Андрей Валентинов - Даймон
Ещё одна финская патриотическая времён Второй мировой Что-то про Урал и про Сталина. Смысл вполне понятен: «Но пасаран!» Очень красивая.
То ли почудилось, то ли вправду… Нет, не отозвались, тихо вокруг, даже звона не слышно.
— Я — Джемина! Я — Джемина! Выхожу на связь, прошу отозваться! Я — Джемина!..
…Облака по всему небу — белые, с лёгким бирюзовым отливом, в золотистых отблесках уходящего солнца. Края острые и форма непривычная, словно из кубиков сложены. До самого горизонта.
Тихо, чисто, пусто…
Небо.
— Я — Джемина… Я… Алексей Николаевич, Алексей… Они… Нас не слышат! Нас не…
Алёша улыбнулся, поглядел на уходящее вдаль Солнце. Холодное, словно не дарит тепло — отнимает. Скоро темнеть начнёт. Все? Пора назад? Или ещё попробовать?
Взмахнул рукой, легко заскользил вверх, мимо белого края огромного облака. Выше, выше, выше…
— Алексей Николаевич!
В голосе подпольщицы обида. Звала — не дозвалась, кричала — не докричалась.
— Может быть, сами попробуете?
Догнала, скользнула рыбкой в аквариуме. Руки над головой, ноги сжаты, словно не в небе летит, в омут падает.
— Вас уже слышали, вас знают!..
Отвечать Алёша не стал, только головой качнул. Если сам, значит «Я — Север! Я Север!» — и прости-прощай конспирация. Даже если не «Север», если «I’m North!». Или кем-то другим назваться, каким-нибудь «Зенитом»? Нет, не стоит.
— Не стоит! — вслух повторил. — Здесь никого нет, Джемина. Вы же слышите?
Ледяные колокольчики — даже их нет. Только облака, только небо.
Тихо, чисто, пусто…
— Но почему?!
Взмахнула руками, подлетела… подплыла. На лице — обида, нос длинный…
На лице?
— Джемина вы… Вы совсем другая!
Как в старом фильме: «Там Эльбрус, там Казбек…» На небо смотрел, на Солнце, на облака. А Джемину не заметил.
…И нос нормальный, симпатичный, почти как у Жени, и лицо, и… И вообще. И кроме того…
— А нас вас — лётный комбинезон!
— Правда?
Не совсем, конечно, лётный, не тот, в который авиаторы перед высотным рейсом облачаются. Трико-скафандр из фантастического фильма — облегающий, с высоким стоячим воротником, ткань блестящая светло-голубая, и перчатки светло-голубые…
…Не на Благовещенском базаре куплены, не вместе с канистрой!
— И очков на вас нет!
Моргнула, прищурилась, на себя взглянула, потом — на Алексей. Дёрнула губы улыбкой.
— Конечно! Мы не дома, не в нашем… мире. Нас, настоящих, здесь нет, мы — только голоса, только мысли. Вы меня такой видите, Алексей Нико…
— Алёша! Мы не дома, субординация отменяется.
Протянул руку, поджал холодную ткань перчатки.
— Значит, и я… другой?
Думал, вновь улыбнётся. Не улыбнулась Джемина, серьёзно кивнула.
— Другой. Вы здесь совсем другой… Алёша. Мы увидели друг друга именно так. Давайте не задумываться, почему.
Кивнул Алёша, Джеминой-небесной полюбовался. Красивая она — здесь, среди белых облаков. То есть, и в жизни, конечно, тоже…
Стоп! Сказано же: «не задумываться».
— Итак, Джемина, что мы имеем? «Адрес» не отозвался, нас не встретили. То ли потому, что мы вдвоём. То ли…
Подождал немного. Поймёт?
— То ли потому…
Задумалась на миг, сжала полные губы.
— Планета Мирца неплохо охраняется. Они не знали о методе Монро, и вас, Алёша не ожидали. Потом спохватились.
Поняла. Молодец, баскетболистка!
И никакая не баскетболистка. Тут, в небе, и рост у них почти одинаковый, и… Боги умеют менять обличье. «Вот, Адам стал как один из Нас…»
— Елена говорила об архангеле Гедеоне, местном Цербере. Боюсь, Профессора мы не обрадуем. Ну, что — назад? Или ещё полетаем, пока время не кончилось?
Вновь протянул руку — и Джемина протянула.
Крепкие у неё пальцы!
— Полетели, Алёша. Пока Время не кончилось!
Вниз? Вверх? Конечно, вверх!
* * *— Знаете, Алёша, как здорово заниматься Ноосферой — вместо того, чтобы планировать разные… акции, провокации, всякую мерзость. Отказаться не могла, даже не из-за денег — из-за дочки. Юрий Владимирович в письме тонко так намекнул. Мол, есть теория катастроф, а есть практика. Индивидуальная… Я понимаю, во что ввязалась.
Белые облака, синее небо, холодный звенящий воздух, солнце у горизонта. Нет, не у горизонта, тут его нет. Солнце не скрывается за гранью, просто уходит, исчезает, растворяется в звенящей пустоте. Вместо тепла и света — холод и мрак.
Вверх, вверх! Выше, выше…
— А мне кажется, Джемина, что N-контакты — тоже часть замысла. Их замысла. Может, кто-то в самом деле готовит убежище. Может, им нужна N-связь, это удобнее, чем по телефону. Но главное — Основная Информация, программа «Чтение». Они применяют чип, позволяющий вырвать нужные факты из хаоса, из осмоса…
Сколько можно лететь вверх? Долго, очень долго, если ты здесь, где не кончается небо, не исчезают облака. Наверху нет космоса, внизу нет Земли. Лети, скользи вверх, пока не догнали тьма и холод.
Выше, выше…
— Второй Чернобыль, 26 апреля… Все может быть, Алёша. Кгда мы просчитывали варианты, все упиралось во внешний фактор. Переворот не должен вызвать сильной реакции извне, ни в России, ни на Западе. Это возможно, лишь в случае войны — настоящей войны, оптимальные всего, ядерной. Сейчас в мире такую войну могут развязать три страны — Штаты, Иран и Израиль, последний — в крайнем случае. Аналитики говорили о «войне Навруза» — ядерному удару по Ирану. Но Навруз празднуют в день весеннего равноденствия, в первый день месяца фарвадин иранского календаря, 21 марта. Обычная дезинформация. Иран далеко, на наши дела Европа обязательно отреагирует. Нет, нет, они задумали другое, они о чем-то узнали!..
Тьма и холод нагоняют, небо уже не синее — фиолетовое, темнеют облака, словно превращаясь в камень. Ненадолго пускают в Небо! Леденеют пальцы, мороз забирается за ворот, замерзает дыхание, уходит невесомым белым паром.
Вверх? Нет, не пускает. Пора домой, пора…
— Джемина!!!
Прямо перед глазами, снизу вверх — словно прожектор. От невидимой земли к чёрному зениту — острый луч. Один, ещё один, ещё… Белые молнии среди тёмной ночи. Прорезая черноту, прорывая облака…
— Алёша! Вы слышите? Слышите?
Прожектора!
* * *— Нет, Алёша… Алексей… Алексей Николаевич. Воды не надо, и лекарства не надо, у вас все равно нет никаких лекарств. А вот кофе… Ой, что это я? Сейчас, сейчас, заварю кофе…
— Джемина, кофе я заварю сам. Но… Понимаете, что мы видели?
— Вы рассказывали. Прожектора, свет — кто-то пытался с нами связаться. Но… Почему вы думаете, что с нами? Я услыхала… Не поняла, на каком языке, может, язык не имеет значение. Но я успела разобрать…
— Я тоже. Кто-то сказал: «Умираю». Или что-то очень похожее.
— Да. «Умираю, я — умираю…»
Дорожка 13 — «Tico Tico»
Исполняет Далида.
(1`41).
Всего-то и речь о том, что кто-то кого-то приглашает танцевать. Абсолютная ерунда — если бы не Далида, превратившая пустышку в истинный шедевр.
Воскресенье, 31 августа 1851 AD. Восход солнца — 6.55,
заход — 17.50. Луна — I фаза, возраст в полдень — 5,1 дня.
Просматривая последние записи, убедился в странной закономерности. Все чаще они начинаются с какой-либо моральной сентенции (!), более подходящей нравоучительному роману, нежели путевому дневнику. Не иначе доктор Ливингстон вспоминает меня в своих молитвах!
Мбомо замечает, что так и должно быть. Читатель не станет платить кровные шиллинги за книгу, каждая глава которой начинается словами «Прошли ещё 15 миль». Так что не стану нарушать установившуюся традицию. Вчера я начал с самонадеянности, сегодня коснусь очень близкой материи — гордыни.
Поистине, она — смертный грех! Причём в некоторых случаях в самом прямом, «смертельном» варианте. Ещё совсем недавно я несколько свысока посматривал на мою Леди, считая её неглупой правительницей, красивой женщиной — но уж точно не полководцем (камыши на берегу Буа!). А сам был готов примерить треуголку Наполеона, о чем даже умудрился написать.
Сегодня был большой бой. Хвала Творцу, что не я командовал нашим войском! Хвала Творцу, что леди Ньямоана не услышала моих советов, которые я, по своей самонадеянности, уже был готов ей дать.
Удалось смолчать. Мы победили.
Дело началось рано утром, в 7.45. Неожиданностью бой не был, разведчики ещё после полуночи сообщили о приближении большой колонны с севера. Именно колонны — на этот раз противник двигался достаточно организованно, выслав заставы и охранение. Пишу «противник», ибо среди врагов оказались представители нескольких местных племён и, что самое любопытное и важное, загадочные «гости» — нынешние хозяева земли Читабо. Узнать их очень легко, даже бросив беглый взгляд. Они были в мундирах, хорошо знакомых синих мундирах армии США.
