Тур вздрогнул всем телом.
– Ворон, какое солнце?
Сквозь тёмные стёкла очков лениво шевелился кофейно-пасмурный день. Искусственные краски размазали площадку пустой парковки, лысую аллею и силуэты людей, время от времени возникавшие на крыльце клиники. У подъезда с визгом затормозила «скорая». За белой дверцей с красным крестом находилась чья-то беда, безмерно далёкая, не вызывающая ни малейших эмоций. Беда из маленького чужого мира, наглухо запертого от посторонних глаз и ушей, и потому одинокого в своих страданиях.
Ворон проводил безучастным взглядом носилки под полотнищем белой простыни и отвернулся.
Природа разделила сущее на мёртвое и живое. Человеку эта градация показалась чрезмерно крупной, и из-под практичного ножа государственности появились социальные слои.
Ворон усмехнулся своему настроению, однако мысли продолжали течь в заданном русле.
