Александр Громов - Феодал
Не зашвырнул ведь. Аккуратный…
Чего уж совсем трудно было ожидать – слил копию с оригиналом. Дважды гран мерси. Хотя, может, так ему было проще?
Фома не знал ответа и не надеялся его получить. Экспериментатор не станет разговаривать с крысой, а если и вздумает вдруг, то что крыса поймет? Но результат более чем устраивал.
Мечталось о меньшем: просто вырваться, увидеть вновь Землю. Хоть Сахару, хоть Антарктиду, хоть джунгли острова Борнео. Лучше, конечно, какую-нибудь населенную местность. Пусть даже не Россию, а Кот д’Ивуар или Каймановы острова. Быть выброшенным там без денег и документов. Язык (пиджин-инглиш) куда-нибудь довел бы. В России, конечно, пришлось бы бомжевать на первых порах… А, чепуха! По сравнению с Плоскостью – ерунда полная. Мелкая, решаемая проблема. Подобные проблемы кажутся серьезными лишь для тех, кто никогда не покидал Земли…
Расслабляться, конечно, не стоило. Спустившийся с Гималаев альпинист ломает ногу, споткнувшись на ровном месте. Рекордсмен в давно запрещенных трюках над Ниагарским водопадом, плясавший на ходулях на тросе, протянутом над ревущей бездной, разбогатев на своем шоу, начинает вести спокойную жизнь обывателя – и насмерть разбивает голову о тротуар, поскользнувшись на банановой кожуре. А финал хорошо запомнившегося фильма «Плата за страх»?
Нет уж.
Там, на Плоскости, Фома не был уверен, что, оказавшись на Земле, захочет встретиться со своим земным двойником. К чему? Плюнуть ему в лицо? Морду набить? А смысл?
Теперь мысль набить морду совсем потеряла актуальность. Морда-то – своя.
Стала своей. А ее бывший хозяин уже не высовывался, безропотно позволяя Фоме пользоваться своей памятью: где в квартире что лежит, кто звонит по мобильнику и что надо ему ответить, как расплачиваться кредитной карточкой в супермаркете.
Исчезли оставленные Плоскостью шрамы от ран и ожогов. На второй день после выписки из больницы они начали было проявляться наподобие стигматов, но потом рассосались и сгинули окончательно. Остался лишь шрам на колене, полученный в детстве при падении с велосипеда.
Фома был дома.
Квартира показалась ему роскошным дворцом, хотя, разумеется, таковым не была. Обычная трехкомнатная квартира в хорошем доме, выстроенном в престижном московском районе. Фома дивился санузлу. Биде, джакузи, полы с подогревом – зачем все это? Кого тешить?
Звонили из фирмы. Он рычал в трубку, чтобы выруливали сами, не мешая больному выздоравливать. А про себя уже решил: хватит. Выйти из этого бизнеса. Акции – продать. Всю жизнь, что ли, заниматься смешным и недостойным делом? Кто сказал «всю»? А вот выкуси!
Не может быть, чтобы мир за эти годы изменился настолько, чтобы нельзя было найти себе в нем достойное занятие. А если нет – тогда уж лучше назад, на Плоскость! Но нет, занятие, конечно, найдется…
Он вписывался в новую жизнь с большой осторожностью. Лишь на третий день позволил себе долгую прогулку, да и то не по улицам, а в лесопарке. Ловил весенние запахи, слушал воробьиный гвалт, видел наполовину перелинявшую тощую белку – и улыбался, улыбался… При виде посторонних он прятал улыбку, что давалось непросто. А еще сложнее было научиться относиться к людям, не ведающим о Плоскости, без тени отеческой снисходительности к несмышленышам.
На кривой окольной аллее его догнали трое, показали нож, потребовали денег и мобильник. Фома широко улыбнулся в ответ и раскидал их с той же легкостью, с какой, бывало, учил уму-разуму строптивых новичков. Двое смылись, а третьего, самого мясистого и тяжелого, в беге по пересеченной местности Фома загнал в лес, где, посоветовав не дергаться и не вопить, перекинул через ствол упавшего дерева и отечески высек ремнем.
Прежний Игорь Вадимович не вмешивался – так, пискнул испуганно из глубин сознания и закрылся, правильно понимая, что в иных ситуациях феодалу виднее, как поступать. Стало быть, адаптация проходила нормально.
Почти весь следующий день Фома гулял по городу. Впитывал прелесть тихих переулков, радовался уцелевшим скверикам и бежал с Арбата, отвратительнейшей из московских улиц, продающей всё всем и давно продавшей саму себя. Заходил в магазины, в кафе. В зоопарке скормил уткам сдобу с маком и подразнил гиббона. В китайском ресторанчике неподалеку пытался освоиться с палочками и подозрительно глядел на снедь, вспоминая Бао Шэнжуя и Автандила с его вороной. Как-то там они? Живы ли? Ворона – вряд ли…
А люди… пусть им кто-нибудь поможет, если они не могут помочь себе сами. Уж простите, ребята, феодал Фома сумел помочь только себе.
Или все же не только?..
На пятый день он вывел из гаража «мерс» и полдня колесил по Москве. Хотелось удостовериться, что новому хозяину досталась не только память старого, но и рефлексы вождения.
На шестой день он выехал рано утром. С Садового кольца свернул на проспект Мира и Ярославское шоссе. По раннему времени выезд из столицы не изобиловал пробками, но Москва все равно оставалась Москвой. Лишь за поселком Клязьма удалось нормально разогнаться.
А от Клязьмы до Ростова Великого рукой подать – каких-нибудь два часа.
ЭПИЛОГ
Где искать – вот вопрос. Ростов Великий хоть и невелик размерами, а все-таки город.
Не было в словаре ненормативной лексики такого слова, каким Фома еще не успел себя обругать, – не удосужился поинтересоваться фамилией Оксаны! Не говоря уже об адресе.
Ну ладно, земной адрес на Плоскости никому не нужен, вопросы о нем странны, но фамилию-то мог бы спросить! Просто из любопытства.
Уже на въезде в город Фома понял, почему так и не спросил. Не потому, что на Плоскости не нужна фамилия, а потому, что вместо Ивановой или Сидоровой подсознательно не желал услышать какой-нибудь ужас вроде Оксаны Тупоумовой или Оксаны Гнилокормовой. Еще откуда родом ее предки? Если с Украины, то вполне возможна Оксана Пробейголова, а если, допустим, из Сибири, то запросто жди Оксану Отмороженных или Оксану Горячительных.
Господи, да какая разница?!
Впрочем, если бы даже была известна фамилия, чем бы она помогла? Адресной службы здесь, наверное, отродясь не водилось. Ходить по ДЭЗам?
Школа – не вариант. Оксана, конечно, уже окончила ее. Как-никак прошел без малого год. Еще не факт, что девчонка осталась в Ростове. Разве не могла она махнуть в Москву? Учиться или…
Об «или» думать не хотелось.
В активе было не густо: дискотека и квасной заводишко. Первую посещала Оксана, на втором работали ее родители. Как ни крути, все же две зацепки.
Через десять минут Фома не только вызнал место проведения городской дискотеки, но и стоял перед ним, читая афиши и объявления. Сегодня вечером никакой дискотеки не было.
Та-ак.
В уютном подвальчике при монастыре он выпил медового квасу – действительно очень вкусного, – купил банку густой темной субстанции по кличке «Квасное сусло» и узнал адрес заводика. Что делать дальше, он еще не решил.
Обратиться в отдел кадров?
Оч-чень остроумно. «У кого из ваших сотрудников есть дочь по имени Оксана?» А у кого из них есть хомячок по кличке Хомка? Или антикварный комод? Или клопы в диване?
Предприятие явно небольшое, но не ответят, особенно постороннему человеку. Еще проследят и сообщат куда следует: приехал-де подозрительный хлыщ на пальцатой иномарке, вынюхивает тут… Сто пудов – шпион или террорист! В лучшем случае криминальный авторитет.
С местных кадровиков станется.
Дождаться конца смены и приставать к людям с вопросами у проходной? Тоже не выход. Хотя можно сочинить убедительную легенду, времени еще предостаточно.
Дать объявление в газету?
Вернуться в Москву и нанять частного детектива из агентства?
Последний вариант казался самым надежным – и одновременно постыдным. Поручить кому-то постороннему разыскать Оксану… Спохватился. Две недели прошло. А еще попозже не мог? Через полгодика? Куда спешить?
Еще можно было просто поболтаться по городу в надежде на случайную удачу.
Монастырь и музей финифти Фома проигнорировал – такие объекты посещают только туристы. И час, и два он бродил по улицам, заходя во все магазины, выбирая самые людные места, потом вернулся к машине и еще не меньше часа колесил на малой скорости, вглядываясь в лица девушек, пока перед глазами не замельтешило.
Съехав мимо облупленной монастырской стены к озеру, он вышел из машины и стал глядеть на воду. Мелкая рябь шуршала у берега последними ледышками, источенными и ноздреватыми, как… как… Фома подумал и не нашел сравнения. Как последние весенние ледышки – и достаточно. В холодной чистой воде. В городе у озера Неро.
Он решил, что не уедет отсюда ни за что, пока не узнает, где Оксана. Надо полагать, в гостинице найдется свободный номер.
А ведь городок-то небольшой! Здесь все знают друг друга – если не непосредственно, то через своих знакомых. Так в чем же проблема? Не нужен профессиональный частный сыскарь. Всего-то и дел: найти молодого бездельника, желающего заработать сотню баксов, дать ему зацепки и приметы, пусть побегает. И если он не выйдет на Оксану в течение суток, значит, попался редкостный тупица.
