Клэр Корбетт - Дайте нам крылья!
В конце концов вокруг костра собралось девять летателей. Беркута Пери не видела. Она заметила, что у всех были ножи, а у некоторых к бедрам и предплечьям были пристегнуты ножны и кобуры с каким-то невиданным миниатюрным оружием. Пери хотелось посмотреть на него поближе, но она, конечно, сдержалась. И стала разглядывать лица. Который тут Нико — легендарный Бледнолицый Брат, сомневавшийся, что Беркуту стоило ее спасать? Наверное, вот тот, лет сорока, — он только что вышел из реки, и вокруг тут же сгрудились остальные летатели, совсем юные: вот-вот затолкают, что-то ему говорят, забрасывают вопросами, соревнуются за его внимание… Да, это точно он. Должно быть, Нико — это такая кличка, ведь в этой компании у всех клички. Он искоса, с любопытством поглядел на Пери. Пери смущенно отвела глаза, но успела заметить, что Нико высок, сухощав, с крыльями серо-стального цвета и тонким аристократическим лицом. Волосы у него были серебристые и стояли гребнем, словно хохолок у громадного какаду.
Летатели хвастались своими достижениями в полете — крутыми виражами, стремительными спусками. Пери старалась уследить за беседой, покачивая мирно посапывавшего Хьюго, но тут кто-то подошел и встал над ней, загородив звезды. Беркут.
— Ну, как слетали? — спросил он Сойку.
Пери ждала, что ответит Сойка, ждала ее вердикта.
— Хорошо, — улыбнулась та. — Разок-другой она даже дошла до точки.
Беркут увидел, какое лицо стало у Пери, и рассмеялся.
— Дойти до точки — это похвала, — объяснил он. — Значит, ты взлетела так высоко, что превратилась в точку в небе.
Он присел на корточки рядом с Пери, поставил на землю небольшую сумку и открыл ее.
— Дай сюда Хьюго.
Пери положила ему на руки спящего малыша. Беркут осторожно размотал бинты на его руках и ногах.
— Ну-ну, братишка, — шепнул он, когда Хьюго на миг проснулся, но тут же снова задремал, едва сняли повязки. Беркут внимательно осмотрел кожу Хьюго, потом достал из пачки влажную салфетку и тщательно протер пострадавшие места. Он склонил над Хьюго голову, и молния в его волосах мерцала золотом в свете костра. — Еще антисептика и искусственную кожу, — пробормотал он, сворачивая старые бинты и убирая их в сумку. — Смотри, шкурка как новенькая! На детях все мгновенно заживает. Больше даже смазывать ничем не надо. У него и синяки рассасываются быстрее, чем у тебя.
Летатели вокруг костра обнаружили, что Беркут уже здесь, и дружно загалдели в знак приветствия.
— Семинар! — закричал кто-то.
— Семинар, семинар, семинар! — подхватили остальные, но тут Беркут неторопливо поднялся и подошел к костру. Поднял руку — пусть все замолчат.
— По-моему, семинар у вас уже в самом разгаре, — проговорил он, кивнув в сторону бутылки в руке у Нико: Пери подумала, что это, наверное, пиво.
— Да, семинар уже полчаса как идет, — сказал Нико, сидевший у поваленного дерева, свесив за него крылья. Младшие летатели расселись напротив Нико полукругом, на почтительном расстоянии.
— Сэр, я ужасно хочу послушать, как платить аренду! — проныл кто-то из летателей. Остальные засмеялись. Пери увидела, что этот шутник — Раф. — В общем, семинар у нас! Давай-ка, Беркут, взбодри нас зажигательной речью, прочитай лекцию об энергии, ты обещал!
— Фигня, — чуть ли не сплюнул Беркут. — Стайка желторотых зачемучек, вот вы кто.
— Хорош трепаться, — произнес Нико.
— Ага, щас, совещание вам, — буркнул Беркут. — Спать давно пора.
— Нам надо успокоиться, — крикнула одна из девушек. — Мы сегодня просто улетались!
— Кто такие зачемучки? — шепнула Пери.
— Новички, — шепнула в ответ Сойка. — Понимаешь, они вечно пристают с вопросами — а это зачем, а то зачем. Потому и зачемучки.
— Улетались, говорите? — рычал Беркут, расхаживая по кругу — он явно был в полном восторге от происходящего. — Улетались! Господи, да вы, зачемучки, в жизни ничего не видали слаще моркови! Улетались они, как же! Просто диву даешься, какие вы все тут слюнтяи желторотые! За редким исключением, конечно. — Он грациозно повернулся и поклонился Сойке и Нико. — Вы, убогие сынки богатых папиков, получили крылышки в подарок на окончание школы, и вот какой-то докторишко наскоро их вам приляпал и выставил за дверь с мешком колес и годовым абонементом в тренировочный зал «Быстрокрылая, блин, киви» — и вы решили, что умеете летать! Офонареть можно — вы ведь искренне считаете, будто умеете летать!
Беркут снова круто развернулся и зашагал в другую сторону — и Пери невольно залюбовалась молниями на его крыльях: казалось, они светились во мгле сами по себе.
— Ну, не совсем так, — протянул Нико. — Потому-то мы и здесь. Видишь ли, не все такие везунчики, как ты, не всем довелось целых шесть лет тренироваться с лучшими из лучших. Да еще и за счет налогоплательщиков.
— Я — везунчик? — ощерился Беркут. — Вы считаете, все, что я сделал, все, через что прошел — это везение? Ладно, неважно, главное — я все это знаю и я здесь! А не болтаюсь неведомо где и не сколачиваю, чтоб его, состояние!
— В том, что ты порядочный человек, никто не сомневается, — уронил Нико. Голос у него был тихий — но Пери завороженно смотрела, как напряглись все летатели, чтобы расслышать каждое слово. Беркут был их командиром, это да, зато Нико — политическим лидером.
— Хорошо. — Беркут поднял руки. Костер золотил его смуглое лицо снизу, высвечивал все черты, так что Пери сразу вспомнились резные статуи, на радужной изнанке его крыльев мерцали алые искры. — Хотите лекцию об энергии? Ну-ну. Эй, кто-нибудь, — каков первый закон полета?
— Не сбавляй скорость, а не то земля поднимется и ударит тебя! — заорал Раф.
— Точно, — кивнул Беркут. — Вот именно. Скорость полета — разновидность энергии, которой нужен строжайший учет. Скорость — безусловно, ваш самый ограниченный ресурс. К этому я еще вернусь. А сначала надо понять вот что: за каждую миллисекунду в воздухе надо платить аренду, ясно?
— Ясно! — взревели младшие летатели.
— А почему надо платить аренду?
— Первый закон движения! — снова завопил Раф. — Первый закон движения гласит: «Тело, находящееся в состоянии покоя, стремится сохранить состояние покоя, а тело, которое движется равномерно и прямолинейно, стремится и дальше двигаться равномерно и прямолинейно, при условии отсутствия внешних сил»!
— Что за внешняя сила?..
— Сила тяжести!
— А следовательно, за каждую секунду в полете вы платите аренду. Энергией. Чтобы преодолеть силу тяжести. Пока что все просто, так? А еще за каждую секунду в воздухе надо платить налоги, верно?
— Верно, — кивнул Нико.
— Что за налоги?
— Сопротивление воздуха! — хором отозвались младшие летатели.
— Точно. Сопротивление воздуха и рассеяние энергии из-за теплопотерь в соответствии со вторым законом термодинамики. Итак, из чего он складывается, ваш энергетический бюджет? Что у вас в банке, ребята?
Настала тишина, нарушаемая только шелестом перьев. Потом одна из девушек нерешительно подала голос:
— Ну, мышечная сила…
— Ага, — кивнул Беркут. — А что дает вам мышечную силу?
Девушка растерянно огляделась.
— Топливо. Дыхание. То есть пища и кислород, так? — подсказал Беркут.
Летатели закивали.
— Хорошо, что мы хотя бы в этом согласны для разнообразия, — поднял бровь Беркут. — Итак, это химическая энергия, и мысль о ней первой приходит к нам в голову, когда мы задумываемся, откуда берется энергия на полет. Химическая энергия невосполнима. Когда мы ее расходуем, она исчезает, преобразуется в работу и рассеивается в виде тепла и сопротивления воздуха. Это как зарплата: регулярно трудишься от сих до сих, а потом получаешь, сколько заработал, минус налоги. А еще, чтобы превратить топливо в энергию для полета, нужно время. Зато у нас в распоряжении есть еще несколько разновидностей энергии. Ну, кто назовет?..
— Подъемная сила, — сказал Нико.
— Верно, вроде той, которая поддерживает тело в жидкости. Это механическая энергия, без нее мы вообще не смогли бы летать. Все вы знаете, что подъемная сила возникает, когда поток жидкости отражается от чего-то твердого, например, от крыльев. Тогда поток поворачивает в одну сторону и создает подъемную силу, направленную в другую сторону, — согласно третьему закону Ньютона: сила действия равна силе противодействия.
— Вообще-то я имел в виду термики и тому подобное.
— Хорошо. Подобного рода подъемная сила включает и термики, и разницу давлений, и конвергенцию, и динамики, и стоячую волну над горами, и стекляшку, и все разновидности ветра, в том числе и попутный ветер, который несет тебя куда надо. Все эти виды подъемной силы и ветра в конечном итоге сводятся к энергии солнца — вы пользуетесь энергией солнца, чтобы пополнять запасы собственной химической энергии. Энергия солнца, само собой, не подписывалась быть вам лучшей подружкой — она еще и самый страшный противник, это вам скажет каждый, кто сталкивался со сдвигом ветра, с роторами или грозами. — Беркут посмотрел на Пери и подмигнул ей. Пери обрадовалась, что сидит поодаль от костра: иначе все увидели бы, как она покраснела. — В реальном мире, конечно, нельзя сказать, что мы пользуемся энергией солнца, когда поднимаемся на термике. Но есть и еще одна разновидность энергии, куда более значимая, которой мы пользуемся постоянно. Я ее уже упоминал. — Беркут обвел слушателей взглядом. — Ну? Неужели никто-никто из вас не учил физику? Эй, Бледнолицый Брат!
