Эдуард Велипольский - Бесконечное движение к свету
Андрей не дослушал профессора. Да он и не хотел его слушать. Он вдруг заметил Василия и Валентину, которые приближались по самокатной дорожке и искренне обрадовался их появлению. Не обращая внимания на учёных, он поднялся и шагнул им навстречу.
– Ну, как вы тут без меня? – Андрей обнял их за плечи и слегка прижал к себе, чем вызвал не малое удивление сестры и Василия.
– Мы в порядке, а вот ты как? – интересовалась Валентина – Ты всё там сделал? У тебя получилось? Всё будет нормально?
– Я… – Андрей снисходительно улыбнулся и посмотрел на Простакова. Тот в это время разговаривал с Катомским. Между ними, в воздухе, висела голограмная рамка, исписанная формулами, и Катомский что-то объяснял Простакову, иногда указывая пальцем на какую-нибудь цифру или букву. По-видимому, они разговаривали уже давно. Андрей уловил только часть разговора
– …частица «F» при потере свободного электрона нагонит частицу «D» через этот промежуток времени. В этом месте возбуждается периферийная базовая величина в виде альфа частицы и исходит гамма излучением….
Простаков слушал молча. С задумчивым, даже мрачным видом, он смотрел на таблицу и дышал в кулак. Потом он взглянул на Андрея, и с тем же задумчиво-мрачным видом, выждав минутную паузу, сказал – «У нас много теорий и мало, очень мало практики. А теория некоторые вещи трактует очень своеобразно. Короче, вот что у нас получается – изменяя прошлое, вы изменили будущее. И это же изменённое будущее изменило ваше прошлое».
– Получается, что вы сами виноваты в том, что вас убили. Перемещаясь во времени, вы где-то, что-то изменили – добавил Катомский.
– Ну, это уже наглость! – наиграно возмутился Андрей – Вы говорите ерунду. Ведь меня убили, когда я вас даже не знал. Как же я, перемещаясь во времени, мог что-то изменить?
– Да, в общем-то, нам самим мало что понятно – сказал Катомский.
– Понимаете – снова начал объяснять Простаков – общее направление вектора времени – прямолинейное. Но время состоит из событий и если вы какое-то события отклоняете на какой-то угол, то в дальнейшем оно будет происходить с учётом отклонённого угла. И это событие, в конце концов, описав круг, вернётся в ту же самую точку, откуда началось ваше отклонение. Это значит, вы вернетесь в то же самое время. И чем больше угол отклонения, тем быстрее вы вернётесь, при этом пересекая собой какое-то пространство в этом векторе времени или в другом. Если честно, то здесь вообще ничего не понятно и ничего не известно. Я иногда думаю, что сама жизнь и есть причина всех происходящих перемен. И то, что вы здесь, теперь, у нас, увидели, это не значит, что в жизни всё так и произойдёт. Этот процесс влияния создан не нами и не вами. Он существует сам по себе, и вы просто его увидели. Но это не гарантирует, что всё произойдёт именно так. Вполне возможно, что где-то в другой жизни или в другом измерении вас не убьют, и вы будете жить сто лет. Вариантов здесь бесконечное множество. Когда я смотрю вверх, мне кажется, что я настолько маленькая и ничтожная частица, что где-то там, моё существование могут вычислить только теоретически, точно так же, как и те, на которых я смотрю вниз. И не существует никакого единого начала в виде какой-то одной точки. Есть общая бесконечная масса всего, которое было есть и будет. И мы, как и всё остальное, бесконечны и вечны в этой массе.
Вдруг Простаков резко опустил глаза, нахмурил брови, явно к чему-то прислушиваясь.
– Хорошо… – наконец сказал он в сторону – Да, я даю добро…. Сообщите им код, если они, конечно, в этом нуждаются.
После этого он тяжело вздохнул и поднял глаза к верху. Вид у него был мрачный.
Вдруг, куполообразная крыша, высоко над ними разъехалась в противоположные стороны, и в образовавшийся проём влетело небольшое серое облачко. Описав небольшой круг под крышей, оно вдруг исчезло. Точнее – сделалось невидимым. Или почти невидимым. Просто вверху летало прозрачное, желеобразное пятно. И только по искажённым очертаниям предметов, находящихся за ним, можно было определить его местонахождение.
Пятно медленно опустилось и превратилась в чёрный шар. При этом только теперь послышался странный шум, похожий на звук издаваемый обычным пылесосом, только намного громче и со своеобразным свистом.
– Ого, кто к нам пожаловал… – загадочно произнёс Катомский.
Катомский с Простаковым молча, даже с каким-то подчёркнутым безразличием, наблюдали за этим предметом.
Что касается ребят, то они на всё здесь смотрели уже без удивление, хотя и с любопытством.
В это время сторона шара, обращённая к людям начала медленно подниматься, как веко гигантского глаза. Из образовавшегося проёма, вышел человек, в чёрном, длинном, доходившим ему до пят, плаще. На голове у него находился стеклянный, затемнённый шар.
Человек и без того имел высокий рост, а шар делал его, вообще, великаном. Он перемещался не поднимая ног, словно на коньках скользит по льду. Однако последние три метра сделал уверенным, твёрдым шагом.
Когда человек остановился, передняя часть шара на его голове начала медленно, бесшумно подниматься и вскоре вся конструкция превратилась в зелёный воротничёк.
– Кицысов?! – удивлённо вскрикнул Андрей, увидев лицо человека, до этого скрытое под стеклом.
Мужчина слегка повернул к нему голову, окинул с ног до головы строгим взглядом, и чётко произнёс.
– Ферум, моя фамилия Ферум. Арнольд Ферум. Я возглавляю Бюро Северо-Восточного Сектора планеты. Проще говоря – я самый главный «барбос» усея Руси. Прибыл я сюда за вами, что бы забрать вас с собой.
Вдруг Василий, по жизни всегда тихий и скромный парень, вызывающе бросил ему – «А вы, хотя бы для начала, нас спросили…»
Андрей искоса, удивлённо посмотрел на товарища и молча согласился.
Ферум перевёл взгляд на Василия.
– Дело в том, что вам здесь оставаться нет смысла. Они израсходовали весь энергетический ресурс и теперь не могут самостоятельно открыть даже внешний шлюз. Да что там шлюз, крышку унитаза они вынуждены поднимать вручную. Нет, вы можете здесь остаться, никто вас насильно увозить не будет, но что вы здесь намерены делать? Что бы этой установке набрать положенную мощность должно пройти не менее месяца. У нас такое же оборудование и в рабочем состоянии. Так чточто – выбор за вами.
Катомский поднял голову и как-то виновато глядя на Андрея, произнёс – «Мы слишком много прыгали во времени».
– Да, это правда. Вам лучше теперь следовать с ним – подтвердил Простаков.
Перед тем как войти в шар, Андрей остановился и обернулся – Простаков и Катомский с грустью смотрели им вслед. Андрей поднял руку и легонько помахал им, отмечая про себя, что делает так уже не первый раз.
Огромная дверь в форме века бесшумно опустилась.
Почти сразу же они оказались в небольшом помещении, цилиндрической формы.
Три полупрозрачных шара высотой с человеческий рост на половину торчали из стены.
"В будущем будут очень популярны круглые и полукруглые предметы" – заключил про себя Андрей.
– Для начала я хочу вас немного просветить в техническом плане – сказал Ферум, первым выходя на центр помещения – Эта конструкция, в которой мы сейчас находимся, называется вертоплан. Она имеет свойства вертолёта и самолёта. Вначале, при помощи винтовых механизмов, мы поднимаемся вертикально вверх. Достигнув определённой высоты, отключаем винты и, в свободном падении, выпускаем крылья. Дальше, мы уже перемещаемся как обычный самолёт. Если отсутствует взлётно-посадочная полоса, для приземления, включается обратный процесс. В свободном падении на человеческий организм действуют определённые перегрузки. Что бы убрать их влияние, люди помещаются в специальные герметичные переходные камеры.
Ферум указал рукой на прозрачные шары.
– А мы не боимся перегрузок – смело заявил Андрей.
– В этом, никто не сомневается – согласился Ферум – Только вот какое дело: если вы не будите в безопасности, не будите находиться внутри этих камер, наша техника не сдвинется с места.
Шары открывались как то же веко: движением вверх всей выпуклой поверхности. Внутри находились глубокие, гладкие, словно накаченные воздухам, чёрные кресла с широкой и высокой спинкой. Усевшись в такое кресло, человек чувствовал себя как на облаке.
Закрытие дверей происходило несколько иначе: два сектора, слева и справа, двигались навстречу друг другу и плотно соединялись на средине. Причём место стыка сразу же исчезало.
Внутри шара было довольно комфортно: мягкая обшивка кресел плотно облегала тело, и создавалось впечатление, что ты просто висишь в воздухе. К тому же ещё спинка кресла сильно отклонилась назад, придавая человеку почти горизонтальное положение.
– О, Андрей, а я тебя вижу – вдруг раздался голос Василия. Они садились в разные шары, но голос звучал настолько близко и натурально, что казалось, будто Василий находиться с ним рядом.
