Бумага и огонь - Рэйчел Кейн
– Чего нам ожидать от этой мастерской? – поинтересовалась у Томаса Глен, когда они поднялись на очередной холм, откуда был виден царящий на Форуме хаос. Томас шагал все медленнее, особенно когда им приходилось идти в гору, и людей вокруг становилось все меньше. Здесь их проще будет заметить, если кто-то специально будет их выслеживать. – И не говори мне «подожди, и сама все увидишь», иначе я не посмотрю, что считаю нас с тобой друзьями, Томас Шрайбер.
– Я тоже считаю нас с тобой друзьями, если ты забыла, – сказал Томас. – Я бы не стал вас заводить в большую опасность и не стану ничего от вас скрывать. Мастерская синьора Глаудино является основным местом починки автоматизированных стражников Рима.
– Погоди, – сказала она и повернулась к нему лицом, продолжая теперь шагать спиной. – Ты хочешь сказать, что ведешь нас в мастерскую, где куча львов?!
– Я не знаю, все ли механические стражники там в виде львов, – сказал Томас. – Большинство, скорее всего. Есть несколько механизмов, выполненных в форме римских богов, разумеется…
– Они рабочие?
– О, некоторые точно будут рабочие, ведь Глаудино их чинит.
– Мы не можем сражаться с машинами, Томас!
– Нам и не придется, – сказал Томас. – Они будут отключены. Как иначе синьор Глаудино может их чинить? Джесс, вы с Глен должны увести мастера и его помощников и запереть их где-нибудь, чтобы у нас с Морган было время починить и перепрограммировать одного из стражей. Можете это сделать?
– Мы со своей работой справимся, – сказала Глен. Затем покосилась на Джесса, и он тут же понял, что она хочет спросить: «Он вообще в состоянии сейчас работать, учитывая, сколько времени он провел в тюрьме?»
Почти что незаметно Джесс пожал одним плечом.
Потому что иного выбора у них все равно сейчас не было.
Мастерская Глаудино, как оказалось, располагалась в большом здании, хотя оно и не охранялось. Джесс подумал, это логично ведь, что никто в здравом уме не захочет грабить человека, который чинит библиотечных львов, поэтому они с Глен без труда пробрались за ворота. Войдя внутрь здания через открытые раздвижные двери, Джесс оказался лицом к лицу со своим самым страшным ночным кошмаром: целым прайдом библиотечных львов.
Однако, как Томас и обещал, все они были отключены и стояли в разных позах, в каких застыли, когда нажали на кнопку выключения. Джесс слышал, как в ужасе охнула Глен, когда остановилась рядом с ним, и почувствовал, как она вздрагивает, перебарывая свое желание броситься прочь.
– Они мертвые? – спросила она.
– Они никогда не живые, – сказал Джесс. – Они отключены.
Глен сердито на него посмотрела.
– Как сам ты раскрыл их секрет, кстати? Я ни разу не слышала о ком-либо, кто умудрялся провернуть подобное.
– От отчаяния. По удачному стечению обстоятельств. Плюсы моей противозаконной торговли книгами. Выбирай, что нравится. Пошли, я слышал голоса с той стороны. – Джесс направился к свободному пространству между львами, в сторону соседнего зала, где в мастерской раздавались голоса, говорящие на родном итальянском языке. Войдя, Джесс увидел троих мужчин, сидящих на скамейках за столами. Посреди зала в полупрыжке замер неподвижный лев, который выглядел жалко, потому что его бронзовое тело вскрыли и из брюха вытащили провода, валяющиеся вокруг, словно кишки. Выражение лица у льва было странным, как будто ему не нравилось все происходящее с ним.
Старший из трех мужчин – синьор Глаудино, вероятно, – уставился на появившегося в дверях Джесса, нахмурился и перешел с итальянского языка на греческий, на котором чаще всего разговаривали в Библиотеке.
– Она еще не готова, – сказал он. – Скажи своему начальнику, что мы пришлем ее завтра, как и договаривались. Хорошо?
– Нет, – сказал Джесс и поднял автомат. Глен остановилась рядом с ним и повторила его движение. – Простите, signori[31], но мне нужно, чтобы вы все прошли в кладовку, пожалуйста.
– Почему? Что случилось? – Синьор Глаудино был напыщенным коренастым мужичком, который надул грудь и уверенно поднялся на ноги, повернувшись к ним лицом. – Вы, глупцы, думаете, что можете с нами так обращаться! У меня заказ от самого руководителя Артифекса! Библиотечные солдаты от вас мокрого места не оставят, когда я скажу им…
– Не скажете, – оборвала его Глен. Она сделала шаг вперед, схватила Глаудино за плечо и поволокла в сторону открытой двери подсобки. Заглянув внутрь, она затолкала Глаудино внутрь и кивнула остальным его двоим сотрудникам, чтобы те пошли следом. Ни один из них не выглядел готовым вступать в борьбу. – Кодексы, пожалуйста. Сейчас же.
Все трое отдали Глен свои томики кодексов, которые она аккуратно сложила на столике рядом, а затем быстро и проворно обыскала каждого мужчину, похлопав их по всем карманам. Глаудино крякнул, как вздернутая курица, однако в схватке с Глен, которая затолкала всех в подсобку, у него бы шансов не было.
Глаудино начал барабанить в дверь сразу, как только та захлопнулась перед его носом. Глен вздохнула и покачала головой.
– Я пыталась вести себя по-хорошему, – сказала она Джессу, а затем ударила по двери так сильно, что та затряслась на петлях. – Заткнитесь, или я свяжу вас и скормлю вашим же львам!
Это, к счастью, подействовало. Джесс позвал Морган с Томасом, которые ждали в тени снаружи, и, когда он завел их в мастерскую, голубые глаза Томаса заблестели так, словно кто-то посветил на них лампой.
– Да! – воскликнул он. – Идеально! О, прекрасная бедняжка. Что они с тобой сделали? – Он уселся на скамейку, склонившись надо львом, и Джесс присел рядом. Морган устроилась рядом, с восхищением наблюдая, как Томас проводит своими здоровенными руками по металлической шкуре льва так, словно гладит живого, дружелюбного зверя. – Мы тебя исправим. Нет, даже сделаем лучше. Куда лучше.
Однако в следующую секунду радостная искра исчезла из глаз Томаса, и он задрожал. Он опустился и сел рядом со львом, обхватив руками голову, и начал тихо плакать.
– Ему нужно начинать работу, – заметила Глен, но хотя бы не посмела говорить громко, лишь сердито прошептала слова Джессу на ухо.
– И он будет работать, – сказал Джесс и многозначительно посмотрел на Глен. – Оставь его в покое.
– Сделай что-нибудь, – прошептала в ответ Глен.
Но Джесс чувствовал себя беспомощным. Он положил руку Томасу на плечо и тут же почувствовал дрожь друга, которая потом стихла. Морган взяла Томаса за руку. Никто из них не сказал ни слова, и Джесс просто слушал, как Томас отрывисто дышит, а потом постепенно успокаивается. Затем тот поднял голову, но ни на кого не посмотрел.
– Простите, – прошептал он. – Я… Scheisse[32]. Я не думал, что буду себя так вести. Почему я себя так веду?
Морган начала было что-то говорить, но кажется, так и не смогла подобрать нужных
