Георг Смит - ДИКИЙ ВОЛК(Сборник НФ)

— Подождать? — спросил Джим. — Ждать — нет это недоступная для нас роскошь. Может быть…

Он замолчал, потому что перед ним возник Оловиель.

— Здравствуй! Ты первый вернулся домой с победой. Я слышал, что твой корабль приземлился, но тебя не было дома. В комнате Ро лежала целая куча энергетических лент. Вот я и вернулся, надеясь, что есть от вас известие, а вы сами здесь.

Он улыбнулся и вежливо пригласил Ро и Джима сесть. На Адока он не обратил ни малейшего внимания.

— Хотите выпить? Поесть? Могу вам предложить…

— Ничего! — перервал его Джим. — Скажите мне, Оловиель, вы верны своему Императору?

Оловиель удивленно поднял брови.

— Мой дорогой Дикий Волк, — протянул он, — ВСЕ Высокородные верны своему Императору.

— Есть верность и ВЕРНОСТЬ, — резко сказал Джим. — Я не спросил тебя, лоялен ли ты формально. Я тебя спросил, верен ли ты, как например, Старкиен?

Высокородный насторожился.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он. Маска безразличия исчезла.

— Ты мне не ответил.

— А стоит ли отвечать?… В конце концов, я Высокородный, а ты — всего лишь бывший Дикий Волк, существо низшей расы, и я… да я отвечу! Я верен, Джим!

Голос его внезапно стал жестоким.

— А сейчас говори, в чем дело? Мне нужен прямой и быстрый ответ.

— Мой полк Старкиенов на Атиле, — сказал Джим, — пытались заманить в ловушку. Там была антиматерия!

— Антиматерия? — лицо Оловиеля на секунду от изумления как бы затвердело, потом он быстро расслабил мускулы. Он поверил в невероятное утверждение и теперь анализировал причины и следствия. Через несколько минут Высокородный посмотрел на Джима.

— Да, ты прав. Нам надо повидать Вотана.

— Именно это я и собирался сделать. Я ждал только тебя, Пойдем с нами.

— С нами? — Оловиель взглянул на Адока. — Мы пойдем вдвоем. Этого вполне достаточно.

— Мне нужен Адок как свидетель. Ро тоже пойдет с нами. Так безопаснее.

— Разве? А, да… я понимаю. Ты хочешь сказать, что ее могут взять как заложницу и использовать против нас. Хорошо, Старкиен!

Оловиель подозвал Адока и они переместились.

Переместились в зал со сценой. Светло-зеленые стены вздымались ввысь. В центре зала на полу был установлен странный вращающийся конус, создававший переливающуюся радугу. На потолке сияли все цвета радуги, кроме голубого. Император полусидел, полулежал на подушке, наслаждаясь игрой красок,

Рядом стояли Старкиены, вооруженные трубками и энергетическими лентами. Вотан сидел за пультом, передвигая разноцветные рукоятки. Джим один раз уже видел все это.

— Непрошеные гости! — Старкиены молниеносно выхватили черные трубки, но Вотан, быстро подняв голову, заметил Оловиеля и махнул рукой, приказывая телохранителям убрать оружие.

— Мне не сказали, что твой полк вернулся в казармы. И я не могу использовать их, — обратился он к Джиму.

— Именно поэтому я приказал им не возвращаться, — ответил землянин.

Вотан нахмурился.

— Что? Кто дал тебе право, — он замолчал — перед ним возник маленький коричневый слуга, похожий на Мелиеса. Слуга держал небольшую белую коробочку.

— Это было переслано принцессе Афуан через губернатора… — слуга назвал имперское слово, означающее Альфа Центавра — для тебя, Вотан.

— Хорошо, — сказал Высокородный. Слуга исчез. Вотан положил сверток на стол и, помедлив секунду, развернул его.

— Что это значит? — недовольно спросил он. Вотан хотел было что-то добавить, но его прервали:

— Обожди, Вотан! — Император встал с подушки и подошел к столу. Он нетерпеливо вытащил кусок красного гранита, грубо обработанный, примерно трех дюймов в диаметре.

— Здесь записка… — он расправил кусок бумаги. — Читаю — «По просьбе моего доброго друга, Джеймса Кейла, посылаю тебе этот образец с его родной планеты, как сувенир для Высокородного Вотана».

Император, широко улыбаясь, взглянул на старика.

— Это подарок тебе, Вотан, — весело сказал он, — от нашего бывшего Дикого Волка. Возьми!

Император бросил камень Высокородному и Вотан поймал его.

И в ту же секунду вокруг Вотана ослепительно засверкал голубой ореол, сияющий свет исказил линии его фигуры и превратил ее во что-то страшное, звериное.

Император громко застонал и отпрянул назад, прикрывая лицо руками.

— Племянник… — загремел искаженный голос старика. Вотан поднял голубые руки, похожие теперь на звериные лапы, шагнул к Орану.

Император вскрикнул, и попятившись назад, споткнулся о подушку, но устоял.

— Голубой зверь! — завопил он. — Убейте его! УБЕЙТЕ ЕГО!

Если Старкиены и колебались, то секунду, не больше. Три трубки были выхвачены одновременно, и ослепительный голубой силуэт Высокородного исчез в белом пламени.

Старик споткнулся. Сияние потускнело и небольшой обломок красного гранита покатился по ковру. Вотан рухнул на ковер, лицо его было не тронуто, но тело страшно обуглилось.

Наступила мертвая тишина. Император посмотрел на труп Вотана.

— Дядя? — раздался дрожащий и неуверенный голос. — Дядя? Он медленно шел к Вотану, и чем ближе подходил, тем больше горбились его плечи, а лицо бессильно дергалось, как будто его пытали огнем. Император нерешительно взглянул на лицо Высокородного. Лицо Вотана не изменилось, глаза и рот были закрыты, мускулы расслаблены… спокойное, безмятежное лицо…

— Дядя… — снова послышался тоскливый голос Императора. И вдруг он застыл, чуть склонившись над Вотаном, свесив бессильно длинные руки и невероятно сгорбившись. На секунду Джиму показалось, что в такой позе невозможно сохранить равновесие, но Оран замер, как статуя на пьедестале.

— Оран… — сказал Оловиель. Внезапно в дальнем конце комнаты раздался довольный смех. Старкиены выхватили оружие…

Раздались три выстрела и Джим, повернув голову, заметил, как медленно падают телохранители. Они лежали на полу, такие же спокойные, как Вотан.

У зеленых занавесей стоял Галиан. В его правой руке была черная трубка, а в левой — странное, похожее на пистолет, устройство, с длинным закрученным стволом. Из-за спины Галиана выглядывали Афуан и Мелиес.

Когда Джим повернулся к ним, Галиан небрежно, почти презрительно, бросил «пистолет», который, звеня, покатился по ковру и мягко ударился о ногу мертвого Старкиена.

Галиан пошел вперед. Афуан и Мелиес последовали за ним. Каблуки Высокородного стучали по полированному полу. Он ухмыльнулся.

— А ты, оказывается, опасен, Дикий Волк, — обратился он к Джиму. — Ты не только умудрился вернуться назад живым, но и заставил меня поволноваться. Но все обошлось хорошо.

Потом Галиан пронзительно посмотрел на Оловиеля.

— Нет, — жестко сказал он. — Нет! Не «Оран», а «Галиан». нам следует научить тебя говорить — «Галиан»!

Слова Галиана поразили их. Джим увидел, что Оловиель весь напрягся и выпрямился. Галиан был самым высоким Высокородным, за исключением Императора, но Оловиель был почти так же высок. Два человека, каждый больше семи футов ростом, в упор смотрели друг на друга.

— Тебе никогда не удавалось научить меня чему-нибудь, Галиан, — сухо сказал Оловиель. — Я бы и не пытался на твоем месте.

— Не глупи, — заговорила Афуан, но Галиан быстро оборвал ее.

— Неважно. Кто мы такие, чтобы указывать ему! Ведь он сказал, что мы никогда не сможем обучить его!

— Мы?! — Оловиель горько улыбнулся. — Ты же стал употреблять множественное число, как Император, Галиан?

— Разве я сказал «мы»? — едко улыбнулся Галиан. — Ну, это просто оговорка.

— Значит ты не убьешь его? — Оловиель кивком головы указывал на сгорбленную фигуру Императора.

— Убивать его? — удивленно переспросил Галиан. — Ну конечно, нет. Заботиться о нем, вот моя главная задача. Вотан никогда не мог по-настоящему ухаживать за ним. Он же немного нездоров, ты знаешь?

— А ты? — Джим сделал шаг вперед. Глаза Галиана сверкнули.

— Будь терпелив, мой маленький Дикий Волк! — прошептал он. — Твое время придет. Сейчас я забавляюсь с Оловиелем.

— Забавляюсь? — угрюмо сказал Оловиель. — Ты лучше придумай объяснение, как погиб Вотан.

Галиан ухмыльнулся.

— Вотана убили императорские Старкиены, по императорскому же приказу. Ты сам все видел.

— А кто убил Стракиенов?

— Ты, конечно, — довольно сказал Галиан. Ты был возмущен, когда увидел, что Вотана убили ни за что.

— Ну да. А как насчет искажателя света? Джим никогда не просил губернатора Альфа Центавра посылать этот камень Вотану.

Галиан дал знак Мелиесу, который торопливо поднял откатившийся камень и положил его в карман.

— Как, ты говоришь, искажатель света? — поинтересовался Галиан.

— Понятно… — Оловиель вздохнул. — Но ведь я, конечно, не убивал Старкиенов.