Корпорация - Владимир Александрович Дараган

фонд корпорации. И умножать ничего не надо. – А я сказал, что для нас выступления на Совете могут быть нехорошими. Мне бы хотелось иметь гарантии. Мы же всегда легко решали такие вопросы. Что изменилось? Это же реальные деньги, не ваши местные фантики. – Ты меня не понял? – Я все отлично понял. Ты уже столько заработал, что можешь играть в благородство. Так слушай, мой рыцарь. Эта сумма все, что я могу сейчас предложить. После окончания и тестирования каждый получит еще столько же. В сумме выйдет число с семью нулями. Как тебе такое? – Я сказал свои условия. Если у тебя все, то разговор окончен. На Совет я тебя не приглашаю. Опять одно и то же! И всегда он выходит победителем. Точно знаю, что я последний из тринадцати, к кому он приходил и вот так писал цифры на листочке. – Ой, какие мы грозные! – Рыжий улыбнулся, вернее, ухмыльнулся. – Мне не нужен ваш Совет, мне нужен результат. Впрочем, ладно, я уйду. Уверен, что голосование будет в нашу пользу. А ты сожги этот листочек, тебя эти цифры не затронут. – А других затронут? – А это уже не твое дело. У нас свои коммерческие тайны. – Я бы вытолкал тебя, но у нас разные весовые категории. Отъелся ты на наших харчах. Да и секретарша испугается. Иди и думай. – И ты думай. Зря ты плывешь против течения. Раньше плыли вместе, дружно, а сейчас бунт на корабле. И из-за чего? Лишний нолик? А знаешь, я подумаю. Рыжий встал, аккуратно положил ручку в карман.

– Я не против этого нолика. Но только для тебя. Понимаю твою должность, твои возможности, твой авторитет. В общем, я подумаю, и ты тоже время не теряй. И хочу напомнить историю о женщине, которая хотела манипулировать мужчиной с помощью секса, но забыла, что мир не без добрых шлюх. Ушел и унес с собой запах. Противный запах. Запах наглого, уверенного деляги. А ты кто, дорогой наш Марио? Звонок. Это Ольга. – Марио, дорогой, я не приду на Совет. Голова разболелась, поеду домой, отлежусь. – Любимая моя женщина. Совет важный, посиди хоть первую половину. Я сдвину повестку, транспорт рассмотрим потом. – Нет, не хочу в этом участвовать. – К тебе Рыжий приходил? – Еще вчера. Я тебе не сказала, хотела все обдумать. Все ожидаемо. Почему не сказала? Обдумать ей, видите ли, надо. Раньше не думала. – Сколько? – Как обычно и столько же потом. – Мало? – Противно. – Откажись. – Уже. – И что? – Угрожал. – Угрожал? Это что-то новое. Почему мне не сказала? – Я думала. Сама хочу все разрулить. – А как остальные? – Как обычно. Ты знаешь, тошнит от всего этого. – Хорошо, езжай домой, кворум у нас будет. Твой голос все равно ничего не решит. – Спасибо, я поехала, вечером увидимся. Целую. Я сидел и смотрел на стену. Точнее на картину, где румяная Мона Лиза была готова хоть в постель, хоть под венец. Корр, дорогой мой Корр. Я набрал номер. – Помнишь про Совет? – Помню, у меня напоминалка сегодня особенно хороша была. – Никак не угомонишься? Ладно, повестку знаешь? – Хорошая повестка. Бог с ней, с повесткой. Приходите ко мне вечером с Ольгой. Посидим, вспомним старые времена. Выгнать бы его из Совета, но тогда я потеряю надежный голос. У него простая работа – слушать меня и кивать. А потом поднимать руку. – Сегодня не могу. Ужин с инженерами. – Пошли их куда подальше! Пошли помощника, скажи, что срочные дела. – Я им уже третий раз обещаю, надо идти. – Ладно, тогда в субботу приходите. Аник принесет что-то волшебное. Сам приготовит по особому рецепту. – Договорились. Я не приду, конечно. Опять он приволочет какую-нибудь девицу, она будет молчать или противно хихикать. А Корр напьется и начнет рассуждать об искусстве, что оно и только оно способно отвлечь его, вытащить из повседневной рутины в мир грез и еще чего-то возвышенного. Потом он потащит нас в мастерскую и будет проливать слезы над тюбиками с краской, плести чушь и обещать, что скоро, уже совсем скоро он все бросит и начнет писать самую главную картину в его жизни. Черт с ним, наплевать и забыть. Что дальше? Осталось десять минут. Вошла секретарша с бутербродами и чаем. – Чай немного остыл, вы уж простите. Я думала, что вы сразу меня позовете. – Все нормально, я не люблю очень горячий, ты знаешь, а каждый раз извиняешься. Есть не хочется. Набрал номер Яна. – Ян, как здоровье, не нужна помощь? Я дал указание вызвать тебе лучшего специалиста по сосудам. Это не сердце, я тебе точно говорю. Это сосуды. У моего отца такое же было. Лечили сердце, а оказались сосуды. Выслушал благодарности, пожелал здоровья. Что еще? Ничего, надо идти.

Заседание

Я вошел в зал. Все на местах: Иден, Нинель, Пен, Корр, Аник, Длинный… Одно кресло пустует. Я сел на свое место, отодвинул микрофон. Все и так услышат, привыкли, пусть ловят каждое слово. – Коллеги, все в сборе, предлагаю начать заседание. Ольги сегодня не будет, она заболела, просила принести свои извинения. – Что-нибудь серьезное? – спросил Пен. – Думаю, все обойдется. Я дал указание, к ней придет Сильвия, я вам расскажу, пришлю всем сообщения. – Бедненькая, – вздохнула Нинель. – Здоровья ей. У нее столько работы, не жалеет она себя. Да уж… Не жалеет она себя… Меня она не жалеет. Ничего Нинель не знает. Ладно, проехали, начну с главного. Откашлялся, огляделся… – Итак, приступим. У нас сегодня напряженная повестка. Первым записан Цвейг с докладом о состоянии автотранспорта. Я знаю, о чем он хочет сказать. Два грузовика стоят, пять машин личного пользования нуждаются в ремонте. Нам надо создавать свою ремонтную базу, с этим согласен. Но давайте начнем с более важного вопроса. Цвейг, извини, ты можешь посидеть полчасика в коридоре? Мы тебя вызовем. Цвейг поднялся, кивнул, молча вышел. Цвейг, прости. Сейчас не до тебя, потом тебе позвоню. – Значит так, – продолжил я. – Предлагаю начать с вопроса о новом заказе. Рассмотреть, так сказать, его в малейших деталях. Учитывая наши потребности и возможности. Пен, ты его профессионально